Страница 14 из 20
– Мы не можем позволить, чтобы это продолжалось.
Интересно, что это значит? Жаль, что мысли путаются… Впрочем, так даже лучше. Когда незадолго до рассвета они снова заглянули в спальню, Ванесса крепко спала.
Глава 7
Закончив разговор с Барри Тревис, президент повернулся к советнику.
– Ну, и что ты об этом думаешь?
Поскольку была включена громкая связь, Спенсер Мартин не упустил ни слова из их разговора.
– Ну, она явно надеялась что-то выведать, но вы прекрасно справились, – отозвался он. – Правда, вы отказали. Но сделали это тактично. Кстати, она пыталась связаться с вами через Далтона?
– Да. Все по протоколу.
– Тогда вдвойне хорошо, что вы отказали ей лично. Держу пари, она решила попросить вас об эксклюзивном интервью, чтобы обсудить вашу предвыборную стратегию. Похоже, вбила себе в голову, что теперь они с Ванессой лучшие подруги, а тут еще вы послали ей цветы. Естественно, бедняга размечталась, что в Белом доме ее теперь будут принимать с распростертыми объятиями.
Уставившись в окно, Дэвид Меррит обвел взглядом ухоженную лужайку перед Белым домом. Вдоль кованой железной решетки выстроилась длинная очередь туристов из глубинки, заранее записавшихся на стандартную экскурсию, во время которой они станут таращиться на обеденные сервизы бывших президентов. В глубине души Меррит презирал простой народ, однако ему нравилось быть их президентом, и ему уже заранее было тоскливо думать о том, как он съедет из Белого дома, пусть даже это произойдет после завершения его второго срока. Мысль о том, что его не переизберут, даже не приходила Дэвиду в голову. Ведь речь шла о его личной программе, той самой, которую он составил для себя еще в те дни, когда жил в трейлерном парке в Билокси. И до сих пор все шло в соответствии с этим планом – пусть и с некоторыми коррективами. Ничто и никто не встанет между Дэвидом Малькольмом Мерритом и тем будущим, о котором он мечтал для себя. Ничто.
– Интересно, – словно прочитав его мысли, пробормотал Спенсер, – с чего она вдруг под конец спросила, как там Ванесса?
– В последнее время все беспокоятся о моей жене, так что это естественно. Было бы куда подозрительнее, по-моему, если бы она не спросила.
– Возможно, – пожал плечами Спенсер.
Судя по его тону, у него были сильные сомнения на этот счет. Отвернувшись от окна, президент удивленно поднял брови.
Спенсер снова пожал плечами.
– Еще пару недель назад мы слыхом не слыхивали о какой-то там Барри Тревис. А теперь она постоянно путается под ногами. – он негромко выругался сквозь зубы. – Проклятье, о чем только думала Ванесса, когда выкинула этот фортель? И что этой репортерше неймется? Нет, я понимаю, почему она нарезала круги вокруг окружной больницы, когда готовила свой репортаж о СВДС, но что ей понадобилось там после?
– Меня это тоже беспокоит, – признался Меррит. – Однако нам удалось установить ее «источник» и вовремя намекнуть, что любой неверный шаг будет иметь очень серьезные последствия. Держу пари, мисс Тревис будет крайне сложно найти другого информатора.
Возможно, Барри Тревис считала, что ее «источники» остаются для всех загадкой, но для людей типа Спенсера Мартина не существовало тайн. Президент, естественно, не стал интересоваться, кто именно вразумил Анну Чен и о каких «серьезных последствиях» шла речь. Он вполне удовлетворился сообщением Спенсера, что ситуация «под контролем». Если так утверждает Спенс, значит, так оно и есть.
В чем, в чем, а в таких делах на него можно было положиться. Стоило только возникнуть какой-то проблеме, как он мигом оказывался рядом, чтобы взять ситуацию под контроль. Никаких объяснений. Никаких споров или возражений – Спенсер привык действовать сам. Этим он выгодно отличался от их общего знакомого Грея Бондюрана, который на каждый свой чих спрашивал разрешения у официальных лиц.
