Джек Ричер, или Враг

У меня за спиной с грохотом распахнулась дверь, и из нее выскочил громила в сопровождении парочки приятелей, похожих на фермеров. Мы остановились в пятне света, падающем от неоновой вывески на столбе. Напротив друг друга. Наше дыхание окутывало лица облачками белого пара. Никто ничего не говорил. Впрочем, в такой ситуации разговоры и не требуются. Я не сомневался, что парковка уже стала свидетельницей множества драк, и понимал, что эта не будет отличаться от остальных. Она закончится тем, что кто-то одержит победу, а кто-то потерпит поражение.

Я сбросил куртку и повесил ее на зеркало ближайшей машины, десятилетнего «Плимута». Отличная краска, блестящие хромированные детали. Машина для настоящего автомобилиста. Из бара вышел сержант, с которым я разговаривал, посмотрел на меня пару мгновений и отошел в тень, к своим товарищам. Я снял часы, отвернулся и положил их в карман куртки. А потом снова повернулся к своему противнику и принялся его разглядывать. Мне хотелось как следует его отделать, чтобы девушка по имени Распутница знала, что я встал на ее защиту. Но его лицо не представляло для меня никакого интереса, оно и без того было изуродовано хуже некуда. В мои же планы входило вывести его из строя на некоторое время, чтобы он не пришел в себя после драки и не начал вымещать зло на девушках только потому, что со мной ему не справиться.

У него была широкая грудь и лишний вес, и я решил, что руки мне вовсе не понадобятся. Разве что фермеры решат вмешаться, хотя я надеялся, что этого не произойдет. Им серьезный конфликт ни к чему. С другой стороны, решать им. Каждый человек имеет право выбора. Они могли отступить, а могли и встать на чью-либо сторону.

Я был примерно на семь дюймов выше своего противника и на семьдесят фунтов легче. А еще – на десять лет моложе. Я наблюдал за тем, как он прикидывает в уме наши шансы. Он решил, что с ним все будет в порядке. Видимо, считал себя настоящим боевым псом. А меня – выскочкой и зарвавшимся представителем Дядюшки Сэма. Возможно, моя парадная форма обманула его, и он подумал, что я буду вести себя как офицер и джентльмен. По правилам и не слишком спешно.

В этом он ошибся.

Он бросился на меня, размахивая кулаками. Широкая грудь, короткие руки – он не мог до меня дотянуться. Я ушел в сторону, и он пронесся мимо. Но тут же снова пошел в атаку. Я отбил его руку и ударил локтем в лицо, но не слишком сильно, только чтобы погасить инерцию, и на одно короткое мгновение громила оказался прямо передо мной.

Он перенес вес своего тела на ту ногу, что была сзади, и нацелился мне в лицо, рассчитывая нанести сильный удар.

Если бы у него получилось, мало бы мне не показалось. Но прежде чем он достиг цели, я врезал ногой по его правому колену. Коленная чашечка – штука хрупкая, вам это подтвердит любой спортсмен. На его колено пришлось триста фунтов его собственного веса и еще двести тридцать моего. Коленная чашечка хрустнула, а нога согнулась назад. Согнулась, как и полагается ноге, только в обратную сторону. Он повалился вперед, и носок его ботинка уткнулся в бедро. Громила громко заорал. Я же сделал шаг назад и улыбнулся. «Побеждает тот, кто стреляет».

Затем я подошел к громиле и внимательно посмотрел на его колено. Оно было разбито по высшему разряду: кость сломана, связки порваны, хрящи раздроблены. Я подумал было, не ударить ли еще разок, но потом решил, что в этом нет необходимости. Как только его выпустят из ортопедического отделения клиники, ему придется навестить магазин, где продают палочки. И закупить запас на всю жизнь. Дерево, алюминий, короткие, длинные – выбирать ему.

– Если случится что-нибудь, что мне не понравится, я вернусь и обработаю другое колено, – пообещал я.

Не думаю, чтобы он меня слышал. Он извивался в маслянистой луже, тяжело дышал и стонал, пытаясь найти положение, в котором будет не так больно. Но с этим ему явно не везло. Придется подождать операции.

Фермеры решали, на чью сторону им встать. Оба оказались довольно тупыми. Но один тупее другого, да еще с замедленной реакцией. Он стоял, сжимая и разжимая громадные красные кулаки. Я шагнул к нему и ударил его головой в лицо, чтобы помочь определиться с выбором. Он упал головой к ногам громилы, а его приятель помчался прятаться за ближайший грузовик. Я снял куртку с зеркала «Плимута» и снова ее надел. Затем достал из кармана часы и вернул их на место. Солдаты пили пиво и смотрели на меня. Их лица ничего не выражали. Они не получили удовольствия, но и не были разочарованы представлением, развернувшимся у них на глазах. Они не ставили на исход сражения. Их не волновало, кто окажется побежденным – я или мой противник.

Рядом с толпой я увидел лейтенанта Саммер и пошел между машинами в ее сторону. Она показалась мне чересчур напряженной. А еще она тяжело дышала. Видимо, наблюдала за моей схваткой с громилой. И была готова прийти на помощь.

– Что случилось? – спросила она.

– Толстяк ударил женщину, которая по моему поручению задала парочку вопросов. А его приятель не успел убежать.

Она взглянула на них и снова на меня.

– А что сказала женщина?

– Что вчера ночью ни у кого не возникло никаких проблем.

– Парень в отеле продолжает отрицать, что с Крамером была проститутка. И твердо стоит на своем.

Я вспомнил, как девушка сказала: «Из-за тебя я получила пощечину ни за что».

– В таком случае почему он отправился проверять номер?

Саммер поморщилась.

– Я его об этом спросила, понятное дело.

– У него был ответ?

– Сначала – нет. А потом он сказал, что ему показалось, будто он услышал, как быстро отъехала машина.

– Какая машина?

– Он сказал, с большим двигателем, на огромной скорости, словно тот, кто в ней сидел, от кого-то убегал.

– Он видел, кто это был?

Саммер покачала головой.

– Чушь какая-то, – сказал я. – Машина означает, что он имел дело с девушкой по вызову. Сомневаюсь, что здесь таких много. Кроме того, зачем ему такая девица, если в баре по соседству полно проституток?

Саммер продолжала качать головой.

– Он сказал, что у машины был очень необычный звук, невероятно громкий. Кроме того, двигатель работал на дизельном топливе, а не на бензине. А еще он говорит, что слышал точно такой же звук некоторое время спустя.

– Когда?

– Когда вы приехали в вашем «хамви».

– Что?!

Саммер посмотрела на меня.

– Он говорит, что пошел проверить номер Крамера, потому что слышал, как военная машина на бешеной скорости умчалась с парковки.

Глава 04

Мы снова перешли на другую сторону к мотелю и заставили портье рассказать все с самого начала. Он был мрачным и не слишком разговорчивым, но оказался хорошим свидетелем. Люди, которые не желают помогать, всегда становятся самыми лучшими свидетелями. Они не стараются угодить вам, не придумывают разные подробности, чтобы произвести впечатление, и не пытаются сообщить то, что вы хотите услышать.

Он сказал, что сидел в офисе один и ничего не делал. Примерно в двадцать пять минут двенадцатого он услышал, как хлопнула дверца машины и заработал мощный двигатель на дизельном топливе. Машина развернулась, включился привод на четыре колеса, раздался визг шин, рев двигателя, шорох гравия, а потом что-то большое быстро умчалось прочь. Портье слез со своей табуретки и вышел посмотреть, что случилось. Машину он не видел.

– Зачем ты пошел проверять номер? – спросил я.

– Подумал, а вдруг начался пожар, – пожав плечами, пояснил он.

– Пожар?

– В подобных заведениях такое случается. Они поджигают номер и быстро уезжают. Ради развлечения. Или еще зачем-то. Я не знаю. Просто мне показалось, что нужно посмотреть.

– А как ты понял, в каком номере надо смотреть?

Он затих. Саммер уже спрашивала его об этом. Теперь пришла моя очередь. Мы с ней играли в игру «плохой и хороший полицейский». В конце концов портье признался, что на всю ночь у них был занят только один номер. Остальные номера обычно снимались на пару часов посетителями бара через улицу, пришедшими на своих двоих. Именно по этой причине он совершенно уверен, что в номере Крамера не было проститутки. Одна из его обязанностей – проверять, когда они приходят и уходят. Он берет деньги и выдает ключи. Он следит за порядком и потому всегда знает, кто и где находится. Часть его работы, о которой ему следует помалкивать.