Страница 66 из 70
Над площадью прогремел аккорд фанфар. Из сотен громкоговорителей зазвучал гимн Аррабуса. Церемония начиналась. Несколько припозднившихся «почетных гостей» спешили к турникетам, спрыгивая на бегу с полотна латерали. А Шерматца все не было!
Громкоговорители разнесли над Полем голосов оглушительный голос:
— Уважаемые почетные гости! Делегаты Аррабуса! Эгалисты всей страны! Шептуны приветствуют вас! Скоро, несмотря на козни отчаянно сопротивляющихся прогрессу эксплуататоров и реакционеров, они поднимутся на Пьедестал, чтобы поделиться с вами сокровенной, но осуществимой мечтой, поразительными перспективами будущего! Враги равноправия делают все возможное, чтобы воспрепятствовать воле Шептунов, и вскоре все мы убедимся в том, что происки оппозиции приобретают поистине катастрофические масштабы! Но не падайте духом! Наша сила — в единстве! Наш путь — …
Джантифф бежал к Четырнадцатой латерали — Риль Шерматц сходил с движущегося полотна. Заметив Джантиффа, Шерматц приветственно поднял руку:
— Прошу прощения! Меня задержали важные дела. Но у нас еще есть время. Пойдем, вот твой пропуск.
У Джантиффа онемел язык — он с огромным усилием выкрикивал бессвязные фразы:
— Нет, нет! Назад! Нет времени! Нет времени!
Схватив Шерматца за руку, он остановил его продвижение к турникету. Риль Шерматц удивленно смотрел Джантиффу в лицо. Джантифф выпалил:
— Здесь нельзя оставаться. Уже ничего нельзя сделать, ничего! Пойдемте, надо бежать!
Шерматц колебался только мгновение:
— Хорошо. Куда бежать?
— Ваш космический бот на космодроме. Нужно взлететь — как можно выше!
— Так и сделаем. Но ты не мог бы объяснить…
— По пути! — Джантифф бежал, бросая торопливые обрывки фраз через плечо. Шерматц, бежавший рядом размеренной атлетической трусцой, помрачнел темнее тучи:
— Да, вполне логично… даже вероятно… Ты прав, риск слишком велик.
Они взбежали по трапу в космический бот. Люк закрылся, бот взмыл над Унцибалом — бесконечными параллельными рядами разноцветных блоков, сходившимися в дымке перспективы. Немного в стороне простиралось Поле голосов, почерневшее от плотной толпы «почетных гостей». Шерматц прикоснулся к кнопке телеэкрана. Послышался голос:
— …задерживается всего лишь на несколько минут. Шептуны уже прибывают. Они поведают вам, с какой неутолимой ненавистью враги народа стремятся оболгать и подорвать успехи эгализма! Будут названы имена! Будут изложены неопровержимые факты!... Шептуны все еще не прибыли. Они уже должны были подняться на Пьедестал. Терпение! Подождем еще пару минут…
— Если Шептуны покажутся на Пьедестале, значит, я ошибся, — сказал Джантифф.
— Интуиция подсказывает мне, что у тебя есть веские основания для опасений, — отозвался Шерматц. — Но я все еще не могу разобраться в фактах. Ты упомянул некоего Шваркопа, перевозящего грузы, а также некоего Олина. Какая между ними связь? С чего начинается цепочка умозаключений?
— С несоответствия, уже подмеченного ранее и вами, и мной. Настоящих Шептунов знали очень многие — многие знали и Шептунов-самозванцев. Самозванцы похожи на настоящих Шептунов, но недостаточно похожи, чтобы обмануть знакомых. Самозванцам необходимо свести к минимуму риск того, что их опознают и разоблачат.
Олин от кого-то получил пропуск на Поле голосов. От кого? Он — приятель Эстебана, но в «почетные гости» никак не годится. Пропуска получили и те, кому они действительно предназначались — например, члены Совета депутатов. Эти почетные гости хорошо знали покойных настоящих Шептунов. Думаю, что сейчас на Поле голосов собрались все знакомые Эстебана, Скорлетты и Сарпа. Все они получили пропуска и все удивлялись своему везению, предполагая, что в число «почетных гостей» они попали случайно. Я не видел никого из Розовой ночлежки, но они могли прибывать к другим воротам, по предыдущей латерали. Кроме того, шесть пропусков кто-то послал по почте в Аластроцентрал. Допустим, что Коннатиг так-таки приехал бы в Аррабус. Провокационные плакаты вполне могли бы возбудить его любопытство. Разумеется, он не стал бы выходить с Шептунами на площадку Пьедестала. Но он, скорее всего, воспользовался бы одним из пропусков.
