Месть

Одним из таких существ во всем белом стал и Герсен. В руке он нес матерчатую сумку, внутри которой содержались предметы, которые можно было бы посчитать орудиями его ремесла. Когда он переходил из "Центральной Сени" в "Сень Скесела", территория которой была куда более скудно освещена, ему подумалось, что окажись с ним сейчас Жердин Ченсет и узнай она, каково его снаряжение, она посчитала бы его даже более, чем странным.

Но все ж таки лучше то, что сейчас Жердин не здесь, отметил про себя Герсен, что сейчас она, скорее всего, в полной безопасности, в изысканной обстановке гостиницы "Сферинда". Но еще лучше было бы, если б ему удалось навсегда позабыть о ней. Сколь бы ни был высок полет его фантазии, никогда она не смогла бы стать частью его жизни, наполненной риском, грустный конец которой она сама же и предсказала. Мысль об этом повергла его в глубокую печаль, но одновременно с этим и настроила его на то, чтобы проявить высочайший уровень профессионального мастерства. К "Диндар-Хаузу" он подошел предельно собранный, как вышедший на охоту хищник, мобилизовав все свои способности и бдительно следя за всем, что его окружает.

В тени киоска, где днем продавалась всякая всячина, он приостановился. Хозяйка киоска ушла домой, оставив весь свой товар и блюдце для монет к услугам каждого, кому могло что-нибудь понадобиться из того, что продавалось в киоске.

Прошло пять минут. Ни в одном из окон "Диндар-Хауза" не горел свет, включены были только три фонаря на шпилях, венчавших три самых высоких купола. В ночной тишине даже очень отдаленные звуки прослушивались четко, как негромкие голоса в телефонной трубке. Откуда-то издалека донесся пронзительный крик и тут же стих, затем где-то поближе зазвучала монотонная дарсайская музыка: завывание труб под лишенный всякого ритма рокот ударных инструментов и струнных аккордов. Эти звуки только сильнее подчеркивали тишину, стоявшую вблизи "Диндар-Хауза".

Герсен вышел из тени киоска, как струйка дыма, легко и бесшумно поднялся ко входу и прошел в вестибюль. Здесь он остановился, прислушался, но сюда не доносились даже звуки снаружи. Мертвая тишина.

Включив карманный фонарь, провел лучом света на вестибюлю и увидел, как и раньше, старомодные массивные бетонные арки, почерневшие от времени лакированные деревянные панели. Герсен уменьшил яркость до едва различимого мерцания и, крадучись, направился к заветной зеленой двери в контору Оттиля Пеншоу.

Водя по дверному проему тонким лучиком света, он тщательно осмотрел дверной косяк, саму дверь, врезной замок и ручку двери, однако следов датчиков тревожной сигнализации или искусно спрятанных микрофонов прослушивающего устройства не обнаружил. Попробовал открыть дверь.

В отличие от большинства дарсайских дверей эта была надежно заперта с помощью замка, устройство которого не допускало каких-либо манипуляций с ним. Знаменательно, отметил про себя Герсен. Замки были изобретены только тогда, когда появились ценности, требующие надежной охраны.

Вернувшись на крыльцо перед входом, Герсен еще раз оценил обстановку. На противоположной стороне площади сквозь густую листву пробивался свет зеленых и белых ламп, освещавших открытые веранды двух пивных. На площади и в выходящих на нее аллеях и переулках - ни души. Высоко подпрыгнув, Герсен взобрался на наклонную поверхность одного из контрфорсов, поднялся по ней на купол и по куполу спустился на опоясывающий часть здания уступ, тянувшийся вдоль линии окон. Оценив пройденное по коридору расстояние, Герсен определил, какое из окон относится к конторе Пеншоу, и приблизился к нему, осторожно двигаясь по уступу. В отличие от других окон в этом же ряду доступ к оконному проему перегораживала массивная решетка из прочного жаростойкого сплава, а само окно было застеклено толстым стеклом.

Пробраться внутрь конторы Пеншоу оказалось задачей не из легких.

В комнате за окном было совершенно темно. Герсен попытался было различить что-нибудь внутри, подсветив фонариком, но свет его только отражался толстым стеклом.

