Страница 12 из 14
Войдя в гостиницу, Адальбер сразу же увидел Альдо, он сидел в баре за рюмкой коньяка с водой и внимательно просматривал газету.
Адальберу давно хотелось пить, он тут же осушил рюмку Альдо и потянул к себе газету.
– Что вы себе… А, это ты! Ты не мог заказать себе коньяк?
– Мог и немедленно закажу! Просто у меня в горле пересохло и язык, как промокашка.
Морозини повернулся к бармену и поднял два пальца.
– Какие новости?
Адальбер вытащил из кармана паспорт Морозини и положил его на стол.
– Первая новость! Тебя не бросят на сырую солому узилища!
– Они нашли убийцу?
– Нет. Но теперь они точно знают, что ты не убивал, и за это можешь поблагодарить небеса.
– И кто же он?
– Ты меня слушаешь или нет? Я только что сказал, что они теперь точно знают, что это не ты. Не надо требовать слишком многого за один раз. Обвинение с тебя снято, это главное.
– Но как это произошло? И почему так быстро?
– Георга убили, а его жена осталась жива, она серьезно ранена, но будем надеяться, скоро поправится. Голова у нее совершенно ясная. Она показала на незнакомого священника, ростом куда ниже тебя. Так что в отношении этого мы можем быть спокойны.
– А «Ферма»? Там что нового?
– Там радоваться особо нечему. Получилось так, что я сообщил Матиасу о нападении на его родителей и отвез его в Ивердон. Гуго де Хагенталь по-прежнему отсутствует. Его нет вот уже двое суток. Где он, Матиас не знает, и я, стало быть, тоже.
– Как это не знает? Хозяин исчезает, словом не обмолвившись куда едет. Ты считаешь это нормальным?
– Нормальным, ненормальным – не знаю, знаю, что мы имеем дело со слугами старой закалки, которые не позволяют себе задавать вопросы хозяину. Знаю, что Гуго приходилось и раньше отсутствовать двое и трое суток, не докладывая, где он находится. Но каждый раз он благополучно возвращался домой.
– Странно! А на чем он уехал? На автомобиле? На грузовичке? На лошади?
– Вот черт! Забыл спросить!
– Ничего страшного! Завтра поедем на «Ферму» и уточним.
– Матиаса там не будет. Он остался на ночь в больнице, хотел быть возле матери. Но я тебе сообщу еще одну новость, как раз относительно завтрашнего дня: мы с тобой переселяемся во Францию!
Адальбер рассказал о своей встрече с Водре-Шомаром. Приглашение профессора, похоже, не слишком обрадовало Альдо.
– Необходимость соблюдать всяческие приличия не пойдет на пользу нашим поискам. Или ты забыл, что План-Крепен по-прежнему неизвестно где, что время бежит, а мы еще даже не нащупали направления поисков. К тому же…
Альдо оборвал свою речь на полуслове и встал: к их столику подходила нарядно одетая Элена Мареску. Она улыбнулась Альдо.
– Добрый вечер, мадемуазель. Позвольте вам представить…
– Вы прекрасно понимаете, что в этом нет необходимости, я не сомневаюсь, что это господин Видаль-Пеликорн, один из ведущих египтологов. Я с большим интересом прочитала две ваших книги. Рада нашей встрече, месье.
Улыбка мадемуазель была так обаятельна, что Адальбер сразу же улыбнулся в ответ и поклонился, а Морозини, продолжая их знакомить, добавил:
– Мадемуазель Мареску, художник-пейзажист. Ее заинтересовал малоизвестный горный уголок, где она собирается поработать. Я пригласил ее поужинать с нами сегодня вечером, но у мадемуазель встреча с друзьями в «Резиденции».
– О чем я уже пожалела, – вежливо сообщила мадемуазель. – Мне было бы так интересно поговорить с вами о ваших книгах, месье. Но если мы не поужинали вместе сегодня, можем поужинать завтра, не так ли? А сейчас я позволю себе проститься, я уже опаздываю. Опоздания – увы! – не единственный мой недостаток.
Элена Мареску пожала им руки и исчезла, оставив за собой шлейф духов безупречного тона: аромат свежести с небольшим намеком на восточную пряность, что ей очень шло. Адальбер смотрел ей вслед, насмешливо улыбаясь.
– Тебя и на пять минут нельзя одного оставить! Однако прими мои поздравления! Молодая женщина – сплошное очарование. Где ты ее откопал? На нашей гостиничной лестнице?
