В зимнем городе

Помахал рукой. Светлана тоже помахала.

...Протяжные бронзовые колокола башенных часов Кремля удар за ударом пробили двенадцать.

Светлана вернулась в комнату. Начала разбирать букет, чтобы поставить в две вазы. Из букета выпал листок бумаги. Светлана развернула его. Прочитала:

За окном вспыхивали и гасли снежинки. На стене колебалась длинная тень, размахивала крыльями: это раскачивалась на улице, на перекрестке, висячая лампа.

Светлана разделась и легла. На душе было покойно и радостно. Она долго лежала без сна - думала, вспоминала, мечтала.

Где-то высоко в облаках, навстречу зимнему ветру, летит самолет. Счастливого пути, Володя!..

К утру метель прекратилась. Рассвет зарождался тихий, в снегу, в хрупком инее, в белых дымках над крышами. Потухли уличные фонари, потухли тени.

Наступил первый день нового года, нового счастья.

Ухудшение началось неожиданно: у девочки повысилась температура, появилась слабость, одышка, пропал аппетит.

Пришлось вновь поместить ее в бокс. Чтобы девочке было веселее, Светлана подарила ей фарфорового щенка. Девочка щенку обрадовалась, поставила на тумбочку.

Светлина не могла понять, почему заболевание возобновилось с новой силой. Неужели организм сдается, уступает?

Решила показать девочку профессору. Но в эти дни профессор приезжал в клинику редко: у него были научные конференции.

Наконец однажды Светлана столкнулась с ним в раздевалке.

- Профессор, посмотрите девочку. С ней нехорошо. Я беспокоюсь.

Профессор был уже в пальто. Он немедленно разделся, попросил халат и пошел за Светланой в бокс.

Девочка была вялой, но все же приподнялась навстречу.

Профессор осмотрел ее. Потребовал анализы и рентгеновские снимки. Потом увидел фарфорового щенка.

- Бородатый какой пес. Это твой?

- Мой.

- Ну, спи-засыпай! - И положил щенка на подушку. - И пес пусть спит-засыпает.

- Я буду спать. А папа скоро вернется?

- Папа? А где твой папа?

- Улетел на самолете.

- Улетел... Ничего. Постараемся, чтобы скорее вернулся.

Профессор и Светлана вышли в коридор. Профессор - задумчивый, руки - за спиной, халат расстегнут.

Светлана боялась заговорить. Страх, точно игла, проник в сердце. Так, молча, вошли в кабинет.

Профессор сел. Светлана осталась стоять.

- Что? Плохо? - не выдержала Светлана.

- Да, плохо. Скоро заболевание отравит организм. Следует предупредить родных. Отец в командировке. А мать ее вы знаете? Кто она?

- Мать... - Светлана глубоко вздохнула, чтобы перебороть боль в груди. - Мать для нее сейчас я.

Профессор встал из-за стола, положил руку Светлане на плечо:

- Родная вы моя! Я должен был сказать это. Вы врач, и я врач. Надо попробовать все средства.

Светлана сжала губы, чтобы не дрожал подбородок. Прошла в ординаторскую. Необходимо побыть одной. Неужели девочка погибнет? Отчего так в жизни бывает? Когда думалось- все уже хорошо, все наладилось, девочке вдруг делается плохо. Да, очень плохо. И нельзя ничем помочь.

Но Светлана должна быть сильной. Об этом просил Володя. Она врач, лечащий врач девочки, и ей нельзя быть не сильной.

Во-первых, надо позвонить к Володе в часть, посоветоваться с полковником, командиром части. Володя много говорил о полковнике хорошего. Во-вторых, записать в историю болезни консультацию профессора. В-третьих, заказать для девочки дополнительное количество антибиотиков.

Светлана подошла к телефону и позвонила на аэродром.

- Полковник в ангаре, - ответил дежурный. - Что передать? Кто звонил?

- Передайте, что звонила доктор Карелина. Пожалуйста, это срочно. Не забудьте.

- Что вы! У нас не забывают. Назовите номер телефона, и полковник вам позвонит.

Светлана назвала номер, положила трубку и пошла работать. Успокоилась. Заставила себя успокоиться: ее ждут больные дети.

Вскоре Светлану позвали к телефону.

