Страница 329 из 366
Я кивнул.
– И в этом месте вступаю я.
– Точно, падре. – Ему, похоже, нравилось так меня называть. – Здесь только вы и судья Хироми можете проводить брачные церемонии, а, в общем…
– Офис её чести недостаточно просторен для настоящей церемонии с множеством гостей, – закончил я за него.
– Именно! – гаркнул Бутби, словно я только что раскрыл гнусный заговор. – Именно так. Так что вы понимаете моё затруднение, падре.
Я кивнул.
– Вы атеист. Вы не верите во всякую религиозную чепуху. Но, чтобы порадовать вашу наречённую вы готовы организовать церемонию здесь, в церкви Святой Терезы.
– Точно. Но не стоит заблуждаться насчёт Джоди. Она не…
Он замолк. Где‑либо ещё на Марсе объявить, что ты не религиозен, не являешься практикующим христианином, мусульманином или иудеем, было бы совершенно приемлемо – собственно, даже ожидаемо. В конце концов, учёные всегда смотрели искоса на тех, кто исповедует какую‑либо религию; это было так же социально неприемлемо, как пустить ветры в воздушном шлюзе.
Но сейчас Бутби не был уверен, стоит ли озвучивать то, что при других обстоятельствах прозвучало бы совершенно естественно. Он пришёл в церковь Святой Терезы в свой обеденный перерыв поинтересоваться, не проведу ли я венчальную службу, но теперь боялся, что я откажу ему, если выяснится, что мне придётся сочетать священными узами в священных стенах двоих неверующих.
Он не понимал, зачем я здесь – почему Архидиоцез Нью‑Йорка потратил столько денег, чтобы доставить на Марс священника. Римско‑католическая церковь всегда предпочтёт, чтобы люди состояли в браке, заключённом священником, а не жили в грехе; и поэтому с самого момента моего прибытия на равнину Утопия я венчал и якобы протестантов, и секулярных евреев, и многих других. И я с радостью обвенчаю Бутби и его невесту.
– Не волнуйтесь, – сказал я. – Для меня будет честью провести для вас эту церемонию.
– Спасибо, – ответил Бутби с явным облегчением. – Только, ну, вы знаете – чтобы не очень много молитв.
Я заставил себя улыбнуться.
– Лишь самый необходимый минимум.
Бутби был не один такой. Почти каждый здесь считал моё присутствие на Марсе бессмысленной тратой кислорода. Но диоцез Нью‑Йорка был богат, и там знали, что если Церковь не укрепится в колонии Брэдбери как можно раньше, потом для неё никогда не найдётся места.
Несколько священников претендовали на этот пост, у многих из них была лучшая, чем у меня, теологическая подготовка. Но два фактора сыграли в мою пользу. Во‑первых, у меня очень низкая потребность в пище – я нормально живу, получая всего 1200 калорий в день. И во‑вторых, у меня кандидатская степень по астрономии, и я четыре года провёл в Ватиканской обсерватории.
Звёзды были моей первой любовью; лишь много позже я стал интересоваться тем, кто поместил их на небо. Ирония состояла в том, что принять назначения на Марс означало оставить свои астрономические исследования, хотя то, что я астроном, означало, что я смогу заменить одного из «более важных» колонистов в случае его болезни. Этот факт несколько умерил пыл тех, кто пытался помешать моему появлению на Марсе.
Для меня же выбор был очевиден: изучать космос с Земли, или самому отправиться в космос. Тем не менее я, похоже, так и остался единственным человеком на Марсе, который был рад моему присутствию здесь.
Окрести, обвенчай, погреби – таков обычно круг обязанностей духовенства. Пока что на Марсе ещё никто не появлялся на свет, хотя это вскорости должно было измениться. Также пока что никто не умирал. Так что оставались свадьбы.
Конечно, я проводил мессы каждое воскресенье, и люди на них приходили. Но это были не такие мессы, как на Земле. О, у нас был хор – но каждый из его участников ясно давал понять, что религия тут совершенно ни при чём: ему просто нравится петь. И да, несколько тел обычно протирали церковные скамьи, но все они выглядели просто скучающими зеваками – с развлечениями на Марсе вообще‑то очень туго.
