Лорд Престимион

— Об этом надо спросить у продавца, — ответил Септах Мелайн. — Я лично не имею об этом ни малейшего понятия.

— Возможно, лучше этого не знать, — заметил Престимион. Он еще раз посмотрел на кроккотаса, и ему показалось, что в завывающем рычании отчетливо различаются слова: «Корональ, корональ, корональ, иди ко мне».

— Странно, — пробормотал Престимион. И они пошли дальше.

Но дальше продавались еще более странные товары.

— Мы входим на базар чародеев, — тихо предупредил Септах Мелайн. — Как думаешь, не остановиться ли нам сначала здесь, чтобы перекусить?

Престимион представления не имел, что продают в маленьких палатках с едой, перед которыми они остановились, и, по-видимому, Септах Мелайн тоже. Но аромат был манящим. Расспросы показали, что в одной предлагали рубленое мясо балантуна, смешанное с луком и пальмовыми ростками, в другой — перченого виеля, завернутого в виноградные листья, а рядом специализировались на блюде из красного гурда под названием «кийаар», тушеного с бобами и крошечными ломтиками рыбы. Все продавцы были лиименами, бесстрастными трехглазыми существами, выполнявшими на Маджипуре самую черную работу. На вопросы Септаха Мелайна относительно предлагаемой ими еды лиимены отвечали хрипло, односложно, с сильным акцентом, а многие не отвечали вообще. В конце концов Септах Мелайн наугад выбрал несколько блюд (Престимион, по своему обыкновению, денег не носил), и они остановились у входа на базар чародеев, чтобы поесть. Все оказалось удивительно вкусным, и по настоянию Престимиона Септах Мелайн купил еще бутылку какого-то крепкого молодого и не перебродившего вина.

Наконец они отправились дальше.

Престимион видел базары чародеев в Триггойне, находясь в изгнании: там можно купить странные напитки и мази, разнообразные амулеты и заклинания, считающиеся эффективными в самых разных ситуациях.

В мрачном и таинственном Триггойне такие базары казались совершенно уместными — ведь основным занятием обитателей этого города чародеев было колдовство. Но странно, что подобными вещами торгуют. здесь, в прекрасном Бомбифэйле, всего на расстоянии брошенного камня от стен Замка. Он еще раз убедился в том, что в последние годы оккультные науки глубоко проникли в повседневную жизнь Маджипура. Когда он был мальчиком, чародейство и волшебство были редкостью, но теперь маги заказывали музыку, под которую плясал весь Маджипур.

В других частях базара народу было мало. Туда приходили редкие покупатели — из тех, кто по той или иной причине не спал ночью или не успел сделать покупки в обычное дневное время, — и, не особо выбирая, закупали мясо и овощи на следующий день. Но здесь, где продавались разные эзотерические товары, в проходах толпилось столько покупателей, что Престимион и Септах Мелайн с трудом пробирались вперед.

— Интересно, здесь каждую ночь так? — спросил Престимион.

— Базар чародеев открыт только в первый и третий Морской день месяца. Все, кому что-либо нужно, идут за покупками в эти дни.

Престимион смотрел во все глаза. Здесь тоже стояли палатки, окруженные рядами джутовых мешков, но не со специями и пряностями. В этой части базара, как без устали выпевали продавцы, можно было приобрести любые принадлежности для некромантии, в изобилии имелись также всевозможные порошки и масла: олюстро и девясил, золотистая рута, бледно-желтый перец, гоблинский сахар и мирра, алоэ и киноварь, малтабар, ртуть, сера, аммиачная текка, скамион, песташ, йарканд, дворт. Здесь были черные свечи, используемые при гадании на внутренностях животных, средства, защищающие от проклятий и изгоняющие демонов, вина, воскрешающие из мертвых, и припарки, оберегающие от дьявольской лихорадки. А еще здесь были гравированные талисманы, предназначенные для вызова иргалистероев, этих подземных доисторических духов древнего мира, на которых двадцать тысяч лет назад меняющие форму наложили страшные заклятия и которых при помощи верного заклинания можно было иногда заставить исполнить приказ того, кто их вызовет. Престимион узнал обо всех этих существах и о других, подобных им, во время своего пребывания в Триггойне, когда он еще был беглецом, спасающимся от преследования сторонников Корсибара.

