Золотое руно (сборник)

– Примерно три сотых дюйма.

– А какова толщина ромбовидных объектов, составляющих внешний покров тосока, которые показаны на этом фото?

– Я… понятия не имею.

– Правильно, мистер Фейнстейн. Вы не имеете ни малейшего понятия. Далее, хочу привлечь ваше внимание к фото номер восемь. На нём изображена одна из предполагаемых чешуек, которые вы нашли?

– Да, – сказал Фейнстейн.

– И, снова пользуясь терминами трёхмерной вселенной, – низкий голос Дэйла окрасился нотками сарказма, – эта чешуйка на снимке покрыта кровью, не так ли?

– Да.

– Когда вы нашли эту предполагаемую чешуйку, была ли она покрыта кровью с обеих сторон?

– Нет.

– Какая её сторона не была покрыта кровью?

– Нижняя.

– Другими словами, свежая кровь текла поверх предполагаемой чешуйки, которая уже лежала на неворсистом ковре. Так ли это?

– Да, так это и выглядело.

– То есть предполагаемая чешуйка уже там присутствовала, когда доктор Колхаун начал кровоточить, правильно?

– Вполне вероятно, да.

– То есть предполагаемая чешуйка могла быть обронена задолго до трагической кончины доктора Колхауна, не так ли?

– Нет, сэр.

– Прошу прощения?

– Персонал кампуса производит в комнатах уборку раз в неделю. В комнате доктора Колхауна уборка производилась утром того дня, когда он погиб.

– Даже в этом случае чешуйка могла пролежать там весь день. – Дэйл запнулся; он понял, что от волнения забыл сказать «предполагаемая». Он, как дурак, полагал, что комнаты в общежитиях уборщицы не убирают, и это, несомненно, так и есть, но только когда общежитие используется по прямому назначению.

– На самом деле, сэр, – в комнате доктора Колхауна убирались за десять часов до его смерти, так что нет, чешуйка не могла пролежать там целый день.

– Понимаю. Но она могла там находиться, скажем, в течение часа?

– Возможно.

– Двух часов?

– Да, возможно.

– Трёх часов? Четырёх? Пяти?

– Тоже возможно.

– Шесть часов? Восемь часов? Десять?

– Возможно – однако это довольно крупный объект. Наверняка его бы кто‑нибудь заметил бы и подобрал с пола.

– Вы были знакомы с доктором Колхауном?

– Нет, сэр. Никогда не встречался с ним.

– Вы хотели бы свидетельствовать о его репутации?

– Я… нет, сэр.

– Вы хотели свидетельствовать о его привычках? О его отношении к чистоте и порядку? О его брезгливости?

– Нет, сэр.

– Тогда, пожалуйста, придерживайтесь в своих показаниях областей, в которых вы компетентны. Вы не знаете, стал бы или не стал доктор Колхаун нагибаться, чтобы подобрать с пола своей спальни маленький кусочек мусора, а не зная этого, вы можете лишь сказать, что чешуйка определённо была на полу до того, как у доктора Колхауна началось кровотечение, и она могла лежать на полу с – вы сказали, десять часов? – примерно с одиннадцати утра двадцать второго декабря. Не так ли, мистер Фейнстейн?

– Полагаю, что так.

– Спасибо. Кстати, об областях вашей компетентности. Мистер Фейнстейн, в самом начале вы перечисляли свои профессиональные достижения: степени доктора[223] у вас нет, но есть пара магистерских степеней, правильно?

– Да.

– И сертификаты от двух различных организаций судмедэкспертов, не так ли?

– Так.

– То есть, вы, очевидно, эксперт в области химии – одна из ваших магистерских степеней как раз в этой области.

– Да.

– В каких ещё областях вы являетесь экспертом?

– Я прошёл длительное обучение в области анализа отпечатков пальцев, анализа волокон и анализа осколков стекла.

– А что насчёт отпечатков ног?

– А что на счёт них?

– Обладаете ли вы экспертной квалификацией в области анализа отпечатков ног?

– Ну… нет.

– То есть, когда вы сообщали присяжным о том, что U‑образный кровавый отпечаток с места преступления – это след ноги тосока, вы не высказывали профессиональное экспертное мнение. Это было простое наблюдение дилетанта – не более ценное, чем моё, или чьё‑либо ещё мимоходом высказанное мнение.