Вероятно, поэтому здесь было так мало людей с неспокойной совестью – слишком мало возможностей нагрешить. Разумеется, никто ни разу не приходил ко мне на исповедь. А на причастии люди обычно принимали только вино, которое другим способом здесь было не достать, а вот облаток у меня обычно оставалась целая куча.
Ну да ладно. Я устрою для Бутби и Джоди первоклассную свадебную церемонию – такую хорошую, что они, возможно, позволят мне провести и крестины.
– Отец Бэйли? – произнёс чей‑то голос.
Я повернулся. Кому‑то ещё что‑то от меня нужно, причём в четверг? Ну‑ну…
– Да? – ответил я молодой женщине.
– Я Лони Синклер, – сказала она. – Из Центра Коммуникаций.
– Что я могу для вас сделать, дитя моё?
– Ничего, – ответила она. – Но для вас пришло с Земли сообщение – зашифрованное. – Она протянула руку с тонкой картой памяти на ладони. Я взял её, поблагодарил Лони и дождался, пока она уйдёт. После чего вставил карту в свой компьютер, ввел код доступа и прослушал звуковое сообщение, повергшее меня в полное изумление.
– Приветствую, отец Бэйли, – произнёс голос, назвавшийся кардиналом Пиранделло из ватиканской Конгрегации по канонизации святых. – Надеюсь, что у вас всё хорошо. Святой Отец посылает вам своё особое апостолическое благословение. – Пиранделло помедлил, словно ему не хотелось продолжать, однако всё же заговорил снова: – Я знаю, что в колонии Брэдбери мало интересуются новостями с Земли, так что вы, должно быть, ещё не видели сообщений о предполагаемом чуде в Кидонии.
Моё сердце подпрыгнуло. Пиранделло был прав в том, что мы, по большей части, игнорировали планету‑мать; предположительно, так было легче обжиться на другой планете. Однако Кидония – это ведь здесь, на Марсе.
Кардинал продолжал:
– Телепроповедник из Новой Зеландии утверждает, что видел Деву Марию во время наблюдения Кидонии в телескоп. Эти наземные телескопы с адаптивной оптикой обладают поразительно высокой разрешающей способностью, как мне говорили – впрочем, полагаю, что не мне вам рассказывать, после всего того времени, что вы провели в Кастель‑Гандольфо. Так вот, при обычных обстоятельствах мы не доверяем подобным сообщениям – предполагаемые чудеса, в конце концов, обычно сами находят способ о себе заявить. Однако телепроповедник, о котором речь – это Юрген Эмат, который пятьдесят лет назад учился в семинарии вместе со Святым Отцом, и передачи которого смотрят сотни миллионов католиков. Эмат утверждает, что его видение имеет отношение к Третьей Тайне Фатимы. Как вы знаете, Фатимой сейчас заняты помыслы Святого Отца, поскольку в следующем месяце он собирается канонизировать Лусию душ Сантуш. И постулатор, и advocates diaboli считают нужным прояснить это дело прежде, чем Лев XIV отправится в Португалию на церемонию канонизации.
Я поёрзал в своём кресле, пытаясь переварить услышанное.
– Разумеется, – продолжал записанный голос, – понадобится минимум два года для того, чтобы имеющий соответствующую квалификацию кардинал прибыл из Ватикана на Марс. Мы знаем, что вы не проходили никакой специальной подготовки в области чудес, однако Его Святейшество просит вас, как высшее должностное лицо Церкви на Марсе, посетить Кидонию и подготовить отчёт. Детальное описание предполагаемого чуда прилагается…
Я знал, что Рим весьма недоверчив в признании чудес. В конце концов, уже были шарлатаны, фальсифицировавшие подобные вещи, так что всегда есть возможность получить в наше коллективное лицо гнилым помидором. К тому же догма гласила, что все откровения, необходимые вере, изложены в Писании; нет нужды в дополнительных чудесах.
Я выглянул в окно шаттла. Солнце – крошечное и тусклое по сравнению с тем, как оно выглядит с Земли – касалось западного горизонта. Я стал смотреть, как оно садится.
Шаттл продолжал нестись вперёд, во тьму.