Когда требовалось действовать, Дэвид Меррит хотел, чтобы его подчиненные шли вперед, не задумываясь. И если нужно было выбирать между честью и тем, что он привык именовать «требованиями настоящего момента», то он отдавал предпочтение последнему. В отличие от Бондюрана, для которого слово «честь» было не пустым звуком.
– Думаю, эта Барри Тревис просто чересчур рьяная. Она тихо-мирно кропала никому не интересные репортажи, но вдруг на ее долю выпали пять минут славы, и теперь она пытается построить на этом карьеру. К несчастью, она становится помехой. – С губ президента сорвался смешок: – Впрочем, она неудачница. Это ни для кого не тайна. Так что расслабься, Спенс. Ей мозгов не хватит, чтобы причинить нам неприятности.
– Не знаю, не знаю, – с тревогой в голосе проворчал Спенсер. – Мне кажется, она умнее, чем кажется на первый взгляд. И если бы не тот ее ляп с судьей, о котором все никак не могут забыть, я бы сказал, что она из тех репортеров, с которыми приходится считаться. Ее цепкость и упорство сами говорят за себя.
– А так же ее легкомыслие и неуместные амбиции?
– Пусть так. Но если она не отстанет, это может стать серьезной проблемой.
Меррит бросил многозначительный взгляд на советника. Они привыкли понимать друг друга без слов. Как диверсанты, пробирающиеся сквозь джунгли, где под каждым кустом может таиться враг, они умели переговариваться без помощи слов, взглядами предупреждая друг друга об опасности. Сейчас был как раз такой случай.
– Что ж, держи руку на пульсе, Спенс, если тебе так будет спокойнее.
– Да. Мне так будет спокойнее.
Барри задумчиво пробегала глазами распечатку своего телефонного разговора с президентом. На первый взгляд все было нормально – обычная дружеская беседа. Он вежливо, но достаточно решительно ответил отказом на ее просьбу об эксклюзивном интервью. Странно, но она ничуть не расстроилась и совсем не удивилась. Тем более это был лишь предлог, чтобы спросить, как себя чувствует первая леди.
С того ветреного, пасмурного дня, когда они встретились, чтобы выпить по чашке кофе, Барри мучили подозрения. Ей мерещилась драма, скрываемая за стенами Белого дома. Но все ее попытки выяснить что-то как будто наталкивались на глухую стену. Телефон, с которым она не расставалась ни на минуту, номер которого был известен только Дэйли и ее информаторам, молчал – в итоге Барри не выдержала и, наплевав на ею самой установленные правила, принялась их обзванивать. Никто ничего не знал. Она уже готова была признать, что ее воображение вновь сыграло с ней дурную шутку – впрочем, такое уже случалось.
И тут эта странная история с Анной Чен. Все подозрения Барри разом вернулись. Уже на следующее утро Далтон Нили созвал пресс-конференцию и объявил, что миссис Меррит некоторое время не будет появляться на публике ввиду того, что ей необходим покой. Вслед за этой шокирующей новостью он зачитал краткое заявление от президента:
– Сенатор Амбрюстер и я считаем, что обязанности первой леди не позволяют Ванессе оправиться после трагической смерти нашего сына. Она должна собраться с силами, как физически, так и эмоционально – это ее долг перед семьей и страной. Только после этого она сможет выполнять нелегкие обязанности, которые добровольно возложила на себя в качестве первой леди. Будем считать, что ей предоставлен длительный отпуск.
Естественно, посыпались вопросы. Репортерам было сказано, что все это время первая леди будет находиться под неусыпным наблюдением доктора Аллана. Кто-то из журналистов спросил, не связано ли это с алкоголем или какими-то препаратами, но Нили решительно опроверг это предположение, назвав его нелепым. Барри, перекрикивая своих коллег, поинтересовалась, когда первая леди намерена вернуться к работе, – ей ответили, что об этом пока рано говорить.
С этого самого дня журналистам периодически сообщали о состоянии здоровья миссис Меррит. По словам доктора Аллана, отдых и уединение пошли ей на пользу. Сегодня утром, во время разговора Барри с президентом, тот поблагодарил ее за внимание и пообещал передать Ванессе привет. Потом добавил, что она быстро поправляется и что он очень этому рад.