Страница 8 из 17
Русский каганат восточных источников и Бертинских анналов исследователь рассматривает в альтернативе «скандинавы – Киев» и локализует в районе Ладоги, ибо в Киеве начала IX в. нет монетных кладов и «скандинавских» археологических комлексов. При аргументации разделении Восточно-Европейской равнины на сферы норманнского и хазарского влияния В. Я. Петрухин широко использует археологический материал самой развитой в Восточной Европе культуры – салтово-маяцкой, трактуя ее как государственную для Хазарского каганата. Титул хакана у русов-норманнов ученый муж понимает как свидетельство не территориального соседства с хазарами, а «политического» («русь претендовала на роль, равную хазарам»).
Эта интерпретация предыстории Киевской Руси на данном этапе принимается почти всеми источниковедами и археологами, несмотря на то что логика Петрухина и уровень его аргументации не поднимается выше норманистов XVIII в., а археологические и письменные источники, данные смежных дисциплин и лингвистики трактуются крайне произвольно. Не смущают неонорманистов и новейшие данные антропологии – науки, которую трудно упрекнуть в гипотетичности. В настоящее время скандинавскими признаются лишь три краниологические серии: из курганов Шестовицы (вторая половина Х в.), Старой Ладоги (не ранееXI в.) и Куреванихи-2 (XII – XIII вв.)[18], а так называемые «скандинавские комплексы» были характерны для всего циркумбалтийского региона.
В знаменитых дружинных могильниках Гнездово и Тимерево, инвентарь которых норманисты до сих пор трактуют как скандинавский, после смены погребального обряда на ингумацию (трупоположение),нет ни одной близкой к скандинавским к раниологической серии.
Но неонорманисты игнорируют не только современные объективные исследования, но и наследие историографии прошлого, накопленное за три века дискуссии о происхождении племени русь.
С альтернативной и относительно новой версией выступил лишь археолог, автор одной из основных концепций этногенеза славян, В. В. Седов, всегда занимавший компромиссную позицию в спорах о начале Руси. В 1998 г. он посвятил отдельную статью проблеме Русского каганата, а годом позже включил результаты исследования в монографию «Древнерусская народность».
Декларируя антинорманистские взгляды, В. В. Седов отождествляет Русский каганат с территорией, принадлежавшей славянам волынцевской археологической культуры конца VII – VIII вв., распространявшейся от Левобережья Днепра до бассейна Среднего Дона и Верхней Оки.
Работа Седова сталапервойпопыткой локализации Русского каганата каксамостоятельного сильногого сударствана основе комплексного использования данных археологии, нумизматики, лингвистики и аутентичных письменных источников. Автор верно отмечает один из главных просчетов своих предшественников и оппонентов: информация о русах, содержащаяся в арабо-персидских и византийских источниках IX – XII вв., обычно рассматривается суммарно, без выделения исторических периодов. Хотя этнокультурная карта Восточной Европы начала IX в. очень отличалась от следующих столетий.
Действительно, к 1990-м гг. археологами были выделены ареалы практически всех культурно-исторических общностей Восточной Европы VIII – IX вв. Самостоятельность и важную политическую роль Русского каганата Седов доказывает, развивая почти забытые идеи Д. И. Иловайского и Г. В. Вернадского о могучем западном противнике Хазарии, против которого был построен Саркел[19]. Археолог отмечает такую черту государственности, как собственная монета, правильно отрицая развитие монетного дела в жившей транзитной торговлей Хазарии (что по нынешним временам уже немалая смелость). Широко используется ученым и информация о территории русов в восточных источниках и Баварском географе, которые однозначно локализуют русов начала IX в. западнее хазар и восточнее славянских племен Среднего Поднепровья.
Резкое разделение русов и славян в арабо-персидской географии Седов объясняет долгой изолированностью племен волынцевской культуры от остального славянского мира (волынцевская культура генетически связана со славянским населением Поволжья IV – VII вв.). Существование Русского каганата, объединявшего полян, северян, вятичей и донских славян при главенстве русов-волынцевцев, Седов датирует 830—860-ми гг. (начало государственности связано с освобождением от хазар, гибель – с подчинением им же, подтвержденным Начальной летописью).
Очевидно, что при всем антинорманизме В. В. Седов принимает разделение Восточной Европы VIII – начала IX в. на норманнскую и хазарскую сферы влияния и по сути не является оппонентом неонорманистов. Версия Седова имеет существенные недостатки прежде всего в использовании археологического материала (с трактовкой письменных источников можно в целом согласиться). Во – первых, это явное несовпадение в датировке существования «русской» волынцевской культуры VIII – начала IX вв. и каганата с русами во главе (в начале IX в. происходит трансформация волынцевской культуры в роменскую, отождествляемую с летописными северянами). Кроме того, на территории каганата (если это славяне-волынцевцы), вступившего в борьбу с Хазарией,отсутствуютукрепленные поселения, что говорит как раз омирнойжизни. Неясен и путь в Поволжье носителей именьковской культуры, заимствовавших, по мнению Седова, этноним русь у иранцев Поднепровья. Не произвел археолог и сопоставления обряда захоронения руса у большинства арабских авторов (ингумация в «могиле наподобие большого дома») и волынцевской культуры (славянское трупосожжение). Все эти замечания не позволяют согласиться с В. В. Седовым в отождествлении Русского каганата и волынцевцев.
Но несомненно, за долгие годы это первый большой шаг навстречу решению проблемы, а значит – истине. Исследование Седова показывает, что имеющиеся в распоряжении современного историка сведения делаютвозможнойаргументированную трактовку корпуса источников о Русском каганате начала IX в., определение его места в истории Восточной Европы раннего Средневековья и связи с Киевской Русью. Прежде препятствием к решению этой проблемы служило сначала отсутствие археологических данных, а затем нежелание исследователей проделать, невзирая на уже сложившиеся концепции, обширную компаративную работу над памятниками археологии и письменности. В качестве причины можно также выделить неизбежно встающий при исследовании данной проблемы вопрос о народах, носящих имя «русов», и их локализации, который на современном этапе развития исторической мысли до конца не разрешен. Сейчас совершаются лишь первые попыткилокализациирусов с хаканом во главе, то есть определения их территории и этнической принадлежности путем сопоставления данных письменных источников и материальной культуры во всех важнейших аспектах.
Главное – что российская наука сейчас впервые имеет достаточно материала, чтобы раскрыть загадку Русского кагана – та, мучившую ученых уже триста лет. А значит, нанести на историческую карту первое русское государство.
Часть I
РУСЫ И ИХ СОСЕДИ ГЛАЗАМИ СОВРЕМЕННИКОВ
Глава 1
«НАРОД НЕ ИЗВЕСТНЫЙ, НО ПОЛУЧИВШИЙ ИМЯ…»
Появление этнонима «русь» в Европе
Проблема происхождения этнонима «русь» – одна из самых сложных и запутанных. И во многом потому, что это название встречается в Средние века в самых разных областях Европы, обозначая явно не одно и то же. Русов знают и арабы, и персы, и франки, и византийцы. Когда впервые состоялось знакомство этих народов с русами – определить очень трудно. С одной стороны, во многих поздних сочинениях, когда уже широко была известна Киевская Русь, а потом и Московия, в рассказах о событиях IV – VIII вв. называются русы.
18
Санкина С. Л. Возвращаясь к норманнской проблеме // Этнографическое обозрение. – 1998. № 2.
19
Седов В. В. Русский каганат IX в. // Отечественная история. – 1998. № 4. С. 4 – 7.