Страница 61 из 70
— Любопытная гипотеза, — приподнял бровь Риль Шерматц. — Алейда Гластер ничего не сказала по этому поводу, но исключать такую возможность было бы преждевременно… Ну вот, таким образом. Я приехал в Балад. Теперь мы пойдем в таверну «Старый гревун» и подкрепимся, после чего попробуем преодолеть упрямые предрассудки местных жителей.
— Юбанк хуже всех, он украл мои деньги, — пожаловался Джантифф. — И рассказал Бухлому про Искриану.
— Я не забыл о Юбанке, — отозвался Шерматц.
Шерматц и Джантифф зашли в «Старый гревун». За столами бездельничало в два раза больше народу, чем обычно. Фариск поспешил встретить инопланетного гостя — у него на лбу блестели капельки пота.
— Прошу вас, господа! — трактирщик говорил громко, с напускным радушием. — Садитесь, будьте как дома! Не желаете ли попробовать эля? Рекомендую «Темную брагу», мой фирменный напиток.
Очевидно, мальчишка, проводивший Риля Шерматца к хижине Джантиффа, успел наводнить поселок самыми многозначительными слухами.
— Да-да, подайте эль и что-нибудь съедобное, — сказал Шерматц. — Но прежде всего: имеется ли среди присутствующих человек по имени Юбанк?
Фариск нервно посмотрел по сторонам:
— Здесь его нет. Наверное, ушел на космодром — он работает экспедитором и вообще заправляет там делами.
— Будьте любезны, выберите среди своих посетителей трех надежных людей и приведите ко мне Юбанка.
— Надежных? Легко сказать. Гм, надо подумать. Ладно, придется выбирать из того, что есть. Гарфред! Саброз! Оскюлот! Идите сюда, живо!
Подошли три фермера — каждый в той или иной степени старался сохранить вызывающую позу и упрямое выражение лица.
Риль Шерматц бесстрастно обратился к избранникам трактирщика:
— Я — представитель Коннатига и старший инспектор Покрова. На сегодняшний день я назначаю вас своими шерифами. С этого момента вы наделены властью обеспечивать беспрекословное подчинение самодержавной воле Коннатига по моему распоряжению. Это понятно?
Переминаясь с ноги на ногу, три земледельца подтвердили понимание каждый по-своему: Гарфред угрюмо хмыкнул, Саброз развел руками, Оскюлот поморщился, предчувствуя неприятности.
Риль Шерматц продолжал:
— Немедленно ступайте на космодром и арестуйте Юбанка именем Коннатига. Приведите его ко мне без промедлений. Ни в коем случае не позволяйте ему ускользнуть — не спускайте с него глаз. Будьте осторожны, он может быть вооружен. Поторопитесь!
Три фермера вышли из таверны. Шерматц повернулся к Фариску, с тревогой ожидавшему дальнейших указаний:
— Пошлите еще несколько человек собрать все взрослое население Балада ко входу «Старого гревуна». После этого можете подать нам эль и закуски.
Джантифф ничего не видел, но прислушивался к отрывкам разговоров, к глухому перестуку кружек, опускаемых на столы, к шороху шагов. Ему стало тепло, он успокоился, расслабился. Риль Шерматц тихо говорил с кем-то, чьи ответы невозможно было расслышать — по-видимому, пользовался переговорным устройством. Через несколько секунд Шерматц отправил Вориса за аптекарем, поспешившим явиться в ту же минуту.
Шерматц отвел аптекаря в сторону. Они побеседовали, и аптекарь удалился. Шерматц обратился к Джантиффу:
— Существует способ в какой-то мере восстановить твое зрение. Это временная мера. Впоследствии ты пройдешь полный курс лечения.
— Я буду благодарен за любое улучшение.
Аптекарь вернулся. Джантифф слышал приглушенный разговор — обсуждалось его состояние. Через некоторое время аптекарь обратился непосредственно к нему:
— Джантифф, дело обстоит следующим образом. Твои глаза разъело щелочью — их оболочки стали матовыми и рассеивают свет вместо того, чтобы пропускать его. Я попробую применить экстренную процедуру, малоизвестную в медицинской практике: нанесу на поверхности твоих глаз быстро сохнущую эмульсию, образующую прозрачную пленку. Возможно, операция покажется тебе неприятной. Может быть, однако, ты ничего особенного не почувствуешь. После того, как мелкие щербины на оболочках глаз заполнятся эмульсией, свет снова будет доходить до внутренней сетчатки, и ты сможешь видеть — такова, по крайней мере, теория. Должен заметить также, что образуемая эмульсией пористая пленка пропускает кислород. Пожалуйста, откинься на спинку стула, широко открой правый глаз и не двигайся… Очень хорошо. Теперь левый глаз. Будь добр, постарайся не мигать.
