Страница 3 из 13
Глава I
Экспансия нацистской Германии в Иран накануне Второй мировой войны
1. Экономическая экспансия и борьба Германии за установление контроля над внутренними и внешними коммуникациями Ирана
После революции 1905–1911 гг. и Первой мировой войны Иран представлял собой жалкое зрелище. Из его 15-миллионного населения половину составляли крестьяне-земледельцы, в основной своей массе не имевшие земли и на принципе издольщины работавшие на помещиков. Финансы страны, как и экономика в целом, находились в запущенном состоянии. Практически отсутствовала фабрично-заводская промышленность. 90 % иранцев были неграмотны. Нищета и слабое развитие медицинской помощи способствовали высокой смертности, особенно детской. Каждый четвертый житель Ирана занимался кочевым скотоводством. В основном это были представители разнообразных племен: арабы, бахтиары, белуджи, кашкайцы, луры, туркмены и шахсеваны. Сепаратистки настроенные вожди племен не признавали над собой власти правительства, а Ахмедшах, последний монарх из династии Каджаров, не чувствовал себя хозяином в собственной стране. Доминирующие позиции занимали англичане, которым принадлежала иранская нефть – главное достояние и национальное богатство Ирана. Созданная в 1909 г. Англо-иранская нефтяная компания (АИНК), имела право экстерриториальности и в виде концессионных платежей отчисляла иранскому правительству незначительные суммы от своих доходов.
Ситуация стала меняться в начале 20-х гг. В феврале 1921 г. в Иране произошел государственный переворот, в результате которого к власти пришло национально ориентированное правительство. Главную роль в нем играл глава персидских казачьих частей Резахан. Получив должность военного министра, он первым делом нанес поражения ханам-сепаратистам, воссоздав тем самым централизованное государство. В декабре 1925 г., когда Реза-хана провозгласили шахом Ирана, он приступил к широкой модернизации иранского общества. Замыслив ряд важных реформ, новый правитель Ирана начал проводить политику государственного капитализма: были введены автономный таможенный тариф, монополия внешней торговли, установлены высокие пошлины на ввозимые из-за рубежа товары, создан национальный банк. Иранский шах поставил вопрос о ликвидации некоторых привилегий для англичан в Иране и стал настаивать на пересмотре условий договора с АИНК.
Выполняя указания Реза-шаха, иранское правительство начало реализовывать планы промышленного развития, в первую очередь создания на базе местного сырья импортозамещающих отраслей экономики. Начали проектироваться и строиться текстильные фабрики, сахарные, цементные, хлопкоочистительные заводы, шерстемойки, электростанции. Осуществлялось строительство дорог, проводились ирригационные работы, принимались меры по расширению посевов хлопка. Программы промышленного развития также включали в себя реорганизацию армии и снабжение ее современным вооружением[1].
Важным элементом модернизации иранского общества стали реформы в области образования и культуры. В годы правления Резашаха были учреждены светские школы, принят закон об обязательном начальном образовании, открыты многочисленные средние учебные заведения и вузы. Глубокие изменения произошли в юридической системе. За несколько лет были приняты уголовный, гражданский кодексы, коммерческий свод законов, закон о регистрации земельных владений.
Вполне естественно, что такие широкомасштабные планы не могли быть выполнены за короткий срок без иностранной помощи. Поэтому иранское правительство начало активно налаживать контакты со странами, готовыми направить в Иран инженеров, механиков, техников, преподавателей и других высококвалифицированных специалистов.
Такой страной Реза-шаху представлялась Германия. Стремясь добиться в кратчайшие сроки экономической независимости от могущественных соседей, в первую очередь от Британской империи, Реза-шах в лице германских фашистов видел союзников, с помощью которых можно было ослабить позиции традиционных противников Ирана. Таким образом, вынашиваемые иранским шахом планы превращения своей страны в мощную региональную державу стали предпосылкой для экспансии агрессивной иностранной державы, какой стала Германия после прихода к власти Гитлера.
