Страница 10 из 19
Во исполнение решения Главного военного совета от 16 августа 1940 г. 18 сентября Советскому правительству был представлен доклад «Об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и Востоке на 1940–1941 гг.». При разработке этого документа прежде всего тщательно изучались наиболее вероятные противники на главных и второстепенных театрах военных действий. Оценивались предполагаемые ими замыслы, количество противостоящих сил и средств на каждом стратегическом направлении» (указанное сочинение, с. 53).
Т.е. после решения «финской проблемы» Генштаб Шапошникова вместо устаревших «Соображений» 1939 года разработал к июню-июлю 1940 года новые «Соображения», но к августу 40-го ему пришлось готовить еще одни – в связи с присоединением новых территорий – Бессарабии-Молдавии.
А теперь о том, что было сутью «Соображений» Шапошникова и что потом оставалось неизменным и до 22 июня 41-го в рабочих, «утвержденных» (точно одобренных) Сталиным «планах войны».
«Наиболее сильным противником на Западе считалась Германия. Всего же на границах Советского Союза, по оценке Генерального штаба, вероятные противники могли сосредоточить 280–290 дивизий, 11750 танков, 30 тыс. орудий и 18 тыс. самолетов. При этом фашистская Германия с сателлитами (Финляндия, Румыния, Венгрия) будет способна выставить 233 дивизии, 10550 танков, 15100 самолетов, а на Востоке Япония – до 50 дивизий, 1200 танков и 3 тыс. самолетов.
Не исключалось, что в сложившейся обстановке нападение фашистской Германии на СССР возможно еще до окончания войны с Англией.
Главным вопросом в оценке оперативно-стратегических замыслов противника являлось определение его главного удара.
Анализ данного доклада и предшествующих планов показывает, что Генеральный штаб достаточно обоснованно определил развертывание главных сил фашистской Германии к северу от устья р. Сан в целях нанесения и последующего развития главного удара в направлении на Ригу, Каунас и далее на Двинск, Полоцк или на Каунас, Вильнюс и далее на Минск. Удар на Ригу мог быть поддержан высадкой морских десантов в районе Либавы и захватом островов Даго и Эзель в целях последующего развития наступления на Ленинград. Вспомогательные удары вероятны из районов Ломжи и Бреста на Барановичи, Минск. Считалось, что одновременно с главным ударом следует ожидать удара из Восточной Пруссии в целях выхода в тыл львовской группировке советских войск и овладения Западной Украиной.
Не исключалась возможность, что противник с целью захвата Украины может нанести главный удар в общем направлении на Киев. В этих условиях наступление из Восточной Пруссии рассматривалось как вспомогательное.
Однако в докладе подчеркивалось, что «наиболее политически выгодным для Германии, а, следовательно, и наиболее вероятным является первый вариант ее действий, т. е. с развертыванием главных сил немецкой армии к северу от устья р. Сан».
При этом учитывались удары со стороны Финляндии на Ленинград и наступление из районов Северной Румынии на Жмеринку.
При разработке документов Наркомат обороны и Генеральный штаб в отличие от германского командования руководствовались тем, что будущая война примет продолжительный характер. Это потребует наличия технически хорошо вооруженных массовых армий и огромного напряжения всех материальных и духовных сил народа. При этом признавалось, что война может начаться внезапно. На это указывали как практика осуществления Германией своей военной доктрины, так и состояние армий государств фашистского блока» (указанное сочинение, с. 54).
Обратите внимание на утверждение в «Соображениях» Шапошникова осени 40-го, что «нападение фашистской Германии на СССР возможно еще до окончания войны с Англией». Существует версия маршала Жукова, что Сталин якобы не ждал нападения Гитлера, пока тот не победит Англию или не заключит с ней мир. Т. е. якобы Сталин верил, что воевать одновременно и с Англией и с СССР Гитлер не станет.
Однако в «Соображениях», которые Сталин и утвердил, такой вариант вполне допускался:
«Сложившаяся военная обстановка в Западной Европе позволяет немцам перебросить большую часть сил против наших зап. границ.
