Страница 1 из 14
Николай Семенович Лесков
I
II
III
IV
VI
VII
VIII
IX
XI
XII
XIII
Николай Семенович Лесков
Оскорбленная Нетэта
Историческая повесть
Потрясенный дух склонен к суеверию. Тацит, I , 28
Грех не велик, если ей на теле, и стройном и гибком,
Дерзкой рукой изомнешь туники воздушные складки.
Спутаешь волны кудрей и вмиг на чело молодое
Тучку досады нагонишь с зарницами быстрыми гнева!
Кто же не любит смотреть на то, как с досады мгновенной
Слезы красавица льет? Но знай: непристойно, преступно
Вызвать из груди ее поток безутешных рыданий,
Чтобы, беснуясь, она металась, кричала от горя.
Чтобы ногтями своими себе же царапала щеки!
Скиф необузданный тот, преступный и гнусный, безумный
Изверг, кто милой своей такое нанес оскорбленье!
Боги соступят с небес и тяжко его покарают. Катулл
I
При императоре Тиверии [Тиберий (Тиверий) (42 до н. э. -- 37 н. э.) -- римский император (с 14 г.) династии Юлиев-Клавдиев] произошло в Риме одно чрезвычайно возмутительное событие, отмеченное Флавием в его "Древностях иудейских".
Старая религия доживала свой век. По внешности ее держались все, но по внутреннему убеждению уже очень немногие верили в ее святость и в ее спасительное значение для человека. Сомнение в истинах этой отживавшей свое время веры не было чуждо и самим жрецам. Напротив, в них даже более, чем во всех других людях, давно поселилось неверие ко всему, во что они учили верить других, но так как для них было выгодно, чтобы люди почитали их способными руководить велениями богов, то они поддерживали народные суеверия и извлекали из них для себя выгоды. С этой целью жрецы от времени до времени сочиняли и распускали в народе удивительные рассказы про разные неимоверные дела, которые будто бы происходили в их храмах, и это всегда имело двоякие последствия. Такие рассказы одновременно возбуждали негодование образованных людей, которые видели в этих рассказах богохульство и ложь, рассчитанные на то, чтобы обмануть людей необразованных и легковерных, и за то собрать с них приношения на молитвы; а в необразованных и легковерных людях это будило склонность к суеверию и предавало их в руки жрецов, между которыми были люди, умевшие хорошо притворяться и прославлявшиеся за свое благочестие, которого, в сущности, они не имели.
Одним из таких жрецов был главный жрец капища Изиды в Риме, по имени Хрем.
Он пользовался в разных слоях римского населения славою священнослужителя, которого особенно любит всеблагопомощная богиня Изида и всякое его моление исполняет сама или через посредство Анубиса, златокудрого бога.
Хрем с большою для себя выгодою пользовался славою, и все это сходило ему благополучно, пока не пришло время и через него произошло в Риме "невероятное и ужасное" событие.
Событие это, вызванное безумною любовью богатого молодого человека к молодой замужней красавице строгих нравственных правил, имело последствиями обнаружение страшных злоупотреблений в римском храме богини Изиды, открывших обманы в ее таинствах, за чем последовали казни жрецов и других обманщиков и уничтожение самого храма.
И все это произошло через весьма скромную и благо нравную женщину, целомудрию которой была нанесена несносная обида, соделавшаяся причиной удивительного конца ее страданий.
Вот в чем было дело.
Жил в Риме достаточный гражданин по имени Сатурнин. Он был прославленный своею храбростью мечебоец, и когда достиг уже пожилых лет, то в консульство Квинта Плавтия и Секста Папиния [Квинт Плавтий и Секст Папиний Аллений были консулами в 36 г.] получил почетную должность в отряде императорских телохранителей и, появляясь часто перед Тиверием, имел редкое счастье понравиться этому мрачному и подозрительному государю и внушил ему к себе без особенного старания такое доверие, что Тиверий выразил особенное удовольствие видеть его на страже у своего жилища. А как скоро такое благоволение императора было замечено высшими военными властями, то лица эти и сами поспешили оказывать Сатурнину всякие милости и так расположили его службу, что он почти постоянно находился во дворце цезаря. Это же сделало Сатурнина известным и во всем Риме, и многие стали перед ним ласкательствовать и искать с ним сближения. А когда он овдовел, неожиданно потеряв первую жену Ауфилену, причинявшую ему в течение десяти лет супружеской жизни много досаждений и покрывшую имя его бесславием своего поведения, то нашлось много достаточных людей, которые обнаруживали горячие и спешные заботы, чтобы породниться с Сатурнином посредством вовлечения его в новый брачный союз с кем-нибудь из своих дочерей или других близких родственниц.
Но как для осуществления этих забот нужно было согласие тех лиц, которые должны были вступить во второй брак с Сатурнином, то дело это представляло некоторую трудность, так как храбрый мечебоец имел наружность, которая не могла быть во вкусе молодых римских девушек, любивших видеть в мужчине красоту и изящную статность. Сатурнин хотя был и высок ростом, и силен, но был очень длиннорук, и в его фигуре не было никакой гибкости и благородства, а его незлое и даже, можно сказать, доброе лицо носило следы легковерия и тупости. Притом оно было обезображено сильно заросшим лбом и отвислыми апатическими губами, в которых не было видно никакой энергии.
Знакомые, знавшие жизнь его с первою женою Ауфиленою, которая утонула, катаясь на лодке с молодым другом Сатурнина, мечебойцем Бибулом, хотя и жалели о том, что Ауфилена не хранила покой Сатурнина, но тут же признавали между собою, что хранить верность к нему для такой живой женщины, какова была белокудрая Ауфилена, было б и трудно.
Дурным находили только то, что она без сожаления тратила на своих часто сменяемых избранников достояние своего доверчивого и простоватого мужа, за что, как думали, Ауфилену и покарали боги: так как последний ее избранник и ложный друг Сатурнина, богошественный Бибул, погубил ее, наскучив ее нежностью, которая, при неравенстве их лет, казалась ему тягостною. За это он не только изнурял ее средства, которые она в свою очередь брала у мужа, но обращался с ней не иначе как с видимою для всех презрительностью и наконец однажды заманил ее притворною ласкою в загородную корчму, и оттуда Ауфилена уже не возвращалась, так как они с Бибулом поехали вдвоем кататься на лодке в море, и там произошло нечто такое, при чем лодка их опрокинулась. Юный Бибул спасся, держась в воде за борт лодки, а более слабая и нежная Ауфилена не успела схватиться за край лодки и потонула.
Молва же народная прямо утверждала, что Бибул, несносно наскучив Ауфиленою, решился от нее избавиться и, сломав ей руки, столкнул ее в воду.
Об этом и говорили простолюдины, которые толклись при таверне, откуда отплыли Бибул с женою Сатурнина, и все знакомцы Бибула: роскошник Фуфидий, известный щеголь Руфил, философ Будаций, весельчак Фунданий и другие праздные люди большого достатка, проводившие веселые ночи в загородном доме богатой вдовы Фаволии, не желавшей стеснять себя узами нового брака и проводившей веселую жизнь без внимания к общественным толкам.
Вообще Сатурнин, приятный императору, не имел тех качеств, которыми он мог нравиться женщинам, а между тем сам он этого не замечал и, будучи очень женолюбив, не хотел оставаться вдовцом после смерти Ауфилены и простер свои виды насчет одной из девиц, отличавшейся превосходною красотою и благонравием, а притом имевшей и хороший достаток.