При виде бесконечного множества разложенных для продажи причудливых амулетов и окруженных огненным ореолом простых и сложных инструментов голова буквально шла крутом. И тот факт, что жители Бомбифэйла сотнями бродят по этому странному базару и нетерпеливо толкают друг друга, стремясь потратить свои добытые тяжелым трудом кроны и реалы на подобные вещи, вызвал в душе тревожные ощущения. Вполне обычные, скромно одетые люди сорили деньгами, словно компания аристократов.

— Неужели это еще не все? — спросил изумленный Престимион.

— Конечно нет, впереди еще много всего.

Оказалось, что в здании, где разместился базар, пол наклонно опускается вниз. Судя по всему, они входили в ту часть строения, которая располагалась ниже уровня улицы.

Здесь было еще более дымно и душно. В этом секторе продавцы и уличные актеры работали вперемешку Престимион увидел жонглеров, группу четырехруких скандаров с серовато-рыжим мехом, энергично и самозабвенно перебрасывающихся кинжалами, шарами и горящими факелами. Музыканты, перед которыми стояли банки с монетами, среди всеобщего шума мрачно играли на скрипках, барабанах и риккитомах. Были здесь и привычные маги, которые не притворялись чародеями, а, пользуясь ловкостью своих рук, показывали старые как мир фокусы со змеями и яркими платками, с запертыми на замок сундуками и с протыканием горла кинжалом. Писцы зазывали клиентов, предлагая написать письмо от имени тех, кто не владел этим искусством; водоносы с блестящими медными кувшинами приглашали всех окружающих утолить жажду; мальчишки с блестящими глазами уговаривали прохожих поучаствовать в азартной игре, которая состояла в невероятно быстрой манипуляции связками маленьких палочек.

Посреди всего этого столпотворения Престимион вдруг обратил внимание на зону тишины, бросающуюся в глаза полосу молчания, прорезавшую центр толпы.

Он не сразу понял, что послужило причиной возникновения этого оазиса безмолвия. Но взглянув туда, куда указывал Септах Мелайн, увидел, что по рынку идут двое в форме офицеров понтифексата. Они-то и вызвали страх и тревогу Первый был хьортом, с грубой кожей, припухшим лицом и глазами навыкате, как у всех представителей его расы. Он держался преувеличенно прямо — такая осанка была результатом строения их плотных, довольно тяжелых тел, — однако из-за нее хьорты всегда казались напыщенными и самодовольными прочим обитателям Маджипура. На плече хьорта болтались большие весы, которые показались Престимиону скорее отличительным знаком должности, чем предметом для практического применения.

Но причиной возникшего напряжения был второй.

Огромный, ростом почти со скандара, он принадлежал к расе су-сухирисов, и его безволосые, сильно удлиненные головы с холодными глазами возвышались на раздвоенной, длиной более фута, шее. Смотреть на него было неприятно. Как и на остальных представителей его расы. Подобно тому как существам других рас хьорты казались квадратными, грубыми и комически уродливыми из-за своих выпученных глаз и бугристой, пепельного цвета кожи, две блестящие, мертвенно-бледные головы су-сухирисов неизменно придавали им угрожающий и совершенно чуждый человеку вид.

— Инспектор мер и весов, — ответил Септах Мелайн на молчаливый вопрос Престимиона.

— Здесь? Мне показалось, ты говорил, что ни одно правительственное агентство не контролирует этот базар.

— Так и есть. Но инспектор все равно приходит. Это его частное предпринимательство, он занимается им в свободное от работы время. Каждый торговец обязан доказать, что он честно взвешивает и назначает справедливые цены. Того, кто не выдержит испытания, поколотят другие торговцы. За это инспектор получает вознаграждение. Местные торговцы не желают допускать нарушения правил.

— Но здесь все против правил! — воскликнул Престимион.