Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 85 из 92

Сидевший сзади Степан кашлянул и сказал:

- Пиво тут ни при чем. И работа тоже. Дать людям работу - этого мало. Еда, развлечения, пиво дешевое - это еще не все. И это не главное. Должна быть надежда. На то, что дальше будет лучше. Люди должны иметь перспективу. Обязательно. Каждый студент хочет быть уверен, что если сейчас он зарабатывает пятнадцать тысяч, то в перспективе, оставшись в этой же профессии, он будет зарабатывать сто пятьдесят тысяч. А никак не двадцать. Понимаете?

- Понимаю, - сказал Жаров.

- Не гони, Герман, - сказал Знаев.

- Должен быть социальный лифт, - с расстановкой продолжал Степан, вознамерившийся, очевидно, изложить давно сформулированную теорию или что-то в таком роде. - То, что за океаном называют «американская мечта». Очень просто и всем понятно. Упорно работай - и станешь миллионером! В нашей стране такой лифт отсутствует. По телевизору каждый день показывают мир богатых, но молчат про то, как туда пробраться. А пробраться можно только одним способом: по праву рождения! Если ты чей-то родственник, сын, племянник, одноклассник… зять… - тогда для тебя лифт есть. Тогда тебя в него пустят. И даже силой затащат. Как меня. Но не потому, что я хороший работник, а потому что я - свой…

- Жаров, - произнес банкир, - я тебя прошу, аккуратнее.

Альфа- самец демонстративно поморщился и уточнил:

- Значит, Степан, я понял тебя так, что ты чей-то родственник?

- Еще какой, - спокойно сказал Степан. - Я сын своего папы. И вдобавок зять своего тестя… Иначе я, как бизнесмен, не заработал бы и рубля. Я очень трезво себя оцениваю. Поэтому, господа, меня и тянет к таким, как вы…

- Куда поедем? - спросил банкир.

- На МКАД, - буркнул Жаров. - Слушай, Степан, а такие, как мы, - это кто такие, по-твоему?

- Такие, как вы, сами себя вытащили. Отсюда и ваши развлечения. Нарядиться лохами - и поехать бить морду любому, кто решит, что вы на самом деле лохи…

В поворот, ведущий с проспекта на Кольцевую дорогу, Жаров вошел, не касаясь педали тормоза; если бы не жесткая спортивная подвеска, три бизнесмена уже лежали бы в кювете. Знаев хотел довести эту простую мысль до сведения друга, но передумал. Друг был в ярости. Ему не досталась девушка. Его оставили без сладкого. Теперь друг хотел выместить злобу. Для начала - на ни в чем не повинной машине.

- Кстати, - продолжил Степан, - я по образованию - спортивный врач. Прекрасная, интересная профессия. Хорошо оплачивается. Но однажды меня выдернули из моей профессии и затолкали в лифт. Когда очнулся - я был хозяином двух заводов. Заметьте, что на обоих моих предприятиях нет никаких лифтов. Работяга-грузчик имеет у меня десять тысяч, а токарь-фрезеровщик шестого разряда зарабатывает двадцать две. Я могу платить ему сто двадцать две, и это будет великолепный лифт, но тогда меня никто не поймет. Ни папа, ни тесть, ни конкуренты, ни сам этот токарь-фрезеровщик… Поэтому я плачу только двадцать две. Какой смысл грузчику тратить полжизни, стараться и прилагать усилия, чтоб стать токарем высшей квалификации? Чтоб получать не четыреста долларов, а восемьсот? Это глупо. С другой стороны…

- Аккуратнее! - выкрикнул Знаев.

Электроторговец, наоборот, наддал. Он не ждал, пока водители соседних машин - их было немного на полупустой ночной трассе - его спровоцируют. Он сам всех провоцировал.

Кто- то слева загудел клаксоном, но отстал. Скорость была огромная.

- С другой стороны, - Степан завозился, плотнее затягивая ремень безопасности, - у меня работают и гастарбайтеры. Я строю новый цех и нанимаю молдаван. Вот как раз для них Россия - мощнейший лифт. На родине они имеют пятьдесят рублей, а здесь пятнадцать тысяч. Всем лифтам лифт! Я бы и сам от такого не отказался. Приехал в Москву - и имеешь в триста раз больше, чем у себя дома… Поэтому, Герман, гастарбайтеры, хоть и месят дерьмо, часто веселые и жизнерадостные. А их ровесники, россияне, с приличными окладами и собственными квартирами, ходят мрачные и пьянствуют. Им дали пиво, «Смехопанораму» и стабильность, но предупредили, чтоб на большее не рассчитывали. А они хотят большего! Им не нравится жить, как быдло, они желают развиваться. В жизни каждого должен быть элемент личной экспансии…

- Личная экспансия - это да, - сказал банкир. - Осторожно, Герман, справа лужа.

- Вижу.

- Не насилуй движок

Жаров нехорошо рассмеялся.

- Ты не дал мне изнасиловать рыжую - дай хоть движок изнасиловать… Смотри, какой красивый едет. Сейчас я его сделаю.

«Красивый» - не очень грубо, но очень обидно подрезанный Жаровым - вообще никак не отреагировал, продолжал катиться на той же скорости и мгновенно исчез позади. Совсем новенький - не исключено, только сегодня купленный, еще толком не обкатанный; видимо, поэтому владелец и не рискнул поиграть в догонялки с помятым желтым тарантасом.

- Непруха, - весело отметил альфа-самец, доводя скорость до ста семидесяти.

Банкир нервничал. Сидящий рядом с водителем-лихачом пассажир всегда переживает гораздо больше водителя.

- Жаров, мы будем гонки устраивать или жлобов месить?

- И то, и другое. Мы будем делать все. Оторвемся по полной… О! Вижу цель!

Их обогнала очень маленькая серебристая машинка с очень большой выхлопной трубой. Из раскрытых окон бухала варварская музыка. Внутри кайфовал паренек с лицом вырожденца. Его рычащий аппарат по стоимости равнялся цене однокомнатной квартиры в Подмосковье. Безусловно, малый это знал. Он победно кривил губы. Жаров подождал, пока цель оторвется метров на сто, после чего включил низкую передачу. Все четыре колеса «копейки» с визгом провернулись. Серебристая корма стала стремительно увеличиваться в размерах. Знаев уперся ногами в пол. К сожалению, богатый мальчик, увидев за спиной идущую на таран колымагу, проявил осторожность: тоже ускорился, ушел правее, потом еще правее и сбежал в ближайший поворот.

- Обосрался, - констатировал электроторговец.

- Я тоже, - сказал Знаев довольно искренне. - Ищи нормальную цель.

- Пусть она сама меня ищет, - ответил его друг, затормозил и крутанул руль. С визгом и ревом они вылетели в соседнюю полосу. Более наглой манеры езды нельзя было представить. Банкиру стало грустно. С ними поравнялся старый микроавтобус, его шофер повернул голову и бросил укоризненный взгляд. Пожилой дядька в аккуратной седой бороде, похожий на измученного нуждой творческого работника, какого-нибудь редактора малотиражного издательства или же кинодеятеля средней руки, из тех, кто по десять лет собирают деньги на свой фильм, одновременно рассказывая домочадцам сказки про «Золотую пальмовую ветвь». Знаев опустил глаза, устыдился. Потом вспомнил, что стекла - тонированные.

Через минуту Жаров процедил:

- Вот наш. Точняк. Сейчас рассмотрим поближе.

- Мне тоже нравится, - обернувшись, сказал банкир. - А тебе, Степан?