Страница 45 из 67
Чурбанов польщенно улыбнулся и потрепал меня по этой самой "уцелевшей" голове.
Уже через пять минут я снова нахально называл его "дядя Юра", сидел вместе со всеми вокруг небольшого чайного столика, хрустел сушками, запивая их сладким и ароматным чаем и развлекал милиционеров "тематическими" анекдотами:
- Алло, милиция, помогите! - Что у вас случилось? - Тут из-за меня две девушки дерутся! - Молодой человек, а в чем, собственно, проблема? - Так страшненькая побеждает!
Все весело смеются. Не делая долгого перерыва я продолжил:
- А я вчера милиционера сумел обмануть! - Как? - А пристроился за углом по нужде, а он тут как тут и как гаркнет: "А ну, прекратить и спрятать!" - А ты что? - А тут я его и обманул, спрятал, но не прекратил!
Смеются еще громче. Таких раньше, явно, не слышали. Решил добить:
- Школьник нашел миллион рублей и сдал находку в милицию. Рыдающая мать утверждает, что, блядь, гордится сыном!
Секунда безнадежной борьбы с самими собой и дикий гогот в три луженые глотки. Из приемной заглядывает испуганный майор, вытирающий слезы Чурбанов, машет ему рукой, тот исчезает. Наконец, все успокаиваются и Чурбанов, сделав серьезное лицо, говорит:
- Витя, ругаться нехорошо.
Отвечаю анекдотом:
- Мама, я с отличным парнем познакомилась, он не пьёт, не курит, матом не ругается! Мама задумчиво спрашивает: - А тебе с ним не скучно, доченька?
Сил смеяться у них уже не осталось, поэтому все трое просто придушенно хихикают.
На самом деле, я давно уже приметил одну особенность. Мне этом времени все анекдоты кажутся не смешными. И не только анекдоты: по телевизору смотрел пару передач "Вокруг смеха" - совершенно не смешно. Однажды, втроем - я, мама и дедушка, смотрели телевизионный концерт Аркадия Райкина, они чуть ли не помирали со смеху, а меня через минут двадцать практически тошнило. Козлиный голосок с идиотской дикцией, нарочито придурошная внешность и совершенно тупой "юмор". При этом, я прекрасно помнил с каким нетерпением, в своем первом детстве, ждал выступления Райкина в телевизионных концертах, как он был мега-популярен, смел и любим публикой. Мдя...
Недавно, к маме на чаепитие и болтологию приходили подруги, так вот одна из них решила рассказать свежий анекдот. Сначала они выясняли, между собой, можно ли мне его слушать, поскольку он не очень приличный, затем все-таки разрешили остаться, и я приобщился к тонкому современному юмору. Подруга начала излагать:
- В хорошее кафе заходит прилично одетый мужчина. Официант сообщает, что свободных столиков нет, и он может подсадить его только за уже занятые. Мужчине везет и его сажают к одинокой симпатичной женщине. Тот долго думает, как начать разговор, затем замечает у дамы разрез на платье рукава и спрашивает: - "Вы не могли бы мне подсказать, а зачем у Вас на рукаве платья разрез?" Дама кокетливо отвечает: - "Это чтобы руку было удобно целовать". Мужик удивленно восклицает: - "Надо же?! Двадцать лет работаю дирижером и не знал зачем на фраке сзади разрез!"
Анекдот имеет сногсшибательный успех. Подруги заливаются искренним и долгим смехом. Я смеюсь вместе со всеми, а, на самом деле, офигиваю от воспоминаний: действительно, в это время в советских ресторанах считалось нормой подсадить посторонних людей за уже занятый столик. Еще раз "мдя"...
Когда бурное обсуждение "тонкости и пикантности" анекдота закончилось, мама констатировала, что мне повезло, что мой первый услышанный "взрослый" анекдот оказался столь смешной и интеллигентный! И рассказала "свой" первый взрослый анекдот, который она подслушала у взрослых, когда ей было 5 лет:
Звонит дама в "Пожарную службу" и сообщает: "Товарищ начальник, тут ваш пожарный, который висел у нас на стене, упал шишкой вниз, лежит и пенится. Приезжайте скорее!"
