Страница 98 из 105
— Я сумею это выдержать. Если это так необходимо. — Она понизила голос до шепота. — Наверное, это именно так... Надеюсь, что это так. По сути, я знаю, что нельзя иначе.
— Вот и не будем больше мешкать. — Бек встал, заставил себя направиться к денопализатору. Его всего сковывало отчаянное противодействие нопала, лишало сил его мышцы.
Тарберт скосил взгляд в сторону Маргарет.
— Вам лучше бы выйти.
Она отрицательно мотнула головой.
— Позвольте мне, пожалуйста, остаться.
Тарберт только пожал плечами, Бек же был слишком взволнован сам, чтобы настаивать. Шаг к денопализатору, еще один, третий шаг — как будто он брел через трясину. С каждым шагом неистовство нопала все возрастало, перед глазами Бека в бешеной пляске поплыли огни и краски, поначалу негромкий скрежет где-то на периферии сознания стал гулким набатом греметь в голове: «Ггер — ггер — ггер...»
Бек остановился, чтобы отдышаться. Цветные узоры перед глазами начали принимать причудливые формы. Если б он только мог разглядеть их. Если б только мог разобраться...
Тарберт, наблюдая за ним, нахмурился.
— Что-то стряслось?
— Нопал пытается показать мне что-то — или хотя бы дать возможность разглядеть... У меня все смешалось в глазах. — Он прикрыл веки, пытаясь успокоить беспорядочное движение темных бесформенных пятен, золотистых колец, мотков синей и зеленой пряжи.
Откуда-то из темноты донесся унылый голос Тарберта. Он оказался раздраженным.
— Давайте, Пол, смелее. Давайте разделаемся с этим.
— Погодите, — произнес Бек. — Я сейчас сам приноравливаюсь к этому. Весь фокус в том, чтобы научиться видеть с помощью своего мысленного зрения — глазами своего разума. Глазами своего аналога в паравселенной. Тогда становится видно... — Голос его звучал все тише и тише, перейдя постепенно в размеренное дыхание. Пляска пятен перед глазами прекратилась, и на какое-то мгновенье его мысленному взору представилась упорядоченная картина. Перед ним развернулась совершенно необычная панорама из налагающихся друг на друга черных и золотистых пейзажей, и подобно картине, просматриваемой в стереоскоп, она была одновременно отчетливой и двоящейся, привычной и фантастической. Он увидел звезды и космическое пространство, черные горы, зеленые и синие сполохи, кометы, бесцветное дно каких-то морей, движущиеся молекулы, переплетение нервных волокон. Если бы он вдруг решил прибегнуть к руке своего аналога, он мог бы дотянуться к каждой точке этого многоступенчатого пространства, и тем не менее, оно простиралось в некоем более высокого порядка космосе, более сложно организованном космосе, чем вся знакомая вселенная.
Он увидел нопалов, здесь вещественная суть их проявлялась гораздо отчетливее, здесь они не были созданиями из эфирной пены, как казалось ему раньше. Но здесь, в этом пара-космосе они были чем-то несущественным, вторичным в сравнении с чем-то поистине огромным и бесформенным, занимающим добрую половину обозреваемого им пара-космоса и в толще которого плавали наполовину невидимые золотистые ядра, подобно луне за слоем облаков. Из этой темной бесформенной массы произрастало неисчислимое количество длинных и тонких ресничек, напоминающих ости початка недозрелой кукурузы, эти реснички, струясь и колеблясь, протягивались во все уголки этого замысловатого космоса. На кончиках некоторых из этих усиков Бек различил какие-то предметы, свободно болтающиеся, как куклы на шнурках, как перезревшие подгнившие плоды, как повешенные на виселице. Тончайшие волоконца проникали во все самые удаленные места. Одно из них прошло внутрь заводского корпуса «Электродии Инжиниринг», где прикреплялось к голове Тарберта с помощью чувствительного щупальца, как резиновая присоска. Вдоль всей этой нити гроздьями теснились нопалы. Все они, казалось, пытались перегрызть эту нить. Бек понял, что как только это им удастся, волоконце вынуждено будет отдернуться, оставив череп беззащитным. Непосредственно над его собственной головой раскачивалось еще одно такое же волоконце, заканчивавшееся пустым колпачком-присоской. Беку удалось проследить взглядом вдоль всей длины этого волоконца, которое пронизывало все пространство, и увидеть место, откуда оно исходило, место, которое было столь же удаленным, как самый край вселенной, и столь же близким, как стена мастерской. Вот здесь-то он и заглянул в самое средоточие ггера. Стекловидное желтое ядро изучающе разглядывало его с такой алчной, с такой исполненной решимости и коварства злобностью, что Бек стал что-то невнятно лепетать и запинаться.