При не оконченной еще войне с Англией предположительно можно считать, что в оккупированных странах и областях Германией будут оставлены до 50 дивизий и в глубине страны до 20 дивизий.
Таким образом, из указанных выше 243 дивизий до 173 дивизий, – из них до 140 пехотных, 15–17 танковых, 8 моторизованных, 5 легких и 3 авиадесантных и до 1200 самолетов – будет направлено против наших границ…» (ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.239. Лл. 197–244. Рукопись на бланке: «Народный комиссар обороны СССР». Исполнитель: зам[еститель] нач[альника] Опер[ативного] упр[авления] генерал-майор Василевский. Подлинник. Автограф)
Это уже соображения Мерецкова от 18 сентября 1940 года, и уже в них прописано, что именно не окончив воевать с Англией, Гитлер свои основные силы, 173 дивизии из 243, вполне перекинет к границам с СССР для нападения, оставив по всей Европе около 70 дивизий. Но может, так предполагали наши прозорливые военные в своих планах, а Сталин действительно «веровал», что Гитлер не нападет, пока не закончит войну с Англией? Вранье. При неоконченной войне с одним противником не бросают свои основные силы на другого. Если война с предыдущим идет по-настоящему. А вот если война становится «странной», и тем более если у воюющих сторон появляются некие тайные соглашения о прекращении активных боевых действий, то вполне можно, не закончив воевать с Англией, перекинуть свои основные силы для нападения на СССР. Потратив на подготовку такого нападения почти год!
Так что рассказы маршалов наших о том, что Сталин верил, что Гитлер не нападет, не покончив с Англией – пусть останутся на их совести. Ведь тот же Молотов ну очень плевался на такие байки маршалов…
Как видите, сутью «Соображений», «главным вопросом в оценке оперативно-стратегических замыслов противника» является, прежде всего, определение направления его основных ударов и наши ответные меры – размещение своих главных сил на эти возможные удары. При этом главный удар противника может быть (предполагается как вероятный) только в одном месте, и соответственно наши главные силы по Шапошникову должны быть в этом, одном месте. Или севернее Полесья или южнее.
Августовские «Соображения» Шапошникова, в связи с заменой его наркомом обороны Тимошенко на Мерецкова, также устарели, не успев получить утверждение у Сталина, и в сентябре 1940 года новый начальник Генштаба Мерецков разработал новые «Соображения», которые, по сути, особо не отличались от «Соображений» Шапошникова. Хотя как уточняет и утверждает «генштабист», Мерецков реально «ничего не разработал, просто момент их утверждения совпал с его приходом. Времени на изменение у него не было, и менять сам он еще был не готов. На «врастание» в генеральскую, тем более генштабистскую должность менее месяца – фантастика! Уходил Шапошников формально не по принципиальным соображениям, а по состоянию здоровья, и правильность его документов не оспаривалась никем!» Т. е. «Соображения» от сентября это не более чем доведение до ума все тех же «Соображений» Шапошникова от августа, которые исполняли все те же «василевские», замы начальника Генштаба.
Но если Шапошников главный удар немцев по Украине даже не считал серьезно вероятным и тем более главным, то Мерецков уже сделал этот удар немцев одним из главных. По крайней мере, одинаково вероятным с ударом из Пруссии – по Прибалтике и Белоруссии.
А вот далее совсем интересно…
«Следует подчеркнуть, что несмотря на в общем-то правильную оценку возможного характера войны и действий противника, в Генеральном штабе накануне войны не было выработано цельной и последовательной концепции на начальный период войны в том виде, который вытекал из опыта военных действий на Западе.
Более того, высказываемые мнения дезориентировали военные кадры в отношении возможных действий войск в начале войны. В «Соображениях» указывалось, что противнику для стратегического развертывания главных сил при нападении на СССР потребуется до 15 сут. (ЦАМО, ф. 16А, оп. 2951, д. 239, л. 238)».