Мдя... Юмор во времени и пространстве. А ведь они еще и над этим "пенящимся" тоже посмеялись, правда, без особого энтузиазма.
Я не выдерживаю и говорю, что один взрослый анекдот уже слышал. Дамы заинтригованы, и я выдаю "откровение из 21 века":
- Танечка, что-то я не вижу твоих любимых джинсов.
- А я их выбросила.
- Почему?
- Я в них последнее время чувствовала себя пчелой.
- Как это?
- В жопе жало...
Ситуация, как с Чурбановым: сначала секундная борьба с собой за культуру речи, затем дикий хохот, а потом вытирание слез и нравоучения, что "такие" слова говорить не хорошо. Эх, времечко!..
Однако, время ожидания истекало, в 12 часов начало церемонии награждения. Сегодня, со слов замминистра, награды вручают рабочим, ученым и сотрудникам МВД.
Чурбанов начинает инструктировать меня как себя вести, что говорить и что не говорить. Я прилежно слушаю и киваю, когда он иссяк, говорю:
- Не волнуйтесь, дядя Юра! Я все понимаю и не подведу, я прекрасно понимаю, кому обязан тем, что здесь сегодня нахожусь.
Чурбанов кивает с серьезным лицом, но видно, что мои слова ему приятны! Он немного раздумывает, а потом все-таки рассказывает:
- Я в тебе не сомневаюсь, Виктор, ты - парень разумный и правильный. Я, действительно, доложил Леониду Ильичу о событиях в Ленинграде и рассказал о тебе. На самом деле, это решение Леонида Ильича наградить тебя, мы - МВД только выступили с инициативой.
Я киваю с многозначительной мордой, давая понять, что осознаю, что такое "мы - МВД" и "только выступили с инициативой". Чурбанов улыбается.
В дверь кабинета раздается стук и вошедший из приемной майор, негромко говорит:
- Товарищ генерал-лейтенант, пора...
Чурбанов встает, за ним поднимаются все остальные и мы выходим из кабинета...
***
- Гхм... Дорогие товарищи! У меня сегодня приятная задача... вручить вам... высокие награды Родины... гхм... за ваш доблестный труд... на производстве, в конструкторских бюро и институтах... гхм... в деле охраны социалистической законности и правопорядка в стране... гхм... В вашей нелегкой работе... гхм... на боевом посту... на переднем крае науки... вы... гхм... доказали всему миру... что...
"Да... что-то Брежнев совсем плох... как он еще четыре года то проправил", - думал я, скорее рассматривая, чем слушая генсека.
В 2013 году меня награждали в Екатерининском зале Кремля орденом "За заслуги перед Отечеством" 3-й степени. Большой зал, много народу, длительная церемония и куча речей. Я тогда ограничился, буквально, двумя короткими фразами и заметил признательный взгляд уставшего и постаревшего президента.
Здесь же небольшой полностью раззолоченный зал, награждаемых всего семь(!) человек, прессы же человек двадцать, четыре телекамеры и две кучки чиновников: одна из престарелых "небожителей", вторая из помощников и референтов, среди которых я заметил маму. Мы встретились глазами, и я подмигнул, состроив успокаивающую рожицу.
Брежнев неуверенной походкой вошел в зал, когда огромные золотые часы, стоящие в углу, начали пробивать полдень и сейчас монотонно, не отрываясь от бумажки, зачитывал слова о своем "глубоком уважении" и "объяснимом волнении" при награждении "лучших сынов советского народа".
Тем не менее я решил придерживаться прежнего плана и воспользоваться, заработанной собственной кровью, возможностью, в полной мере.
Первым вызвали к награждению бледного и потеющего от волнения механизатора из Горно-Алтайска. Невысокий и худой он выглядел потеряно, нервно улыбался и чуть не упал, возвращаясь обратно от Брежнева и задев ногой лежащие на полу провода от камер и микрофонов.