Шерматц коротко кивнул:
— К счастью, Коннатиг этого не сделал — можешь не сомневаться, мне это известно наверняка. Какую же роль во всей этой истории сыграл перевозчик грузов Шваркоп?
— Будучи оператором аэробаржи, Шваркоп сделал шесть рейсов, перевозя фракс… — У Джантиффа возникло тошнотворное ощущение — ему показалось, что его слова вызвали катастрофу. Город под космическим ботом исчез в клубах грязного дыма. На мгновение Поле голосов превратилось в ослепительное пятно белого пламени, сразу утонувшего в гигантском грибообразном облаке пыли. Во многих других точках Унцибала сверкнули такие же вспышки и выросли такие же гигантские клубящиеся грибы. На месте Розовой ночлежки и шести других жилищных блоков, а также «Приюта путешественников» и Аластроцентрала, образовались зияющие кратеры. В Уониссе, Серсе и Пропунции взлетели на воздух, вместе со всеми жильцами, еще тринадцать блоков, тоже превратившиеся в столбы пыли и горячего пара.
— Я был прав, — прошептал Джантифф. — Увы, я был прав.
Шерматц медленно протянул руку и нажал на кнопку:
— Корчионе!
— Слушаю.
— Операция отменяется. Вызовите госпитальные суда из ближайших систем.
— Так точно!
Опустив голову, Джантифф выдавил:
— Если бы я все понял чуть раньше…
— Ты понял — и успел спасти мне жизнь, — сказал Шерматц. — По меньшей мере это обстоятельство меня ничуть не огорчает.
Шерматц посмотрел вниз на Унцибал, где ветер относил к югу оседающую пыль:
— Теперь ясно, в чем состоял их план. Подлежали уничтожению три категории людей: все, кто хорошо знал настоящих Шептунов, все, кто хорошо знал самозванцев — и третья, небольшая группа людей, включающая Коннатига или представителя Коннатига, в зависимости от того, кто приедет наблюдать за торжествами. Но ты выжил, и я выжил. Их план провалился.
Заговорщики об этом еще не догадываются. По их мнению, они в полной безопасности. Они уже готовятся к следующему этапу. Ты догадываешься, в чем будет состоять следующий этап?
Джантифф устало махнул рукой:
— Нет. Я больше ничего не соображаю.
— Необходимы козлы отпущения — враги эгализма, враги народа. Кто на Висте все еще может опознать одного из заговорщиков?
— Подрядчики. Они знают Шубарта.
— Правильно. Через несколько часов все подрядчики будут арестованы. Шептуны объявят, что преступники признали свою вину. Будут сфабрикованы и переданы по телевидению унизительные исповеди, сцены эмоционального самобичевания. Свершится правосудие. Все будущие подрядные договоры будут заключаться новой эгалистической организацией, снабженной, с целью предотвращения дальнейших попыток саботажа и вредительства, жесткой иерархической структурой и военизированными подразделениями. Четыре Шептуна-самозванца поделят между собой все доходы и ресурсы Аррабуса. Не удивлюсь, если первые возмущенные обвинения в адрес продавшихся чужеземным эксплуататорам врагов народа и вредителей начнут раздаваться уже через несколько минут.
Шерматц замолчал, глядя туда же, куда смотрел Джантифф: на изуродованный Унцибал. Прозвучал сигнал. На телевизионном экране появились четыре Шептуна — Скорлетта, Сарп, Эстебан и Шубарт. Изображение временами расплывалось, частично смещалось, подергивалось дрожащими полосами.
— Они все еще боятся передавать четкое изображение, — заметил Шерматц. — Кроме подрядчиков, теперь их могли бы опознать, наверное, лишь несколько человек — знакомые, по той или иной причине не оказавшиеся там, где они должны были быть. В течение ближайших нескольких дней все эти люди, разумеется, исчезли бы — тихо, незаметно, под шумок последствий катастрофы. В конце концов, кого волнует в обществе всеобщего равноправия судьба отдельного человека?
На экране Эстебан выступил вперед и произнес: