Месть

Было уже далеко за полдень. Внутрь вельбота через иллюминаторы полились яркие и чистые лучи Коры, совсем не такие жесткие и обжигающие, как на Дарсае. Ступив на поверхность Метлена, Герсен подумал: "Вот он, мир Жердин Ченсет".

С западной стороны просматривались бетонные и стеклянные здания Твониша, высоко вздымавшиеся вверх, опираясь всего лишь на одну, две или несколько опорных колонн, и поэтому казавшиеся какими-то воздушными и в то же время монументальными. За ними возвышалось утопающее в буйной растительности нагорье - вот это и было Ллаларкно. К северу от космопорта до самого горизонта простирались поля и сады, к югу - ухоженная лесопарковая зона с многочисленными лужайками и огромными деревьями-старожилами, возвышавшимися над остальной растительностью, как длинная цепь древних гор.

Безмятежный и ласкающий взор пейзаж, отметил про себя Герсен, и по дорожке, выложенной плитками из туфа, прошел к зданию космовокзала, многоугольнику из стали и стекла с центральной башней диспетчерского управления. Указатель вывел его к стойке регистрации прибытия, где клерк в форменной одежде занес касающиеся Герсена данные в центральный компьютер, после чего желтая сигнальная лампа на небольшом пультике перед ним погасла, удостоверив тем самым окончание процедуры оформления прибытия, начатой еще на спутнике-перехватчике.

В центр города Герсен добрался на общественном транспорте. В гостинице "Коммерческая" ему предложили номер с ванной, полностью его устроивший. Наиболее первоочередной его заботой были деньги, которых у него теперь совершенно не было. Позвонив в справочное бюро, он выяснил адрес местного отделения "Куни-банка", куда тотчас же и отправился, чтобы получить по кредитной карточке тысячу севов.

Купив в киоске план города, он расположился в ближайшем же кафе со столиками, расставленными прямо на тротуаре.

Подошедшей принять заказ официантке Герсен показал на мужчину за одним из столиков по соседству, перед которым стоял покрытый изморосью фужер с какой-то бледно-зеленой смесью.

- Это наш фирменный пунш, сударь. Фруктовый сок, рисовая водка и ягодный ром, охлажденные и тщательно перемешанные.

- Принесите мне то же самое, - сказал Герсен и, откинувшись к спинке стула, стал рассматривать обитателей Твониша. В большинстве своем, это были суржики, люди различной расовой принадлежности, но в совершенно одинаковых одеждах: полосатых пиджаках или жакетах темных или приглушенных тонов и черных брюках или юбках. Все вместе это создавало впечатление строгого соблюдения принятых в данном обществе условностей и делового настроя. Инопланетяне - коммивояжеры, бизнесмены, туристы - всем своим видом заметно отличались от местных жителей. На глаза Герсену попалось также несколько дарсайцев в брюках грязно-коричневого цвета и белых рубахах под брюки или навыпуск и пара метленцев, резко выделявшихся черными волосами и оливковым цветом кожи, одеждой и какой-то особенно непринужденной манерой держаться. Довольно интересное смешение народов, отметил про себя Герсен.

Официантка принесла бокал холодного пунша.

Герсен развернул план города и сразу же заметил, что он довольно компактный. Улицы и площади Твониша были аккуратно расчерчены и поименованы, но местность к западу, обозначенная как Ллаларкно, на плане была показана без каких-либо подробностей. Обители метленцев и проезды к ним, по-видимому, не предназначались для взоров плебеев. Герсена это почти нисколько не покоробило - к повышенному тщеславию метленцев он был совершенно равнодушен.

Пунш оказался замечательнейшим. По просьбе Герсена официантка принесла еще бокал.

- Этого вам будет вполне достаточно, - искренно произнесла она. - Это - очень крепкий напиток, его влияние почувствуется только тогда, когда захочется подняться из-за стола. Бывает, даже лишняя рюмка его становится своеобразным "Приглашением к покаянию", так как тот, кто отведает этого пунша больше, чем позволяют его возможности, начинает себя вести неподобающим образом и должен понести за это наказание.

