Цветы всегда молчат

Саймон Брандуэн стоял посреди припорошенного снегом пустующего сейчас дворика, и думал о том, что же с ним случилось. Однажды, очнувшись в каком-то грязном подвале, полунагой, он ощутил то, чего никак не должен был ощущать в такой ситуации — внезапное, страстное желание … делать добро. Он не помнил ничего о том, что приключилось с ним до того, как это желание в нём проснулось. В памяти всплыла лишь прогулка с кузиной Джози … и всё. Словно кто-то вытянул из него всё дурное, что в нём водилось.

Он кое-как тогда добрался домой, спешно привёл себя в порядок и сразу вызвал поверенного, и едва тот заговорил о наследстве — махнул рукой:

— Не для того я вас позвал, дорогой мой Шемпли.

Крючкотвор, привыкший исключительно к крикам и недовольству со стороны молодого виконта, а теперь — графа, испуганно заморгал и закашлялся.

— Вы здоровы, милорд? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Вполне! — ошарашил его Саймон, и, подбежав, приобнял за плечи и встряхнул. — И я желаю заняться благотворительностью! Прошу вас, составьте мне реестр всех детских приютов и попечительских заведений!

Скомкав одежду на груди, в области сердца, судорожно хватая воздух, юрист осел на пол. Пришлось вспрыснуть его водой и налить бренди, чтобы тот хоть как-то вернулся в реальность.

Вспоминая об этом, Саймон улыбался, и эта улыбка удивительно шла ему, озаряя тёплым светом приятное чуть полноватое лицо. Приют Святой Катерины был его фаворитом. По многим причинам, и главное потому, что находился здесь, в Раю…

Даже за те пару месяцев, что он опекал здешних сирот, эта обитель сильно изменилась. Конечно, работы предстояло ещё много…

Он хотел уж, было, погрузиться в размышления и подсчёты, но тут его кто-то схватил за край пальто и начал отчаянно теребить…

— Сэр! Сэр! Вы должны мне помочь! — его спокойствие нарушила девчушка лет пяти, хорошенькая, как рождественский ангелочек.

Саймон присел, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и, обняв девочку за талию, сказал:

— Ну, конечно же, помогу. Разве я могу отказать такой милой маленькой леди! Что нужно сделать?

— Найти мою маму! Она потерялась!

Саймона кольнуло в сердце: должно быть, малышка — новенькая. Мать её, наверное, умерла или с ней что-то случилось, а родня сбагрила малютку куда подальше!

— Хорошо, — сказал он немного грустно, — я попытаюсь сделать всё, что в моих силах…

— Нет! — замотала головой девочка, и её золотистые пружинистые локоны смешно запрыгали. — Вы должны обязательно найти её… И тогда… тогда…

— Тогда что? — полюбопытствовал Саймон.

— А тогда я буду называть вас папой!

— Чудесная перспектива! — улыбнулся он. — О такой дочурке можно только мечтать! Но как же я найду твою маму, если я её никогда не видел!

Девочка продела руку в ворот своего пальтишка и вытащила на свет кулон, открыв его — она протянула Саймону:

— Вот!

— О, да твоя мама — настоящая красавица!

— Венди, ну что за несносная девчонка! Почему я всё время должна тебя искать!

Саймон тут же поспешно вскочил и вежливо раскланялся. Впервые в жизни ему по необъяснимой причине стало трудно дышать…

… В жизни она была куда красивее, чем на портрете. Лет двадцати пяти, высокая, стройная. Темные волосы забраны в строгую причёску, спрятанную под изящную шляпку. Простой дорожный костюм. А синих глазах светятся ум и смелость.

— Мамочка, ты только не ругайся! — Венди вышла вперёд и стала между ними. Обернувшись к Саймону, она пролепетала: — А это, как вы уже наверное поняли, моя мама. Её зовут Ивонн Дайк, и она у меня действительно настоящая красавица. Мама, — теперь малышка, взяв его за руку, подвела к молодой женщине, — а это Саймон Брандуэн, здешний попечитель, и ещё, как сказала госпожа директор, он — граф. Но главное, — девочка перешла на какой-то ликующий шёпот, — он согласился быть моим папой! — И уже громко, радостно, приплясывая: — Папочка, ты ведь поиграешь со мной?

— Вы не должны! — заливаясь краской, возразила миссис Дайк. — Мы не имеем права вас так утруждать. И простите мою дочь за её эксцентричные выходки!

Малышка насупилась, в её огромных синих глазах задрожали слёзы.

— Ну что вы, — вежливо произнёс Саймон, чувствуя как заходится сердце от детских слёз, — мне совсем нетрудно, и Венди просто очаровательна. Она так похожа на вас…

Миссис Дайк снова смутилась, становясь ещё краше и любезно согласилась.

— Только недолго, — заметила она, — нам ещё далеко ехать… — и, отойдя, присела на скамью.