— Тебе нехорошо, Пол? — услышал он встревоженный голос Маргарет. Ее он тоже видел. Да, ошибиться он не мог, это была, разумеется, Маргарет, хотя и видел он ее черты размытыми и колеблющимися, как будто смотрел на нее сквозь столб горячего воздуха. Вот он видит уже очень многих. При желании он мог бы переговорить с каждым. Они были так же далеко от него, как Китай, и так же близко, как кончик собственного носа. — С тобой ничего не случилось? — спросил зрительный образ Маргарет, не произнеся ни слова и не издав ни звука.
Бек открыл глаза.
— Все нормально, — поспешил он успокоить Маргарет.
Видение длилось всего лишь секунду-две. Бек глянул на Тарберта, их глаза встретились. Ггер осуществлял контроль над Тарбертом. Ггер осуществлял контроль над ксексианами. Он осуществлял контроль и над самим Беком, пока нопал не перегрыз щупальце. Нопалы — надоедливые маленькие паразиты с крайне ограниченными возможностями! — в борьбе за существование раз за разом одолевали своего грозного противника!
— Начнем, пожалуй, — предложил Тарберт.
— Мне хочется еще немного подумать, — робко возразил Бек.
Тарберт продолжал вкрадчиво, ласково глядеть на Бека. От этого взгляда у Бека прошел мороз по коже — ггер как бы наставлял исполнителя своей воли. — Вы меня слышите? — спросил Бек.
— Да, — приторно сладким голосом отозвался Тарберт. — Слышу. — Глаза его — так во всяком случае, представлялось Беку — излучали едва уловимый золотистый блеск.
Глава 11
Бек встал и неторопливо направился к Тарберту. В двух шагах от него он остановился, глядя прямо в лицо приятелю. Ему очень хотелось сохранить объективность, но из этого так ничего и не получилось. Он испытывал только ужас и ненависть. Неужели нопал совершенно подавил собственную его волю?» «Держись!» не переставал он напоминать самому себе, «Во что бы то ни стало, держись!»
— Ральф, — произнес он как можно более спокойным тоном, — нам придется еще здорово попотеть. Я знаю, что такое «ггер». Он управляет вашими эмоциями точно так же, как моими — нопал.
Тарберт покачал головой и осклабился, как дикий серый лис.
— Это говорит вашими устами нопал.
— А вашими говорит ггер.
— Я в это не верю. — Тарберт и сам всей душой стремился быть как можно объективнее. — Пол, вы ведь прекрасно себе представляете, что из себя представляют нопалы. Вы недооцениваете их коварства!
Бек очень невесело рассмеялся.
— Мне это напоминает спор между христианином и мусульманином — каждый считает своего оппонента заблудшим язычником. Ни один из нас не может переубедить другого. И как в таком случае нам поступить?
— По-моему, очень важно денопализировать вас.
— Ради пользы ггера? Нет.
— Тогда что вы предлагаете?
— Сам не знаю. Все стало еще более запутанным. Сейчас мы уже не в состоянии доверять даже самим себе, тому, насколько ясно мы мыслим — что же тогда говорить о доверии друг к другу? Нам нужно как следует во всем этом разобраться.
— Я с этим полностью согласен. — Тарберт, похоже, расслабился, погрузился в раздумье. Сейчас он рассеянно забавлялся с парившим в воздухе куском нопалона, придавая ему — настолько велика стала его власть над этой субстанцией — какую угодно форму, даже явно упругой подуши.
ОСТОРОЖНО!
— Давайте посмотрим, к какому все-таки общему знаменателю мы можем прийти, каким бы малым он ни казался, — предложил Тарбрет. — Насколько я понимаю, нашей главной заботой является денопализация Земли.