- Я очень благодарен вам за предупреждение, - сказал Герсен. - И какого рода наказание ждет провинившегося?

- Все зависит от того, что он успеет натворить. Обычно таких скандалистов пеленают по рукам и ногам различным тряпьем и разрешают детям забрасывать их переспевшими фруктами, которые, как мне думается, испортились и очень плохо пахнут. - Девушка даже вздрогнула в отвращении. Ни за что не хочется стать таким всеобщим посмешищем.

- Мне тоже, - сказал Герсен. - Будьте любезны, принесите, если можно, телефонный справочник.

- Пожалуйста, сударь.

Герсен сразу же отыскал адрес "Котзиш Мючюэл" - здание под названием "Скоун-Тауэр" - и номер телефона. Подозвав официантку, чтобы расплатиться, Герсен спросил:

- Вы не подскажете, где можно найти "Скоун-Тауэр"?

- Посмотрите-ка вон туда, сударь, по ту сторону парка. Видите дом с высоким главным входом? Это и есть "Скоун-Тауэр".

Герсен пересек парк и вышел к "Скоун-Тауэру" - восьмиэтажному зданию из бетона и стекла, с четырьмя массивными стальными колоннами в качестве опорных элементов сооружения. Как далеко оно ушло от "Диндар-хауза" в Сержеузе! Для обанкротившейся и погрязшей в долгах "Котзиш Мючюэл" это здание казалось чересчур уж шикарным. Откуда у "Котзиш" средства, чтобы арендовать помещение в подобном здании? Из денег, полученных по страховке "Эттилии Гаргантир"? От продажи украденных у самой же "Котзиш" стодвадцатников?

Перейдя улицу, Герсен вошел в вестибюль первого этажа - огороженное стеклом пространство между несущими четырьмя колоннами. В соответствии с указателем контора "Котзиш Мючюэл" занимала помещение № 307 на третьем этаже. Герсен задумался: что делать дальше? Можно пройти в контору "Котзиш" и предъявить свои претензии на управление компанией. Такая прямолинейная тактика никак не останется незамеченной Лен-сом Ларком. Вопрос состоял только в том, принесет ли это соответствующее преимущество Герсену? Ему, естественно, хотелось это сделать до того, как Пеншоу узнает о смерти Бэла Рука, а это может случиться в любую минуту.

Герсен пересек вестибюль и вошел в офис администрации здания. Здесь он увидел худого, как хворостинка, суржика с острым лицом и живыми черными глазами в традиционных черных брюках, полосатом пиджаке и до глянца начищенными черными башмаками. Медная табличка гласила: "Удольф Тестель, управляющий".

Герсен представился полномочным представителем "Куни-банка".

- Мы сейчас рассматриваем возможность учреждения отделения нашего банка в Твонише, - как можно более официально заявил Герсен. - Мне нужны адреса фирм и учреждений, а также офис, который соответствовал бы нашим запросам.

- С большой охотой посодействовал бы вам, - произнес Тестель, оказавшийся не только понятливым малым, но еще и довольно высокого мнения о себе, - но у нас практически все занято. Единственное, что я в состоянии предложить вам, это офис на втором этаже и отдельную комнату на пятом. - Он извлек из стола поэтажные планы и показал на них помещения, предложенные Герсену. Герсен взял планы, задержал взгляд на планах пятого этажа и второго, затем стал рассматривать план третьего этажа. "Котзиш Мючюэл" занимала всего лишь одну комнату, триста седьмую, между конторой по импорту лекарств "Айри" за № 306 и трехкомнатным офисом "Джаркоу Инжиниринг" в помещении № 308.

- Мне больше подошел бы третий этаж, - произнес Герсен. - На нем имеются свободные помещения?

- Ни единого.

- Жаль. Меня бы вполне устроил любой из этих офисов, - сказал Герсен, показывая пальцем на номера 306 и 307. - Указанные здесь фирмы обосновались в этих помещениях на долгий период? Может быть, какую-нибудь из них можно было бы перевести на пятый этаж?

Услышав такое дерзкое предложение, Тестель возмутился.