Страница 291 из 366
– Я уже сказала «да».
– И о том факте, что перечисленные вами органы преступник унёс с собой, мы знаем лишь с ваших слов.
– Фотографии с места преступления показывают отсутствующую челюсть и отсутствующий глаз.
– Не совсем – ни одна из сделанных на месте преступления фотографий их не показывает, однако фотографии вряд ли покрывают всю комнату.
– Я даю вам слово, что этих частей тела там не было.
– Да – ваше слово. В конце концов, вам ни к чему ещё одно разбирательство с чрезмерно пылкими фанатами, крадущими части тел из вашего морга, не так ли?
– Билли Уиллинджер был суперзвездой, мистер Райс. Я не слышала, чтобы астрономов преследовали толпы навязчивых поклонниц.
Смех в зале; Прингл сама с трудом удержалась от смеха.
– Защита будет рада приобщить к делу письма поклонников доктора Колхауна, – сказал Дэйл. – Однако пока что мы имеем на руках загадку убийства, наиболее загадочный элемент которого базируется на показаниях того, кто уже в прошлом терял части тела жертвы.
– Возражение, – сказала Зиглер. – Мистер Райс аргументирует версию защиты[222].
– Принимается, – сказала Прингл. – Мы поняли, что вы хотели доказать, мистер Райс. Двигайтесь дальше.
– Вы упомянули, что части тела иногда уносят с места убийства убийцы‑люди , – сказал Дэйл.
– Да.
– С какой целью?
– Э‑э… как я сказала, в качестве сувенира.
– Правда ли, что иногда это делается с целью каннибализма?
– Да.
– Или в качестве сексуального трофея?
– Да.
– Дайте нам определение каннибализма, доктор Флемингдон.
– Это… ну, это поедание человеческой плоти.
– Это не совсем так. На самом деле это поедание плоти особи того же вида. Когда рыба ест другую рыбу одного с ней биологического вида, мы говорим, что она занимается каннибализмом, не так ли?
– Гмм… да.
– То есть унести часть тела с целью каннибализма может только представитель одного с жертвой биологического вида, не так ли?
– Вы придираетесь к словам, мистер Райс.
– А убийство на сексуальной почве – разве секс имеет место не между представителями одного и того же вида?
– Обычно да.
– То есть нет никаких оснований считать, что тосоки могут иметь каннибальский или сексуальный интерес к частям человеческого тела, не так ли?
– Нет.
– Однако имеется множество случаев убийств людей людьми, в которых части тела жертвы изымались с этими целями?
С явной неохотой:
– Есть много таких случаев, да.
– Спасибо, доктор Флемингдон, – сказал Дэйл.
– Повторный опрос? – спросила судья Прингл.
Зиглер покачала головой.
*18*
По окончании опроса доктора Флемингдон в заседании был объявлен перерыв на обед.
Когда суд собрался снова, Зиглер продолжила опрос свидетелей обвинения.
– Пожалуйста огласите своё имя и фамилию для протокола, – сказал клерк человеку, сидящему на свидетельской скамье.
– Моше Фейнстейн. – Он продиктовал их по буквам.
– Спасибо.
Фейнстейну было сорок четыре года; у него было длинное строгое лицо и волосы светло‑серого цвета. Он носил очки в роговой оправе; на нагрудном кармане голубой рубашки с коротким рукавом виднелся пластиковый клапан. Зиглер поднялась.
– Мистер Фейнстейн, пожалуйста, сообщите суду, кто вы такой.
– Я старший криминалист полиции Лос‑Анджелеса.
– Ваша честь, у нас имеется резюме мистера Фейнстейна на шести страницах. Мы хотим приобщить его к делу.
Судья Прингл взглянула на Дэйла; тот кивнул.
– Принято, – сказала Прингл.
– Мистер Фейнстейн, не могли бы вы коротко изложить ваш послужной список.
Фейнстейн улыбнулся. Зрелище было не из приятных.
– Я работаю в полиции Лос‑Анджелеса шестнадцать лет. У меня степень магистра в области криминологии и вторая степень в области химии. Я вхожу в совет директоров Калифорнийской ассоциации криминалистов и состою в Американской академии судебной экспертизы. Имею сертификаты профессиональной компетентности от обеих этих организаций.
– Спасибо. Рано утром двадцать третьего декабря прошлого года вы были вызваны в Валкур‑Холл, общежитие в кампусе Университета Южной Калифорнии. Это так?
– Да.
– Почему вас туда вызвали?
– В качестве старшего криминалиста на месте убийства Клетуса Колхауна, для руководства деятельностью других криминалистов, которые там работали.
– Мистер Фейнстейн, нашли ли вы в комнате доктора Колхауна что‑либо, что могло бы служить орудием убийства?
– Возражение, – сказал Дэйл, поднимаясь на ноги. – Предвзятость. Термин «орудие убийства» предполагает намерение убить. Обвинение ещё не установило факт убийства первой степени.
– Принимается.
– Хорошо, – сказала Зиглер. – Нашли ли вы в комнате доктора Колхауна что‑либо, чем можно было отрезать его правую ногу от тела?
– Нет, не нашёл.
– Нашли ли вы какие‑либо инструменты, с помощью которых можно бы было раздвинуть рёбра доктора Колхауна?
– Нет, но я и не ожидал их найти.
– Не могли бы вы пояснить это?
– Разрез по центру грудной клетки доктора Колхауна был явно произведён механическим устройством – линия разреза идеально прямая на всём протяжении от горла до паха. Разрез рассёк грудную кость и повредил сердце и прочие мягкие ткани под ней. Однако собственно раздвижение рёбер было, по‑видимому, произведено с помощью грубой силы.
– Что вы имеете в виду?
– По‑видимому, это сделали вручную – кто‑то ухватился за края рассеченной грудины и сильно потянул. – Фейнстейн изобразил руками, как он разрывает собственную грудь.
– Что заставило вас думать, что это было сделано вручную, мистер Фейнстейн?
– Когда имеется открытая рана, мы всегда осматриваем её края, и…
– Зачем вы это делаете?
– О, никогда не знаешь, что там найдёшь. Например, мы имеем дело с голым трупом, убитым ударом ножа. Мы смотрим, не внедрены ли в края раны волокна ткани. Если таковые имеются, значит, жертву закололи, когда она ещё была одета. Если нож был ржавый, мы найдём по краям чешуйки окиси железа. И всё такое прочее.
– И вы нашли там чешуйки окиси железа?
– Нет.
– А внедрённые волокна ткани?
– Нет – то есть, на первый взгляд было похоже, что перед тем, как сделать вертикальный разрез, рубашку доктора Колхауна расстегнули.
– Вы начли что‑либо необычное?
– Да.
– Что именно?
– Как я уже сказал, грудная кость была рассечена каким‑то невероятно острым режущим инструментом, и это означает, что грудина со стороны разреза имела острые края. На одном из этих краёв мы обнаружили розоватые кристаллы.
– Кристаллы, мистер Фейнстейн?
– Да.
– Вы собрали их для анализа?
– Да.
– И что показал анализ?
– Кристаллы имеют очень сложный химический состав. Я не смог идентифицировать вещество, так что я отослал образец на химический факультет UCLA; у нас с ними договор на производство экспертизы.
– Мистер Фейнстейн, позвольте мне высказать предположение: если бы человек схватился за острые края разрезанной грудной кости доктора Колхауна и сильно дёрнул бы их в стороны, чтобы раздвинуть рёбра, что бы произошло с руками этого человека?
– Как я сказал, разрез имел острые края. Если бы этот человек не надел брезентовые рукавицы, он, вероятно, порезал бы себе пальцы.
– Полагаю, на краях грудной кости было много крови?
– О да, конечно.
– Она вся принадлежала доктору Колхауну?
– Да, насколько я могу судить. Кровь совпадает по группе, резус‑фактору и ещё нескольким характеристикам.
– Спасибо. Кроме розовых кристаллов, какие ещё улики вы нашли на месте преступления?
– Я нашёл некоторые предметы.
Зиглер взяла со стола обвинения маленький зиплоковский пакетик.
– Вот эти предметы?
222
На этапе опроса свидетелей представители сторон должны только задавать вопросы. Высказывать собственное мнение, делать выводы, демонстрировать взаимосвязи они могут только в своём заключительном слове.