Золотое руно (сборник)

Зуб.

– Какого чёрта вы здесь делаете? – спросил человек, преграждавший дорогу Ладлему. На нём была испачканная куртка Санитарного управления.

– Я доктор Дэвид Ладлем, – ответил Ладлем. – У меня есть разрешение.

Он залез в карман дождевика и вытащил письмо, которое всегда носил с собой.

Санитарный работник взял его и осветил своим фонарём.

– Гарбология, – фыркнув, прочитал он. – Никогда о таком не слышал.

– По ней читают курс в Колумбийском, – сказал Ладлем. Это была чистая правда, однако Ладлем гарбологом не был. Когда он впервые обратился в мэрию, он воспользовался фальшивой визиткой – поразительно, чего в наши дни можно достичь с помощью лазерного принтера.

– Ладно, будьте осторожны, – сказал санитарщик. – В канализации небезопасно. От парня, которого я знаю, аллигатор откусил огромный кусок.

– Ой, да ладно, – сказал Ладлем, оставаясь совершенно серьёзным. – Тут нет никаких гаторов.

– Спасибо, что согласились со мной встретиться, профессор Чонг, – сказал Джейкобс. Крошечный кабинет Чонга в Американском Музее Естественной Истории был до потолка забит бумагами, компьютерными распечатками и книгами в металлических держателях. За спиной Чонга с вешалки для пальто свисало чучело анаконды футов десяти длиной.

– Два дня назад я лечил человека, который сказал, что его укусил аллигатор, – начал Джейкобс.

– Он был где‑то на юге? – спросил Чонг.

– Нет‑нет. Он сказал, что это произошло здесь, в Нью‑Йорке. Он работает в канализации и…

Чонг рассмеялся.

– И он сказал, что аллигатор укусил его там, в канализации.

Джейкобс почувствовал, как подпрыгнули его брови.

– Именно так.

Чонг покачал головой.

– Парень пытается сотворить ложный страховой случай, чем угодно клянусь. В канализации нет никаких аллигаторов.

– Я видел рану, – сказал Джейкобс. – Что‑то выдрало из него приличный кусок.

– Этой чепухе об аллигаторах в канализации уже много лет, – сказал Чонг. – История такая: якобы мальчик привёз с каникул из Флориды маленького крокодильчика, но когда он ему надоел, то крокодильчика просто спустили в унитаз, и тварь стала жить в канализации.

– Ну, – сказал Джейкобс, – звучит правдоподобно.

– Это чушь, – сказал Чонг. – Нам в отдел герпетологии время от времени звонят насчёт этого мифа – но это именно миф и есть. Вы знаете, какая сегодня на улице температура?

– Чуть‑чуть меньше нуля.

– Именно. О, я не сомневаюсь, что время от времени аллигаторов в самом деле смывают в унитаз – люди туда смывают много чего. Но даже если предположить, что аллигатор при этом выжил, то зимние температуры его гарантированно убьют. Аллигаторы холоднокровны, доктор Джейкобс.

Джейкобс залез в карман и вытащил из него зуб.

– Мы извлекли вот это из бедра пациента, – сказал он, кладя зуб на захламленный стол Чонга.

Чонг взял его в руки.

– Вы серьёзно?

– Да.

Герпетолог покачал головой.

– Ну, это не гаторский зуб – корень совершенно не похож. Но рептилии действительно теряют зубы в течение жизни – и для них вполне естественно потерять парочку во время обеда. – Он осторожно провёл большим пальцем по краю зуба. – Край зазубренный, – сказал он. – Удивительно. Никогда не видел ничего похожего.

Ладлем спустился в канализацию и следующей ночью. Он не высыпался – было тяжело весь день работать в музее, а после наступления темноты заниматься этим. Но если он прав насчёт того, что происходит…

Бомжи также иногда спускались в канализацию. Они по большей части Ладлема не трогали. Некоторые из них, понятное дело, были шизофрениками – один из таких в ту ночь непрерывно крыл Ладлема матом, пока тот проходил мимо по тёмному туннелю.

В воде, обтекающей ноги Ладлема, иногда ощущались какие‑то комки. Он старался о них не думать.

Если его теория верна, то наилучшее место находится возле больших небоскрёбов. Как это часто бывало, Ладлем сегодня исследовал подземные окрестности Всемирного Торгового Центра. Здесь напряжение было бы наибольшим.

Ладлем шумно выдохнул. Он выключил фонарь и стал ждать, пока глаза привыкнут к почти полной темноте.

Примерно через две минуты он увидел вспышку бледно‑зелёного света примерно в десяти футах впереди.

Джейкобс покинул кабинет Чонга, но решил пока не покидать музей. Он не заходил сюда много лет; в последний раз был здесь, когда сестра приезжала с детьми из Айовы. Он провёл некоторое время, разглядывая различные выставки, и в конце концов очутился в галерее динозавров. С тех пор, как он последний раз здесь был, её полностью обновили, и…

Господи.

Господи Иисусе.

Он был не идентичен, но очень похож. Чертовски похож.

Зуб, который извлекли из ноги Ковальски, выглядел очень похоже на один из зубов гордости музея – тираннозавра рекс.

Чонг сказал, что в нью‑йоркской канализации не может быть аллигаторов.

Аллигаторы холоднокровны.

Но динозавры…

Племянник рассказывал ему, когда приезжал в прошлый раз – ему тогда было шесть, и он мог часами сыпать цифрами и фактами о гигантских зверюгах.

Динозавры были теплокровными.

Безумие.

Просто безумие.

И всё же…

У него есть зуб. Вот он, зажат в его руке. С зазубренными краями, конический, белый…

Белый. Не коричневый, как окаменелые зубы – белый, свежий, современный.

Динозавры в нью‑йоркской канализации?

В этом не было никакого смысла. Но кто‑то откусил от Ковальски огромный кусок и…

Джейкобс бегом покинул галерею динозавров и поспешил в вестибюль. Там тоже были динозавры: в ротонде музея господствовал гигантский барозавр, поднявшийся на задние ноги, чтобы защитить детёныша от двух аллозавров. Джейкобс подбежал к стойке информации.

– Мне нужен палеонтолог, – тяжело дыша, сказал он, ухватившись за край стола обеими руками.

– Сэр, – сказала молодая женщина за стойкой, – пожалуйста, успокойтесь, я…

Джейкобс выудил из кармана своё больничное удостоверение и уронил его на стол.

– Это… это крайняя медицинская необходимость. Пожалуйста, побыстрее. Мне нужно поговорить со специалистом по динозаврам.

Охранник подошёл поближе к стойке информации, но женщина взглядом велела ему не вмешиваться. Она взяла чёрную телефонную трубку и набрала номер.

Пьезоэлектричество.

Это наверняка оно, думал Ладлем, глядя на пульсирующий бледно‑зелёный свет впереди.

Пьезоэлектричество – возникновение электрического тока в кристаллах при сжатии. Он однажды читал геологическую статью на эту тему – небоскрёбы Нью‑Йорка самые большие в мире, и здесь их больше, чем где‑либо ещё. Они весят тысячи тонн, и весь этот вес принимают на себя сваи, заколоченные в землю, передавая напряжение скальной породе внизу. Пьезоэлектрические разряды производят вспышки света…

…и, возможно – лишь возможно – гораздо более масштабные эффекты.

– Да чтоб я сдох, – сказал Дэвид Ладлем, палеонтолог, который согласился поговорить с доктором Джейкобсом. – Чтоб я сдох.

– Это зуб динозавра, да? – спросил доктор.

Ладлем какое‑то время молчал, снова и снова вертя зуб в руках и всматриваясь в него.