Страница 3 из 12
А вот как Александра описала довольно романтическое знакомство своих родителей: «Мой отец, — рассказывала Коллонтай, — впервые встретил мою мать в Итальянской опере. Но моя мать была внучкой финского крестьянина. Мой дедушка был гордый человек и не позволял, чтобы легкомысленные гвардейские офицеры ухаживали за его красивыми дочерями (офицеров, вероятно, привлекала не только красота, но и солидное приданое. — Б.С.). Он нашел для моей матери другого мужа. Только через несколько лет мои родители снова встретились на балу. Они с первого взгляда страстно влюбились друг в друга, и мама настояла на разводе, что в то время было крайне трудным делом».
О своем счастливом детстве в весьма обеспеченной семье, где она ни в чем не знала отказа, Александра Михайловна вспоминала так: «Маленькая девочка, две косички, голубые глаза. Ей пять лет. Девочка как девочка, но если внимательно вглядеться в ее лицо, то замечаешь настойчивость и волю. Девочку зовут Шура Домонтович. Эта девочка — я».
Семья жила в богатом трехэтажном особняке. Женился генерал Домонтович лишь в сорок лет, на женщине с гремя детьми, которая ушла от мужа. Так что Шура была ее четвертым ребенком, но для отца — первым и любимым. В девочке смешалась русская, украинская, финская, немецкая и французская кровь. Прабабушка Александры была француженкой, а прадед остзейским немцем.
Александра получила разностороннее домашнее образование. Семья не жалела денег на ее обучение. Она владела несколькими иностранными языками (английский, немецкий, французский, шведский, норвежский, финский и другие), интересовалась литературой, легко освоила светские манеры. Учителем словесности к ней был приглашен один из самых известных в ту пору русских педагогов и литературоведов Виктор Острогорский, редактор журнала «Детское чтение». В числе любимых книг Шуры были «Овод» Войнич и «Спартак» Джованьоли, что впоследствии повлияло на формирование у нее революционного мировоззрения. В 1888 году Александра сдала экстерном экзамены за курс гимназии в 6-й мужской гимназии в Санкт-Петербурге. Она посещала Школу поощрения художеств, брала частные уроки рисования. В юности увлеклась своим троюродным братом, поэтом Игорем Северяниным. Редкая красавица, Александра Домонтович пользовалась вниманием мужчин, была принята в петербургском высшем свете. Но Александра отказалась выйти замуж за генерала Ивана Федоровича Тутолмина, который сделал ей предложение в первый же вечер знакомства. Родители были не против этого брака и горячо поддерживали эту партию для своей дочери, хотя генерал все-таки был на 35 лет ее старше. Знакомство с Тутолминым произошло в Тифлисе, где тогда служил командиром 1-й Кавказской казачьей дивизии Иван Федорович.
Один из воздыхателей Александры, на два года старше ее, Иван Михайлович Драгомиров, сын известного генерала Михаила Ивановича Драгомирова, не выдержал и застрелился. Причиной самоубийства стало то, что, когда бедный Ваня признался в своих пламенных чувствах к ней, Саша высмеяла желание поклонника быть вместе всю оставшуюся жизнь. Шурочка обожала танцевать, и ее любимым партнером по танцам был Ванечка Драгомиров. Они были признаны на балах самой блистательной парой. Ей казалось, что она влюблена, а ее кавалер твердо верил, что у них обоих любовь до гроба. Но, когда Ваня попытался ее убедить, что они должны быть вместе навеки, Шурочка подняла его на смех. Через несколько дней Ваня пустил себе пулю в сердце из отцовского револьвера.
Начало революционного пути
Саша была против намерения родителей выдать ее за генерала Тутолмина, который был близок ко двору и одно время был воспитателем великого князя Петра Николаевича. Она объясняла это отцу и матери следующим образом: «Мне безразличны блестящие перспективы. Я выйду замуж за человека, которого полюблю». В 1890 году она вышла замуж за дальнего и бедного родственника, своего троюродного брата Владимира Коллонтая, с которым познакомилась во время поездки в Тифлис. Она так вспоминала об их знакомстве: «Среди беззаботной молодежи, окружавшей меня, Коллонтай выделялся не только выдумкой на веселые шутки, затеи и игры, не только тем, что умел лихо танцевать мазурку, но и тем, что я могла с ним говорить о самом важном для меня: как надо жить, что сделать, чтобы русский народ получил свободу… Кончилось тем, что мы страстно влюбились друг в друга».
