Страница 16 из 23
Ортопедический институт. 1907 г.
В процессе работы изменилось и название медицинского учреждения. Если поначалу в документах фигурировал термин «лечебница», то с марта 1903 г. упоминается «Ортопедический институт». Сделано это было по инициативе императрицы Александры Федоровны, которая ознакомилась с деятельностью подобных лечебных заведений в Европе. Оргкомитет обратился к российским посольствам некоторых стран Европы и Америки с просьбой сообщить об имеющихся там подобных заведениях. В течение зимы 1902–1903 гг. были получены ответы, на основе которых была подготовлена соответствующая справка. В Лондоне в то время существовало три ортопедических госпиталя.[128] В Северо-Американских Соединенных Штатах действовали 6 ортопедических лечебниц (в Нью-Йорке, Чикаго, Филадельфии, Балтиморе). Судя по полученной информации, лучше всего было поставлено дело лечения ортопедических больных в германии (клиники А. Гоффа в Берлине и Вюрцбурге) и в Италии (ортопедический институт в Болонье, основанный Франческо Риццоли и возглавляемый знаменитым хирургом Алессандро Кодивилла). Для того чтобы ознакомиться с устройством и организацией ортопедических учреждений, в 1902 году архитектор Р. Ф. Мельцер посетил Берлин, вену и Дюссельдорф.
Ортопедический институт. Современный вид
Здание института сохранилось до сих пор, его современный адрес Александровский парк, 5. Оно построено в стиле модерн, облицовано светлым матовым кирпичом и декорировано цветным глазурованным. В центральной части здания на втором этаже размещалась домовая церковь Христа Целителя, увенчанная маковкой, главка которой утрачена, а барабан сохранился. До наших дней дошла и мозаичная икона Иверской Божией матери, укарашающая фасад. Ее автор – К. С. Петров-Водкин, талант которого открыл и воспитал создатель проекта здания института Р. Ф. Мельцер. Мозаика была изготовлена из майолики в Лондоне на фабрике Дультона и установлена осенью 1904 г.
В 1904 г. началась русско-японская война и, соответственно, выросло число раненых с ампутированными конечностями, которые нуждались в профессиональной помощи ортопедов. В этой ситуации К. Х. Хорн обращается к Александре Федоровне с просьбой ускорить завершение строительства института. Его записка была доложена императрице 8 июня 1905 г. В Петергофе, а 22 июня 1905 г. состоялось подписание комиссией акта о приемке здания института и началась работа по его оборудованию и оснащению специальной аппаратурой.
Однако доктору К. Х. Хорну так и не суждено было увидеть свой ортопедический институт, поскольку он умер 2 сентября 1905 г. 3 сентября 1905 г. Александра Федоровна направила телеграмму с соболезнованием вдове врача, в которой подчеркивала, что смерть К. Х. Хорна является «незаменимою потерею для близкого Ея сердцу Ортопедического института в коем покойному доктору Хорну не суждено было проявить свою квалификацию…».[129]
После смерти К. Х. Хорна руководство оснащением ортопедического института приняла на себя вдова врача – Э. Р. Хорн. Именно ей Александра Федоровна поручила довести до конца оборудование института, со всеми административными правами и обязанностями, которые имел ее муж. Это было очень непросто, поскольку в процессе строительства и оборудования института возникали неизбежные трения даже с очень надежными подрядчиками. Так, Элеонора Хорн в письме к императрице жалуется на Мельцера за «мотание денег».
В феврале 1906 г. был решен вопрос о ведомственной подчиненности ортопедического института, который отнесли к Министерству внутренних дел, курировавшему всю систему здравоохранения России.[130] 26 апреля 1906 г. Николай II утвердил «Положение» об ортопедическом институте.[131] Врачебный штат был определен в 7 единиц.[132]
Всем было очевидно, что здание института построено, оно насыщается оборудованием и необходимо поставить во главе нового института известного врача ортопеда. Институт строился для К. Х. Хорна. Когда стало понятно, что он тяжело болен, врач озаботился своим вероятным преемником. Э. Р. Хорн писала императрице: «…мой муж с горестью ведал, что среди русских врачей нет ни одного специалиста, который мог бы занять должность директора института».[133] Тем не менее, в качестве возможной кандидатуры она предлагала либо известного немецкого хирурга-ортопеда Гохта из галле, либо многолетнего ассистента ее мужа – Федора Карловича Вебера.