– Я – подготовленный криминалист.

– Но не эксперт в данной конкретной области. Ведь бывают же эксперты по отпечаткам ног, не так ли? Джейкоб Хаули из Бостона – крупнейший специалист по отпечаткам ног в нашей стране, не так ли?

– Да, полагаю, он.

– А Карен Хант‑Подборски из полицейского управления Сан‑Франциско – она, вероятно, ведущий специалист по отпечаткам ног в Калифорнии, не так ли?

– Да. Она или Билл Чонг.

– Но вы не входите в одну лигу с доктором – доктором! – Хаули, когда дело касается отпечатков ног, не так ли?

– Нет.

– И в одну лигу с миз Хант‑Подборски и мистером Чонгом не входите тоже?

– Нет.

– То есть U‑образный кровавый отпечаток мог быть оставлен ногой тосока, но точно так же мог быть… я могу попросить суд свериться со стенограммой, но я припоминаю, что вы сами сравнили его со следом подковы, не так ли?

– Да, но…

– В самом деле, отпечаток был размазанный и нечёткий, не так ли? А кровь, из которой он состоял, была всё ещё жидкой и немного растеклась, ведь так? И поэтому вы на самом деле не можете с необходимой степенью научной достоверности установить, что именно оставило этот след, вы согласны?

Фейнстейн шумно выдохнул.

– Ведь не можете?

– Нет. Полагаю, что не могу.

– Спасибо, – сказал Дэйл. – Большое вам спасибо.

На следующий день лил дождь. Зал суда был заполнен запахами мокрой одежды, деревянные стенные панели были увешаны зонтиками.

– Пожалуйста, огласите своё имя и фамилию для протокола, – произнёс клерк.

– Меня зовут Хесус Перес, и я прошу секретаря суда отметить в протоколе, что моё имя читается «Хесус», а не «Иисус».

Секретарь‑латиноамериканец подмигнул Пересу.

Зиглер поднялась и прошла к месту задающего вопросы, возложив на кафедру стопку исписанных листов.

– Мистер Перес, где вы сейчас работаете?

– Я детектив‑лейтенант в отделе убийств полиции Лос‑Анджелеса.

– И в этом качестве была ли у вас причина посетить Университет Южной Калифорнии двадцать второго декабря прошлого года?

– На самом деле я приехал туда после полуночи, то есть уже двадцать третьего декабря.

– Зачем вас туда вызвали?

– Офицер полиции, назначенный обеспечивать безопасность тосокской делегации, обнаружил изуродованное тело.

– Вы установили, чьё это было тело?

– Да.

– Как вы это сделали?

– Поначалу с помощью найденных на теле документов, а…

– Простите, вы сказали документов?

– Да.

– Где были эти документы?

– В бумажнике жертвы.

– Вы нашли бумажник на теле жертвы?

– Да.

– Было ли в бумажнике ещё что‑нибудь, кроме удостоверяющих личность документов?

– Да, там было четыре кредитные карты – «Виза Голд», «МастерКард», «Американ Экспресс» и «Дискавер». Также там была телефонная карточка, карточка постоянного клиента авиакомпании «Американ Эйрлайнз»; библиотечная карточка; купон на скидку в «Бо‑Джейз» – это пиццерия в Санта‑Монике, и водительские права.

– В бумажнике было что‑то ещё?

– Да. Двести пятьтесят три доллара наличными и одна банкнота в двадцать британских фунтов.

– Это не слишком обычно – находить наличные на теле жертвы убийства?

– Да.

– Почему?

– Потому что многие убийства происходят в ходе грабежа. Ясно, что это не было мотивом в данном случае, но…

– Возражение! – сказал Дэйл. – Домыслы. Просим вычеркнуть из протокола.

– Принимается, – сказала Прингл. – Присяжные должны игнорировать реплику детектива о мотиве.

– Лейтенант Перес, вы сказали, что бумажник был лишь частью процесса опознания.

– Да, тело было опознано двумя коллегами доктора Колхауна: доктором Паквудом Смазерсом из университета Торонто – он входил в международную группу, сопровождавшую тосоков в их путешествии, и доктором Фрэнком Нобилио, советником президента по научным вопросам.

223

Имеется в виду степень Philosophy Doctor (Ph.D.), которая, несмотря на название, присуждается во всех областях науки и примерно соответствует степени кандидата наук.