Уговаривать родителей согласиться на брак с ним Александре пришлось целых два года.
В 1889 году отец отправил ее развеяться в Париж и Берлин под присмотром ее сводной сестры. Но переписка между влюбленными не прекращалась, а в Европе Шура узнала про профсоюзы, Клару Цеткин, «Коммунистический манифест» и про многое другое, включая феминизм, что в России все еще было запретным.
Владимир Людвигович Коллонтай (иногда встречается другое написание фамилии — Колонтай) родился 9 июля 1867 года и был старше Александры на пять лет, приходясь ей троюродным братом. Он был сыном участника польского восстания 1863–1864 годов, высланного в Сибирь, а затем поселившегося в Тифлисе. Сам Владимир уже обрусел и был православным. В момент сватовства к Шуре он имел чин поручика, но затем, вероятно во многом благодаря тестю, сделал довольно успешную карьеру. В 1893 году Владимир Коллонтай окончил Николаевскую инженерную академию по 1-му разряду, а в 1900 году, уже в чине капитана, стал штатным преподавателем той же академии. Во время Русско-японской войны Коллонтай за отличие был произведен в полковники, а в 1913 году — в генерал-майоры. В годы Первой мировой войны Владимир Людвигович был заведующим инженерной частью 3-й армии, а с мая 1916 года — начальником инженерных снабжений армий Северного фронта. За отличие он был в 1915 году награжден георгиевским оружием, а также орденами Св. Владимира 4-й степени и Св. Станислава 1 — й степени. Владимир Людвигович скончался вскоре после возвращения своей супруги в Россию, как раз в промежутке между Февральской и Октябрьской революциями. Не исключено, что, если бы генерал Коллонтай прожил дольше, он бы имел шансы разделить печальную судьбу второго официального мужа Александры Коллонтай Павла Дыбенко и ее многолетних любовников Александра Саткевича и Александра Шляпникова.
Владимир возмущался делением людей на богатых и бедных. Они вместе читали запрещенного Герцена.
То, что девушка из обеспеченной аристократической семьи идет в революцию, для России было явлением не частым" но и не уникальным. Достаточно вспомнить самый яркий пример здесь — Софью Перовскую. К счастью, Александре Коллонтай не пришлось жертвовать своей жизнью в революционной борьбе, равно как и кого-нибудь убить в этой борьбе. Но свой след в революции Коллонтай оставила.
Тут была совестливость, осознание того, что богатство тебе в своей семье досталось незаслуженно, когда рядом миллионы живут в голоде и нищете. Было юношеское стремление переустроить этот несовершенный и несправедливый мир в мир всеобщего счастья и благоденствия.
Вернувшись из заграничного путешествия, Александра написала свои первые рассказы и послала их своему бывшему учителю Виктору Острогорскому. Тот ответил незамедлительно, подробно и на полном серьезе разобрав ее пробы пера. Острогорский писал о хорошем замысле, о благородстве чувств и точности авторского зрения. Но также указал на вялость слога, бедность языка, подражательство и штампы. Но педагог не сомневался в литературных способностях Александры и советовал не бросать "дела, которому вы предназначены". "…Как я вам благодарна, дорогой Виктор Петрович, — отвечала Шура. — Сколько радости Вы мне доставили своим доброжелательным и, как всегда, мудрым советом! <…> Я всегда буду следовать Вашим советам. <…> Ваша Александра Домонтович".
Могла ли она предполагать, что переваливший через полувековой рубеж учитель вот уже пять лет тайно влюблен в свою ученицу, что, бездумно подписавшись "ваша" и не вложив в это слово никакого конкретного смысла, она породила у всероссийской знаменитости надежду на взаимность. За час до того, как Владимир и Александра отправились в церковь венчаться, пришло трагическое известие: накануне Острогорский предпринял неудачную попытку самоубийства. Он попытался отравиться угарным газом, но в последнюю минуту был спасен случайно зашедшей в комнату экономкой. Педагог уцелел, но остался инвалидом. Письмо, которое перед попыткой самоубийства он отправил своей ученице, по договоренности с молодым супругом Александра сожгла. В 1893 году молодые обвенчались, а в 1894 году у них родился единственный сын Михаил.