Страница 17 из 66
– Зачем же сразу гнать? – возразил Дмитрий. – Посмотрим, что это за парнишка.
Он спустился в вестибюль, где обнаружил бедно одетого подростка лет двенадцати, тот с любопытством разглядывал мраморные колонны и высокие, почти в человеческий рост, малахитовые вазы. Заметив на лестнице князя, паренек оживился и полез за пазуху.
– Вы будете Дмитрий Николаевич Ордынцев? – строго спросил он, доставая из-под выцветшей рубахи маленький запечатанный конверт.
– Его светлость – князь! – возмутился дворецкий, – ты как, голытьба, с князем разговариваешь?
– Спасибо, я сам разберусь, – успокоил дворецкого Дмитрий и обратился к пареньку: – Я – тот, кого ты ищешь. Письмо тебе дал мужчина, еще молодой, невысокий, зовут его Афанасий. Правильно?
– Да, – подтвердил юный посыльный и протянул ему конверт.
Помощник писал кратко, не называя никаких имен:
«Наш подопечный прибыл в дом на Охте, похоже, что он – здесь хозяин. Мальчик приведет вас ко мне».
Ну, вот и началась самая важная часть игры! Дмитрий повернулся к пареньку и уточнил:
– Как тебя зовут?
– Данила!
– Проведешь меня?
– Само собой – не за так, – намекнул юный коммерсант.
– Пятак! – серьезно пообещал Дмитрий.
Оборванец оценивающе поглядел на темно-синий сюртук, высокие блестящие сапоги – и парировал:
– Гривенник!
Дмитрий для приличия поторговался. Он понимал, что мальчишка потом будет долго расстраиваться, считая, что продешевил, если князь согласиться сразу, в конце концов, сошлись на восьми копейках. Ордынцев вышел за пареньком на улицу, и через пару минут они уже катили в извозчичьей пролетке в сторону Охты.
– Где тебя Афанасий нашел? – поинтересовался Дмитрий.
– Так он в моем доме засаду устроил, за соседями следит.
Все развивалось так, как и надеялся Ордынцев, и он попросил:
– Расскажи-ка поподробнее про себя и своих соседей.
Мальчик степенно заговорил:
– Мы с бабушкой жили. Она молоко разносила, только потом сильно заболела, и пришлось нам корову продать. Бабушки уже два года как нет, теперь я один в доме живу. Афанасий ваш утром постучал, сказал, будто дело у него очень важное, хочет последить за моими соседями. Я и пустил, он ведь пообещал в долгу не остаться.
Картина постепенно вырисовывалась: торговец гашишем довел Афоню до своего дома, а сообразительный моряк нашел рядом с ним удобный наблюдательный пункт, ну и, как видно, толкового помощника. Паренек выглядел смышленым, и Ордынцев постарался вытянуть из него все, что только можно.
– А про соседей своих что ты сказать можешь?
– Дом не ихний, а Конкина, тот им сдал.
– Кто это? – уточнил Дмитрий.
– Конкин: считается, что купец – а на самом деле он краденое скупает и с лихими людьми знается. Он два старых домика рядом купил и на их месте новые построил: в одном сам живет, а второй этим нерусским сдал.
– А что ты про них знаешь? Когда они приехали и откуда?
– Приехали они недавно, а откуда – не спрашивал. Хозяина там зовут Алан, у него есть своя повозка, он в обозах ездит с товаром. А жену его зовут Аза, считается, что она в шляпном магазине торгует, только это неправда: она недалеко, тоже на Охте, бордель держит. Еще в доме живут две девочки, они хорошие, добрые, лишь матери очень боятся. Служанка еще у них есть, да она уже старая и противная.
Дмитрий задумался. Получалось, что связник привел их прямо в свой дом. Это хорошо, значит, он не подозревает о слежке. Теперь не прошляпить бы момент его встречи со шпионом, и Ордынцев уточнил:
– Афанасий в твоем доме прячется?
– Зачем прятаться – он на чердаке сидит: оттуда соседский двор как на ладони виден, – пожал плечами мальчик.
Дмитрий усмехнулся, его забавляла подчеркнутая солидность маленького помощника. Пролетка катила по тихим улочкам Охты. Маленькие домики, редко когда в два этажа, прятались за бушевавшими в палисадниках кустами сирени. Данила время от времени подсказывал кучеру, куда сворачивать, а потом сообщил Ордынцеву:
– Скоро уже, барин, еще два поворота – и приедем.
– Тогда давай выгружаться, – решил Дмитрий и остановил пролетку.
Он расплатился и повернулся к своему маленькому провожатому.
– Веди.
Данила перешел на противоположную сторону улицы, Ордынцев последовал за ним. Мальчик повернул в короткий переулок, застроенный аккуратными кирпичными домами.
– Здесь у нас богатеи живут, – объяснил он.
– Какие богатеи? – заинтересовался князь.
– Купцы, а вон в том длинном доме – ростовщик Барусь, к нему со всего города господа ездят, говорят, что даже царь у него деньги занимает.
– Царь – это вряд ли, – усмехнулся Дмитрий, – а господа – вполне правдоподобно.
Он постарался запомнить дом ростовщика, мало ли что могло пригодиться в расследовании. Его маленький помощник опять свернул, и они попали на узкую тупиковую улочку. Все дома здесь, кроме двух одинаковых и совсем новых кирпичных, оказались маленькими ветхими хибарками, утонувшими в зарослях одичавших садов.
– Вон там Алан живет, – мальчишка указал на левый из новых домов, – а в другом Конкин обитает.
Кирпичные новостройки были одноэтажными, но с мезонином. К дому Гедоева примыкал участок со ставшим совсем серым от времени домиком. Похожий на кубик, тот имел крутую четырехскатную крышу, а на каждом из скатов под острым треугольным навесом пряталось маленькое решетчатое окошко.
– Какой у тебя интересный дом, – похвалил князь.
– Я знаю, – с гордостью откликнулся Данила, – его мой отец сложил так, как строят в Голландии. Он моряком был, только сгинул вместе с кораблем сразу после моего рождения, а мама за кузнеца замуж вышла и уехала, я ее почти не помню.
Дмитрий внимательно осмотрел улочку – та была безлюдна.
– Давай быстро пройдем до твоей калитки, – предложил он.
Мальчик сразу же помчался к своему дому, а князь зашагал следом. Они миновали заросший травой двор и поднялись на старательно подлатанное свежими досками широкое крыльцо. Данила толкнул дверь и пропустил гостя вперед.
– Афанасий! – крикнул в гулкую глубину Ордынцев.
Ответом ему стал шум шагов над головой, а потом на приставленной к чердачному люку лесенке показались сначала пыльные сапоги, а следом и весь Афанасий Паньков. Сегодня он нарядился в длинную черную поддевку и широкие мягкие штаны. Дмитрий одобрительно хмыкнул – отличить Афоню от приказчика или мелкого лабазника было невозможно.
– Здравия желаю! – поздоровался он, вновь став военным моряком, потом улыбнулся мальчику и попросил: – Ты, Данила, покарауль пока на крыльце, глянь, не ходит ли кто-нибудь у нашей ограды.
Мальчик понятливо кивнул и вышел, а Афоня, дождавшись, пока хлопнет входная дверь, начал свой доклад:
– Ваша светлость, пока все без происшествий прошло. Гедоев, похоже, меня даже не заподозрил, а в пути он ни с кем не сходился, всегда один был, и уж точно ничего не продавал, да и не покупал тоже.
– Сейчас он дома? – уточнил князь.
– Пока не выходил, но давайте поднимемся на чердак, чтобы его не упустить.
Они забрались по шаткой лесенке и устроились у слухового окна. Двор Алана оказался не слишком большим. В нем не росли деревья, не было ни клумб, ни даже маленького огорода, зато в одном из углов распластался длинный сарай – скорее всего конюшня – к нему примыкал такой же длинный навес, там сейчас примостилась крытая парусиной кибитка.
– Приглядитесь, – указал Афоня, – в кибитке прячутся две девочки. Что-то, видно, неладно в доме, раз они выскочили, как ошпаренные, спрятались под навесом и не выходят оттуда.
Опять приходилось гадать на кофейной гуще, и Ордынцев заметил:
– Нужно бы в дом попасть!
– Да как же, Дмитрий Николаевич? – засомневался Афоня. – Меня он сразу признает, а вам как одному идти? Риск большой.
В чем-то помощник был прав, и Ордынцев постарался объяснить ему свой план:
– Нам одним туда лезть нельзя, но и сидеть здесь, не понимая, что происходит, тоже невозможно. Вариантов нет: нужно просить помощи у полиции. Где тут ближайший участок?