Он отступил на несколько шагов к соседнему окну. Это оказалось открытым на ночь - хозяина помещения, по-видимому, нисколько не смущала возможность проникновения. Герсен направил луч фонаря внутрь - здесь, похоже, располагался рабочий кабинет какого-нибудь торгового посредника. Когда-то эта комната и контора Пеншоу составляли единый офис. Дверь, соединявшую оба помещения между собой, перегораживал стенд с книгами, брошюрами и образцами горных пород.

Герсен забрался в комнату, отодвинул в сторону стенд и внимательно осмотрел дверь. Она висела на петлях и открывалась к Герсену. Он повернул дверную ручку и потянул дверь на себя, но она не поддавалась, запертая, как показалось Герсену, накладным замком со стороны конторы Пеншоу.

Герсен стал изучать устройство петель. Они оказались полуутопленными и взаимоблокированными, рассоединить их можно было, только взломав дверь.

Тогда он снова обратил внимание на саму дверь. Взломщиком-профессионалом он не был, однако не сомневался в том, что кое-какие задатки у него имеются и к этому ремеслу. Но для того, чтобы открыть эту конкретную дверь, существовал и куда более простой путь.

Дверь открывалась к нему, что означало, что она держится только до тех пор, пока держится крепление замка к двери. Герсен уперся коленом в стенку, схватился за дверную ручку, повернул ее, потянул на себя, одновременно напрягши мышцы ноги.

Раздался негромкий треск, и дверь открылась. В образовавшуюся щель шириной в несколько дюймов Герсен посветил фонариком, пытаясь обнаружить порванные провода тревожной сигнализации. Их нигде не было видно, однако это еще ничего не значило - Герсену была известна добрая дюжина практически необнаруженных способов обезопасить дверь. Сталкивался он еще и с помещениями, мгновенно наполнявшимися смертельно ядовитым газом при попытке проникновения в них неосмотрительного незваного гостя. Герсен потянул воздух носом, но ощутил только едкий запах человеческого пота, свидетельствовавший о том, что помещением пользуются очень долго. В любом случае, не похоже было на то, что Оттиль Пеншоу отравлял воздух в своей конторе в качестве регулярно проводимой меры предосторожности. Открыв дверь пошире, Герсен обвел помещение лучом фонарика и увидел только то, что и рассчитывал увидеть: зеленовато-коричневые стены, письменный стол, еще один стол, перпендикулярный к письменному, три стула, встроенный в стену шкаф и плохо сочетающийся со скромностью остальной обстановки дорогой коммуникатор.

Герсен работал умело и быстро. Прилепив небольшой кусочек звукочувствительной ленты в самый угол, образованный стеной и дверной накладкой, таким образом, что он был практически незаметен, Герсен затем с помощью аэрозольного баллончика произвел напыление тончайшего слоя токопроводящей дорожки, начиная от датчика и до самого окна примыкающего к конторе Пеншоу помещения, обогнув при этом дверной косяк и пройдясь струйкой по стенам. Вернувшись в кабинет Пеншоу, он как мог восстановил замок, вставив вырванные шурупы в прежние отверстия для них. При поверхностном осмотре вполне могло показаться, что замок прикреплен к двери достаточно надежно.

Только после этого Герсен решил заняться письменным столом. На самом его видном месте лежала папка с надписью "Самое важное. Совершенно секретно", разбухшая от множества содержащихся в ней бумаг. Герсену это показалось явно нарочитым приглашением открыть папку, а элементарная логика тут же обозначила это как некий обобщенный сигнал опасности. Благоразумие подсказывало, что нужно как можно быстрее уходить отсюда. Не задерживаясь ни на секунду для того, чтобы проанализировать этот интуитивно воспринятый сигнал опасности, Герсен скользнул в смежное помещение, прижал пальцем подпружиненную защелку замка, прикрыл дверь и убедился в том, что язычок замка вошел точно в предназначенное для него гнездо. Затем он передвинул на прежнее место стенд и подошел к двери, выходящей в коридор. Приложил ухо к панели - ни звука. Тогда он чуть приоткрыл оказавшуюся незапертой дверь и сразу же услышал шаги в дальнем конце коридора. Прикрыв дверь и заперев ее на засов изнутри, подбежал к окну. Притаившись в тени, выглянул наружу: внизу виднелся кто-то в темной накидке и фетровой шляпе с широкими мягкими опущенными полями. Судя по осанке и габаритам, это был Оттиль Пеншоу.