Императрица Александра Федоровна включилась в решение кадрового вопроса и поручила лейб-хирургу Г. И. Гиршу «осведомится о профессоре Турнере». Но Элеонора Хорн, опираясь на мнение своего покойного мужа, писала императрице: «Проф. Турнер и д-р Гейкин – это два лица, которые, не называя их, я подразумевала в письме к графу Ростовцеву. Их обоих покойный считал неподходящими людьми для ведения нового института».[134]
На специальном заседании 17 апреля 1906 г. Государственный совет пришел к заключению, что директором института может быть только доктор медицины, ученая степень которого получена непременно в России, а не за границей. Руководителя института фактически назначила императрица Александра Федоровна, которая устами своего лечащего врача Е. С. Боткина рекомендовала приват-доцента медицинской академии доктора Р. Р. Вредена, который неоднократно лечил членов императорской фамилии. 9 июля 1906 г. Р. Р. Вреден официально был назначен директором ортопедического института в Санкт-Петербурге.
Сохранились воспоминания врача Ю. И. Лодыженского, который работал в ортопедическом институте перед началом Первой мировой войны. По его словам: «ортопедический институт считался в Петербурге наиболее богато оборудованным лечебным учреждением после «оттовского» акушерского института, отличавшегося даже излишней роскошью. Наш институт возник по инициативе молодой государыни, при содействии ее массажиста и ортопеда Хорна. Он, как и Вреден, был англичанином и, видимо, в своем деле достаточно опытным и добросовестным работником. Его и назначили первым директором института, который числился почему-то по ведомству внутренних дел и имел хорошо обеспеченный бюджет. Штат его состоял из директора, старшего ассистента, 3-х младших, которые менялись каждые 3 года, врача, заведующего гимнастическим залом и массажем, и врача, заведующего ортопедической мастерской, 6 общинских сестер (Кресто-Воздвиженской общины Красного Креста – по времени своего возникновения она была первой в России) и нужного числа административного персонала, санитаров и сиделок. Те, кто жили в институте, были отлично размещены. Каждая сестра имела свою комнату и пользовалась общей столовой, в начале здесь жили 3 младших ассистента, но потом их комнаты были отведены под палаты. В нижнем этаже размещались: канцелярия, склады, мастерская и замечательно оборудованная кухня. Во втором: амбулатория, лаборатория, рентгеновский кабинет, библиотека (красиво отделанная темным деревом и очень обширная), большой «холл», где посетители надевали обязательные халаты, ординаторская, три большие отдельные палаты (бывшие ассистентские квартиры) и квартира директора. Весь 3 этаж был занят палатами – большими общими и маленькими одиночными, меньшего размера. Затем шли перевязочные, комната врачей и операционные – главная очень большая, в которой, вероятно предполагалось устроить аудиторию, но это не осуществилось. На 4 этаже помещались сестры и другой низший персонал. Всюду царил образцовый порядок, все было выкрашено белой краской и уложено белыми торцами. Этажи были соединены широкими лестницами и лифтом.
128
Королевский ортопедический госпиталь на 50 кроватей (с 1838 г.); Ситейский госпиталь на 50 кроватей; национальный госпиталь на 60 кроватей.
129
РГИА. Ф. 525. Оп. 1 (202а). Д. 34(9). Л. 10 О сооружении ортопедического института в С.-Петербурге. Переписка с доктором К. Х. Хорн и его супругой.
130
В конце 1912 г. ортопедический институт передали в ведение Министерства народного просвещения. В письме от 31 декабря 1912 г. начальник канцелярии императрицы граф Я. Н. Ростовцов пишет: «Ее Императорское Величество изволила признать передачу ортопедического института в ведение Министерства народного просвещения весьма желательною, но при том условии, чтобы институт сохранил свой характер ортопедического научно-врачебного учреждения и чтобы содержание его было увеличено до 23 000 рублей, т. е. соответствовало бы смете, первоначально определенной при представлении проекта об его учреждении, без чего он не может правильно функционировать».
131
ПСЗРИ. 3 изд. Т. 26. № 27861. Положение об ортопедическом институте в С.-Петербурге. 26 апреля 1906 г.
132
Директор, старший ассистент, три младших ассистента и два консультанта. Средний медперсонал определен также в 7 единиц. Руководящий хозяйственный состав включал механика, мастера, заведующего хозяйственной частью, экономку (она же кастелянша) и делопроизводителя (он же казначей и бухгалтер). Всем перечисленным лицам, кроме старшего ассистента и консультантов, предоставлялось жилье при институте.
133
РГИА. Ф. 525. Оп. 1 (202а). Д. 34(9). Л. 31 О сооружении ортопедического института в С.-Петербурге. Переписка с доктором К. Х. Хорн и его супругой.
134
РГИА. Ф. 525. Оп. 1 (202а). Д. 34(9). Л. 36 О сооружении ортопедического института в С.-Петербурге. Переписка с доктором К. Х. Хорн и его супругой.