Наблюдатели

Что бы это могло быть?

Неужели взорвался истребитель и кто-то из ребят с базы в Киртлэнде нашел свою смерть во время тренировочного полета? Конечно же! Конечно! И стало одной вдовой больше. Кэтрин задрожала. Но, к ее удивлению, на этот раз глаза остались сухими.

Светящаяся лента загнулась к югу, к центру Альбукерке, и померкла в ярком зареве, полыхавшем над городом. Мгновенно воображение Кэтрин нарисовало новую катастрофу, ибо крах личного мира заставил ее жить в ожидании беды. Она представила, как горящий самолет врезается в один из домов на центральной улице, перепахивает десяток кварталов, унося тысячу жизней и разбрызгивает струи горящего бензина с вулканической яростью.

Вопли сирен, крики женщин, визг тормозов скорой помощи, гробы…

Нет, распускаться просто глупо! Надо подавить панику и спокойно «переварить» увиденное. Свет уже исчез, мир вокруг принял привычный, обыденный образ. Ей почудилось, что она слышит приглушенный грохот где-то вдали, грохот падения. Но весь опыт жизни вблизи базы ВВС говорил ей, что эта гигантская вспышка не может быть вызвана взрывом самолета, если только это не экспериментальная модель с еще не объявленными техническими данными. Она несколько раз видела, как взрываются реактивные самолеты.

Что же тогда? Может быть, межконтинентальная ракета, несущая пятьсот обреченных на страшную смерть пассажиров?

Она словно услышала голос мужа. «Подумай, Кэт. Подумай!» Незадолго до гибели, он не раз повторял эти слова. Кэтрин наморщила лоб. Яркий свет пришел с севера, от Санта-Фе или Таоса, и угас на юге. Межконтинентальные ракеты следуют восточно-западным курсом. Разве что одна из них сбилась с курса. Однако системы управления абсолютно надежны. Подумай, Кэт, хорошенько подумай! Может быть, китайская ракета? Началась война?! Но тогда она увидела бы, как ночь превращается в день. Чудовищный взрыв водородной бомбы разнес бы Нью-Мексико на частицы. Думай… Метеорит? А что если это летающая тарелка? Сейчас очень много говорят о летающих тарелках. Существа из космоса следят за нами, шныряя вокруг. Зеленые человечки с клейкими щупальцами и выпученными глазками? Кэтрин покачала головой: все это выдумки телевизионщиков.

Небо теперь казалось мирным, как будто вообще ничего не случилось.

Она поплотнее закуталась в плед: тянуло холодом по ногам. Здесь, на краю пустыни, ветер гуляет как на полюсе. Кэтрин жила в самом северном доме микрорайона. Выглядывая из окна, она видела только сухие заросли полыни и пески. Когда, два года тому назад, они с Тедом купили этот дом, агент торжественно пообещал им, что вокруг вырастут новые дома. Но этого не произошло. Помешали финансовые затруднения, и Кэтрин все еще живет где-то на границе между чем-то и ничем. К югу лежал городишко Берналильо, пригород Альбукерке. Цивилизация ограничивалась полосой вдоль шоссе N_25 от Альбукерке до этого места. Но севернее не было ничего, только пески, где воют койоты и гуляет ветер. Койоты, наверное, и сожрали котенка.

Вспомнив о нем, Кэтрин сжала кулаки и прислушалась.

Ничего – лишь свист ветра. Она осторожно поглядела на небо, затем быстро повернулась и вошла в дом, заперла дверь, включила сторожевую сигнализацию и подождала сигнала из центральной конторы. Как хорошо снова оказаться в этом ярко освещенном, уютном убежище. Когда Тед был жив, она готова была полюбить дом. Но теперь это было просто место, где она могла, запершись на засов, ждать, пока вдовье оцепенение не оставит ее. Ей всего тридцать. Слишком она молода, чтобы навсегда заточить себя в песках.

– Мама, где ты? – позвал сонный голосок.

– Здесь, Джилли, здесь.

– Ты нашла котеночка?

– Нет, дорогая.

– А почему ты выходила?

– Просто посмотреть.

– Котенок пошел искать папу? Да, мамочка?

Слова эти пронзили ее. Кэтрин вошла в спальню дочери. Девочка лежала хорошо укрытая в своей постели. Золотой глазок монитора торжественно взирал на нее сверху. В свои неполные три года Джилл была уже достаточно большой, чтобы вылезти из кровати, но еще недостаточно взрослой, чтобы без посторонней помощи спуститься на пол. Поэтому Кэтрин все еще оставляла ее под присмотром бдительной электронной няньки. От нее полагалось отказываться, когда ребенку исполнялось два года, но Кэтрин предпочитала не рисковать.