Джантифф чувствовал прохладное прикосновение к глазам чего-то влажного, а затем странное, но не слишком неприятное стягивающее ощущение. Вместе с тем размытое туманное сияние, заполнявшее поле зрения, стало испаряться и расползаться, как влага на запотевшем стекле. Проявлялись, приобретая плотность, очертания и цвета окружающих предметов, фигур и лиц. Некоторое время они чуть расплывались и смещались, будто погруженные в воду, но в конечном счете стали более или менее резкими. Джантифф снова мог видеть — почти так же хорошо, как раньше.
Он осмотрелся. На него смотрели серьезные, внимательные лица Риля Шерматца и аптекаря. Усатый Фариск, в переднике, стоял за прилавком, упираясь в него выдающимся пузом. Палинка, раздраженная нарушением ежедневного распорядка, хмуро выглядывала из кухни. Сгорбившись за столами, вокруг сидели завсегдатаи «Старого гревуна», по большей части подавленные, даже озлобленные неожиданным поворотом событий.
Джантифф вертел головой, зачарованный чудесными возможностями зрительного восприятия — как он теперь понимал, раньше он не пользовался ими в полной мере. Он изучал иссиня-черные тени в дальнем конце трактирного зала, тусклый блеск оловянных кружек, грязновато-желтоватые столы из молочного дерева, косые пыльно-малиновые лучи света, струящиеся из узких окон-амбразур под потолком. Джантифф думал: «Через много лет, когда я буду вспоминать свою жизнь, я восстановлю в мельчайших деталях этот момент в таверне «Старый гревун» в Баладе, на берегу Стонущего океана на планете Вист…» Отзвуки какой-то суматохи отвлекли его от приятных размышлений. Риль Шерматц неторопливо прошел ко входной двери. Джантифф встал, выпрямился, расправив плечи, и, бессознательно подражая уверенной походке Шерматца, последовал за ним.
Перед входом в «Старый гревун» собралась толпа — все население Балада за исключением мадам Чаги, выглядывавшей из таверны «Киммери». По главной улице приближались Гарфред и Саброз, крепко державшие за локти Юбанка; шествие замыкал Оскюлот. На Юбанке был повседневный рыжеватый костюм. Голову его украшала, однако, невиданная ранее щегольская кепка с заостренным козырьком. Выражение лица Юбанка не соответствовало стилю головного убора: щеки побледнели и обвисли, рот панически дрожал и кривился. Джантиффу вспомнилась иллюстрация из детской книжки: два сержанта-бульдога ведут испуганную крысу в кошачий суд.
Бросив взгляд на задержанного, Шерматц сразу отвернулся и обратился к толпе:
— Меня зовут Риль Шерматц, я — представитель Коннатига. Здесь, в Баладе, я выполняю его официальное поручение.
Политика Коннатига заключается в том, чтобы всячески способствовать независимости мышления и поведения. Коннатиг приветствует разнообразие и правит, не накладывая лишних ограничений.
Тем не менее, правительство не может закрывать глаза на нарушения основных конституционных законов Аластора. Такие нарушения имели место здесь, в Баладе. Я говорю о преследованиях лесных кочевников, которых вы без всяких оснований величаете «ведунами» и «ведьмами». По приказу Коннатига с сегодняшнего дня этим гонениям положен конец. Заболевание, известное под наименованием «золотухи», вызывается размножением практически безвредного грибка и лечится одной дешевой пилюлей. Так называемые «ведьмы» кажутся глухонемыми не потому, что болеют «золотухой», а в связи с истерической одержимостью культурного происхождения. Физиологически они вполне нормальны и время от времени, в чрезвычайных ситуациях, способны заставить себя говорить. В том, что касается слуха, мои научные консультанты придерживаются того мнения, что звук воспринимается их мозгом на подсознательном уровне. Они могут не сознавать, что понимают человеческую речь; тем не менее, информация регистрируется — подобно тому, как в некоторых случаях обычные люди бессознательно воспринимают информацию, переданную телепатически.