Страница 32 из 47
Последние дни перед началом операции Климент Ефремович со своими помощниками постоянно находился на плацдарме. Работали в войсках, проверяли боевую готовность соединений.
Утром 8 апреля 2-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Г. Ф. Захарова и 51-я армия генерал-лейтенанта Я. Г. Крейзера после артиллерийской и авиационной подготовки перешли в наступление. Советским войскам противостояла довольно сильная 17-я немецкая армия. Но к тому времени вся вражеская группировка в Крыму была уже блокирована не только с востока и севера, но и с запада, поскольку войска 3-го Украинского фронта вошли в Одессу. И это безусловно сказывалось на моральном духе гитлеровских солдат и офицеров.
Вскоре настал черед и Отдельной Приморской армии. Рано утром 11 апреля пошли вперед и ее соединения.
Задача перед Отдельной Приморской армией стояла сложная. Во-первых, ее полки и дивизии должны были разгромить керченскую группировку войск противника, не дав им возможности задержаться на промежуточных рубежах, в том числе и на Ак-Монайских позициях. В дальнейшем, наступая на Симферополь, Севастополь, одновременно частью сил очистить от врага Южный берег Крыма.
Армия наступала тремя корпусами: 16-м стрелковым — по Южному берегу Крыма; 3-м горнострелковым — по центру полуострова и 11-м гвардейским стрелковым — вдоль Азовского побережья. 20-й стрелковый корпус оставался в резерве армии и находился в Тамани.
Сразу же после начала наступления К. Е. Ворошилов дал в своей землянке указание полковнику Л. М. Китаеву направиться в 16-й стрелковый корпус.
— А вы, товарищ Петров, — обратился он ко мне, — будете в одиннадцатом гвардейском. Как и Китаев, регулярно докладывайте мне о продвижении частей корпуса. Выходите по условленной связи прямо на меня или на Щербакова. Он остается со мной.
Немедленно направились в указанные корпуса, ибо наступление войск армии развивалось настолько стремительно, что уже к 6 часам 11 апреля они освободили от гитлеровцев город Керчь, а к исходу дня вышли на рубеж Мескечи, Ленинск, Коджанка.
Итак, Отдельная Приморская быстро развивала успех. Вскоре части 11-го гвардейского корпуса подошли к Ленинску и Старому Крыму, о чем я тут же доложил К. Е. Ворошилову.
Хочу особо отметить, что наступательный порыв наших войск был для врага буквально ошеломляющим.
Героизм бойцов и командиров принял массовый характер. Расскажу лишь о нескольких ставших известными мне подвигах воинов 11-го гвардейского стрелкового корпуса, совершенных в первый же день наступления.
Командир отделения 2-й стрелковой роты 15-го гвардейского стрелкового полка 2-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии сержант Михаил Солонин в бою за селение Колапаново лично уничтожил в рукопашной схватке 12 фашистов. А затем в ходе преследования деморализованного противника взял в плен еще 25 гитлеровских солдат. Красноармеец 18-й гвардейской отдельной разведывательной роты той же дивизии Александр Боярко истребил 14 вражеских солдат и офицеров. А в дополнение захватил еще и автомашину с боеприпасами, в кузове которой находился и сейф со штабными документами.
Разведчик той же роты гвардии сержант Павел Шумеев в районе села Булганак расстрелял из автомата 11 гитлеровцев. И тут на него выскочила легковая автомашина, которую он уничтожил гранатами.
Командир 1-го стрелкового взвода 6-й стрелковой роты 1375-го стрелкового полка 414-й стрелковой дивизии лейтенант Шио Сисаури одним из первых ворвался в село Булганак. Увлекаемые им бойцы в уличных схватках истребили 30 гитлеровцев.
Подобный список можно было бы продолжить. Скажу лишь, что героев были тысячи. И их подвиги не остались безвестными. О них писалось в боевых листках, в газетах, передавалось по радио, их имена называли в беседах политработники. А Родина удостоила своих сынов высоких правительственных наград.
В течение буквально нескольких дней Отдельная Приморская армия очистила южное побережье Крыма от фашистских захватчиков. К полуночи 12 апреля, например, была освобождена Феодосия, к 8.00 13 апреля — Старый Крым, к 11.00 — Карасубазар (до подхода регулярных частей его удерживали партизаны). Здесь-то корпуса Отдельной Приморской армии и соединились с войсками 4-го Украинского фронта.
В этот день с утра я находился в частях корпуса, которые только что вошли в Карасубазар. А оттуда поехал в Феодосию. По дороге наш «виллис» то и дело обгонял большие колонны пленных, в основном румын.
Отдельные участки дороги почти непроходимы, так плотно они забиты поврежденной вражеской техникой. Мосты разрушены или сожжены. Раньше, в ходе боев, это как-то не замечалось. А сейчас мы, чертыхаясь, то и дело ищем объезды или броды. Невеселое занятие!
Остановились у очередного разрушенного моста. Пожилой солдат показал нам объезд и, кивнув на котелок с перловой кашей, предложил:
— Не желаете ли, товарищ командир, испробовать? На дождевой водичке варено.
И тут только я вспомнил, что с утра во рту и маковой росинки не было. Пригласил водителя, и мы с ним заодно и позавтракали и пообедали.
В Феодосии нас встретил генерал-майор Л. А. Щербаков. Ввел меня в небольшой домик, в котором остановился Климент Ефремович.
— Как доехали, товарищ Петров? — обратился ко мне с вопросом К. Е. Ворошилов. — Что видели?
— На дорогах мосты почти все уничтожены, товарищ маршал, — начал я доклад. — Много разбитой и брошенной техники, которая запрудила проезжую часть. Объездов почти нет, а это тормозит продвижение тылов, доставку боеприпасов и продовольствия, наступающим частям. Неплохо бы усилить дорожные подразделения, которые в настоящем составе не справляются с поставленной задачей.
— Дельное предложение, — кивнул Климент Ефремович. И тут же поручил генерал-майору Л. А. Щербакову связаться с командованием Отдельной Приморской армии и передать, чтобы пути подвоза как можно быстрее были приведены в должное состояние. Особенно в ущельях и на горных перевалах, а также вдоль всего южного побережья Крыма.
Я тут же включился в работу. Нужно было подготовить очередное донесение Верховному. В этом донесении, в частности, говорилось: Отдельная Приморская армия, преследуя противника и срывая попытки его арьергардов задержаться на промежуточных рубежах, на 14 апреля продвинулась вперед на 80 километров и к исходу дня вышла на рубеж Розенталь, Нейман, Ени-Сала. Левофланговые части армии на основной магистрали Феодосия — Алушта вынуждены преодолевать сильное сопротивление врага и заграждения на перевалах.
Далее в донесении указывалось, что западнее Судака и в районе Ускута нашей воздушной разведкой установлено большое скопление автотранспорта о живой силой, а также артиллерии и другой боевой техники противника. Для ликвидации этих колонн командующим армией генералом А. И. Еременко отдан приказ войскам к исходу 14 апреля передовыми частями корпусов стремительно выйти на рубеж Альма-Кермен, Бешуй, гора Черная, Гурзуф и отрезать тем самым пути отхода для врага. Главными же силами одновременно оседлать шоссе Симферополь — Алушта.
Авиация по-прежнему довольно удачно наносит бомбовые и штурмовые удары по отходящему противнику, тесно взаимодействуя с наземными войсками. В течение ночи и дня 14 апреля она будет громить с воздуха скопления противника на дороге вдоль побережья Черного моря, не давая ему возможности эвакуироваться водой.
В конце донесения говорилось о захвате большого количества пленных и разного рода трофеев.
Документ был тут же подписан К. Е. Ворошиловым. Копию его отправили и маршалу А. М. Василевскому.
Тем временем события на фронте разворачивались все стремительнее. 14 апреля наши войска заняли Бахчисарай, к середине следующего дня — Алушту, а к исходу — Гурзуф и Ялту. Вскоре были освобождены Алупка, Симеиз, Байдары.
15 апреля в Сарабузе Болгарском, куда с прошлой ночи начал. перебазирование штаб 4-го Украинского фронта, Климент Ефремович Ворошилов вместе с Александром Михайловичем Василевским, командующим фронтом Федором Ивановичем Толбухиным и другими военачальниками детально обговорили вопросы совместных действий войск на ближайшие дни. К. Е. Ворошилов и А. М. Василевский высказали предложение о целесообразности подчинения Отдельной Приморской армии 4-му Украинскому фронту, о чем было немедленно доложено Верховному. Это предложение И. В. Сталин утвердил. Так Приморская армия перестала быть отдельной.