Она включила ночник. Джилл зажмурилась. У нее были темные, как у отца, волосы и такие же тонкие черты лица. Когда-нибудь она станет красавицей. Не такой дурнушкой, как ее мать, не такой. И за это Кэтрин была благодарна судьбе. Только Тед не увидит этого. Пропал без вести где-то над Сирией. Что для него Сирия? Почему чужая земля отняла у нее то единственное, что было ей дорого?

Нет, не совсем так. Почти единственное!

– Котенок найдет папочку и приведет его назад? – спросила Джилл.

– Надеюсь, дорогая. Спи. Пусть тебе приснится котенок. И папа.

Кэтрин подкрутила рукоятку на пульте управления, чтобы матрас под девочкой чуть-чуть вибрировал. Джилл улыбнулась, глаза ее закрылись.

Кэтрин пригасила свет, затем совсем выключила. Вернувшись в гостиную, она решила послушать, не сообщат ли что-нибудь об этой небесной штуковине в восьмичасовом выпуске новостей. Она приложила ладонь к кнопке на стене, и телеэкран ожил. Она поспела как раз вовремя. -…сообщают из Таоса и других мест на юге, вплоть до Альбукерке.

Это явление наблюдали также в Лос-Анджелесе, Грантсе и Жемез-Пуэбло.

Согласно заявлению доктора Келли из Лос-Аламоса, это был один из самых ярких метеоритов, наблюдавшихся когда-либо. Группа ученых начнет поиски остатков огромного огненного шара завтра. Для тех, кто пропустил начало сообщения, мы повторим запись через полторы минуты. Итак, нет причин беспокоиться из-за этого необычного явления.

Слава богу! Метеор. Падающая звезда. Не взорвавшийся самолет и не потерпевшая аварию ракета. Она не хотела, чтобы еще кому-нибудь достались те страдания, которые выпали на ее долю.

Если бы только вернулся котенок… Она не разрешала себе надеяться на то, что вдруг в дверь постучит Тед, но котенок, живой и невредимый мог прятаться где-нибудь в гараже на соседней улице. Кэтрин выключила телеэкран. Прислушалась, не мяукнет ли где котенок. Но вокруг все было тихо.

Полковник Том Фолкнер не видел огненного шара. Когда яркая дуга прорезала небо, полковник был в комнате отдыха для офицеров авиабазы. Он потягивал маленькими глотками подозрительно дешевое японское виски и без интереса смотрел видеозапись баскетбольного матча между командами Нью-Йорка и Сан-Диего. Голос комментатора не мешал ему краем уха прислушиваться к тому, что два лейтенанта тихо говорили о летающих тарелках. Один из них был страстно убежден в реальности посланцев из космоса. Другой занял ортодоксальную позицию: покажите мне хотя бы кусок посадочного модуля, требовал он, хоть что-нибудь, до чего я мог бы дотронуться, и тогда я поверю вам, но только тогда. Оба были слегка под градусом, иначе и не затеяли бы весь этот разговор. Во сяком случае, при нем. Все так внимательны к этому бедняге, полковнику Фолкнеру! Все знают, что судьба сурово обошлась с ним, и поэтому пытаются облегчить его участь.

Он поднялся и бесшумно подошел к бару. Услужливый дежурный радушно улыбнулся.

– Еще один виски. Двойной, пожалуйста.

Померещилось ему, или во взгляде бармена мелькнул упрек? Унизительная жалость к пьянице-полковнику? Барменам не полагается покровительственно смотреть на своих клиентов, даже если ты чистоплюй из Оклахомы, который и не пригубит виски, разве что прикажут. Фолкнер нахмурился. Он становится мнительным, слишком уж пристально приглядывается к каждому жесту, ловит каждое слово, и пытается толковать даже молчание. В последнее время он стал просто комком нервов. Накачался этим вонючим эрзацем, чтобы получить разрядку, а в результате обременил себя новым грузом вины и страданий.

Парень пододвинул к нему стакан. Банки с разбрызгивателем были не в почете у офицеров. Пока находился персонал, который мог наливать, офицеры плевали на медицинские предписания. Джентльмены пьют только из пристойной посуды. Фолкнер благодарно хмыкнул и обхватил стакан волосатой рукой.