Еще одной предпосылкой, которую большинство историков традиционно ставили на первый план, являлась неприязнь Реза-шаха к идеалам социализма и различным формам буржуазной демократии. «Нацистская Германия показалась Реза-шаху подарком, посланным небом, чтобы уменьшить его страх перед большевизмом», – так оценивал сложившуюся ситуацию американский исследователь В. Хаас[2].
Действительно, приход к власти в Германии нацистов, создавших вокруг себя ореол непримиримых борцов с коммунистами, был на руку иранским правителям, опасавшимся советской угрозы. Немалую роль играли идеологические расхождения. В Иране с большой настороженностью следили за атеистической пропагандой, которую вел среди мусульман Востока СССР. Руководители этого государства верили, что советские лидеры могут вернуться к политике экспорта революции, которую они активно проводили в начале 20-х гг., когда направили части Красной Армии для поддержки революционного движения в Гиляне[3]. Поэтому любые попытки советского проникновения встречали в Иране сильное сопротивление.
Режим, установленный в 1933 г. в Германии, не мог не вызвать к себе симпатий в иранских правящих кругах. По мнению Реза-шаха, для Ирана как для восточной страны, любые авторитарные формы правления были гораздо ближе, чем английская и французская демократии, ибо последние ассоциировались на Востоке с колониализмом. Являясь сторонником модернизации своей страны, Резашах в сущности был типичным восточным правителем, не приемлющим демократии. В 30-е гг. даже само слово «демократия» было изъято из употребления[4].
Успех задуманных им реформ Реза-шах видел в наличии в стране сильной центральной власти, отсутствии оппозиции правительственному курсу и неукоснительном выполнении всех его распоряжений. Являясь убежденным сторонником авторитаризма, в 1935 г. в одной из личных бесед он заявил германскому посланнику в Тегеране В. Блюхеру: «Авторитарная форма правления в настоящее время является единственно возможной. В противном случае народы погрузятся в коммунизм. Прежние германские правительства не удовлетворяли обоснованные персидские желания. Из-за этого страдали наши отношения. Но нынешнее германское правительство понимает интересы Персии. С тех пор как оно находится у власти, началось благоприятное развитие персидско-германских отношений»[5].
В Тегеране полагали, что только Германия могла играть роль противовеса Великобритании и СССР, своеобразной «третьей силы» на Среднем Востоке, противодействующей другим европейским державам. Привлекательность Германии для иранцев усиливал тот факт, что она не была колониальной державой и прикрывала свои истинные намерения антиимпериалистическими лозунгами. Поэтому помощь кредитами и специалистами со стороны третьих стран казалась иранскому правительству более предпочтительной, чем со стороны Великобритании и СССР.
Как уже говорилось, важнейшим направлением в экспансии нацистской Германии в Иран было экономическое. Стремясь получить доступ к стратегическому сырью и полуфабрикатам, нацистская Германия стала применять все доступные методы и средства для завоевания прочных позиций в экономике Ирана. Начиная с 1934 г. она начала вывозить такие продукты сельского хозяйства Ирана, как семена клещевины, из которых вырабатывалось смазочное масло для самолетных моторов, особый вид горошка, употребляемый при изготовлении маргарина и другую продукцию[6].
1
АМВЭС. Ф. Восточное управление. 1941. Оп. 3620. Д. 20. Л. 21.
2
Haas W. S. Iran. New York: Columbia University Press, 1946. P. 223.
3
См. подробнее: Генис В. Л. Большевики в Гиляне: провозглашение Персидской советской республики // Вопросы истории. 1999. № 1. С. 64–81.
4
Валиева Д. В. Советско-иранские культурные связи (1921–1960). Ташкент: Наука, 1965. С. 41.
5
Blücher W. von. Zeitwende in Iran. S. l.: Erlebnisse und Beobachtungen, Biberach an der Riss. Koeler and Voigtländer, 1949. S. 331.
6
Востров А. Некоторые материалы о проникновении германского фашизма в Иран // Материалы по национально-колониальным проблемам. 1936. № 34. С. 235–236.