- Слушаю. Да, я Карелина. Здравствуйте, товарищ полковник. Я лечу дочку майора Тареева.

- Как же, как же, Светлана Юрьевна.

"Светлана Юрьевна"! Откуда ему известно? Наверное, Володя сказал".

- Что девочка? Как она?

- Состояние резко ухудшилось.

- Та-ак. - Полковник помолчал. - В чем и какая потребуется помощь?

- Помощь... Я не знаю. Нельзя ли вызвать майора Тареева? Жизнь девочки под угрозой.

- Под угрозой?!

- Да.

Полковник опять помолчал.

- Тареева отзову. Но в Москву он попадет не раньше, чем через несколько дней. Скорее - невозможно.

- Хорошо, товарищ полковник. Спасибо вам. До свидания!

- До свидания, доктор!

Борьба продолжалась.

Светлана через каждые три часа делала уколы антибиотиков. Давала кислород. Сердечные средства.

Девочка теряла сознание. Бредила. Звала отца. Говорила о море. О белых птицах.

Светлана сидела у постели девочки, держала в руках ее руку.

Ночью подойдет дежурная сестра, скажет:

- Светлана Юрьевна, идите прилягте. Я посижу.

- Ничего, я не устала.

- Ну что там - ничего! Идите. Если понадобится, я покличу.

- Только вы уж пожалуйста.

- Ну-ну. Не беспокойтесь.

Светлана ложилась отдохнуть в коридоре на кушетке. Лежала, и все казалось, что девочка зовет, что у нее опять слабеет сердце и надо опять делать укол камфары или кофеина.

Не спасти уже девочку. Нет, не спасти.

Профессор, когда подходит к ней, хмурится, трогает лоб и считает пульс. Ну зачем он так хмурится?

В коридоре темно. Сонно дышат в палатах дети. Булькает, переливается в батареях вода. Огни автомобильных фар изредка скользят по потолку и стенам.

Светлана слушает тревожные короткие удары сердца и зовет, зовет Володю...

Из бокса доносится звон стекла. Шприц!

Светлана вскакивает и бежит к девочке.

- Что? Что случилось?

- Ничего не случилось.

- Мне показалось, вы готовите шприц.

- Я давала девочке пить.

В боксе слабый свет от настольной лампы под глубоким абажуром. У девочки глаза открыты. Строгие, красивые глаза Кальмы.

- Папа, - шепчет девочка. Она сейчас в сознании.- Доктор, где папа?

- Папа уже летит в Москву.

- Летит на самолете, - говорит девочка. - Папа у меня храбрый. Пусть мороз, а он прилетит ко мне. Да, доктор?

- Да. Он храбрый. Он прилетит, пусть мороз.

- А вы знаете, кто стучит за окном?

- Кто?

- Мороз. Ему скучно ночью. Он сядет на крышу и приколачивает ледяными гвоздями сосульки. Холодно. Я боюсь холода.

Светлана понимает - опять легкий бред.

- Это Снеговик со своей дочкой Снежинкой тебя проведать приходит. Снежинка ласковая, веселая, в бобровом капоре, в тулупчике на жемчужных пуговках, в шубенных рукавичках. Помнишь книжку про нее?

- Да, - говорит девочка и закрывает глаза. Она устала.

Слышно, как по коридору проходит нянечка в мягких войлочных туфлях. Где-то вдалеке скрипнет дверь или донесется приглушенный свист - это из баллона набирают кислород в резиновую подушку. И вновь тишина.

Тишина в боксе. Тишина в клинике. Тишина за ночным морозным окном.

Девочка открывает глаза.

- Доктор, поговорите о чем-нибудь со мной.

- О чем же поговорить?

- Расскажите про какую-нибудь книжку. Я люблю слушать про книги.

- Хорошо. Я расскажу тебе про одну книжку. У самого моря, в большом городе, заболела девочка. Посмотрели ее доктора и сказали, что девочку можно скоро вылечить, если в городе наступит тишина. Девочка должна уснуть. И вот на время замолк большой город: перестали гудеть паровозы и пароходы, фабрики и заводы, перестали кричать ласточки, шелестеть на деревьях листья, и даже смирилось море. Наступила тишина. И девочка уснула. А город не спал, волновался. Не спали доктора, ласточки, деревья, море. Ждали, чтобы девочка проснулась - здоровая и веселая.