– Нет, я шел по шоссе, и она чуть меня не раздавила.
– Ну надо же! Я понимаю, такие переживания сближают! Но ты меня зря упрекал за небрежение в поисках бедняжки Мари-Анжелин. Чем занимался ты? Флиртовал с хорошенькой незнакомкой?
– Не говори глупостей! Признаюсь, мне было приятно провести часок в ее обществе. О чем мы только не болтали, не сказав ни слова об украшениях и драгоценностях. О фараонах тоже, потому что она знала, что ты египтолог. В той дурацкой ситуации, в которой я оказался, она… Она сыграла роль освежителя. Именно так. Это самое подходящее слово.
– Согласен, целиком и полностью. А вот если мы переселимся в дом к профессору, освежаться будет гораздо труднее. Ты поэтому так напрягся?
– Что за глупости! Завтра посмотрим. Сейчас у нас одна цель – План-Крепен!
– В Понтарлье у нас будет гораздо больше шансов что-то выяснить о бедняжке.
Известие об отъезде друзей Элена приняла философски.
– Я здесь поселилась надолго. Кто знает, быть может, вы найдете время и приедете поболтать со мной.
– Мы непременно так и сделаем! – с жаром уверил ее Адальбер и чуть позже с тем же жаром сказал Альдо: – Ты был прав! Совершенно потрясающая девушка. Жаль, что приходится так скоро с ней расставаться. Ты заметил, какие у нее глаза?
– Мммм… Я думаю, серые, – ответил Альдо, чувствуя себя неуютно от лжи.
Конечно, он знал, какого они цвета. Разве он мог не заметить небесную синеву сродни той, что сияла в глазах Полины Белмон? Тоже художницы, единственной женщины, которая на миг подвергла опасности его любовь к жене Лизе. Альдо предпочел перевести разговор на другую тему.
– Я все думаю, правильно ли мы сделаем, если переселимся к Водре-Шомару? Боюсь, мы окажемся там у всех на виду, а Мари-Анжелин настойчиво просила, чтобы ее не искали.
– Мало ли что она просила! Простая вежливость с ее стороны, ничего больше. Она достаточно хорошо нас знает, чтобы думать всерьез, будто мы будем сидеть у камина в шлепанцах, в то время как она подвергается смертельной опасности. После того как она отдаст третий рубин, ее не ждет никакая награда. И ее рыцарь без страха и упрека, ради которого она готова пожертвовать всем, спасти ее не сумеет. Его самого нужно сначала отыскать. Так что если и есть у нас помощник в поисках, то только Водре-Шомар!
Что на это возразить?..
Прием, ожидавший гостей в усадьбе, был самый теплый. Клотильда расцеловалась с ними, словно они были близкой родней, и пожурила за то, что они не взяли с собой «нашу маркизу» – она инстинктивно стала называть Амели де Соммьер точно так же, как План-Крепен. Оставить ее одну в особняке возле парка Монсо казалось ей большой неосторожностью. Конечно, слуги ей преданы, но и они уже не молоденькие.
– Она там не одна, уверяю вас. Наш друг Ланглуа взял ее под свое особое покровительство, а везти ее с собой на поиски План-Крепен в ее-то возрасте, поверьте, было бы безумием.
– Вы же знали, куда отправляетесь, неужели вы не подумали, что можете поселить ее у нас? Конечно, мы не форт Жу с его могучими стенами, пушками и неприступной скалой, но, поверьте, наш дом тоже надежен и крепок. Очевидно, дело в другом: несмотря на искреннее тепло нашей дружбы, вы не чувствуете к нам достаточного доверия. Наша дружба кажется вам слишком скороспелой, чтобы на нее полагаться, – заключила Клотильда, и ее огорчение искренне тронуло друзей.
– Думайте все, что хотите, – отозвался Альдо, – но мы доверяем вам всем сердцем и полны к вам дружеского расположения. И мы, и «наша маркиза» тоже.
– Только из дружеского расположения, – подхватил Адальбер, – мы не позволили себе ввалиться к вам с чемоданами, пистолетами и криками: «Друзья, на помощь!» С нашей стороны это было бы неделикатно, а если быть точнее, – откровенным хамством.
– Даже в хорошие времена, когда люди соблюдали хрупкий, но благородный кодекс чести, я не похвалил бы вас за вашу скромность. Теперь мы живем в дурные времена, где деликатность неуместна, – вступил в разговор Лотарь. – И теперь пора рассказать вам, что творится в наших краях с тех пор, как здесь поселились Хагентали.