Тропы

Мы счастливы принимать тебя в Амбре, Фрэйа. Ты не скрываешь истины и беседуешь достойно и смело. Ты сказала, что привязана к своему роду и тем людям, которых называешь друзьями. В этом мы похожи. Аргонцы же с радостью продадут собственных сестер, если за тех дадут хорошую цену… — Он помолчал, затем сделал жест рукой, и из толпы собравшихся вышла женщина. У нее были светло-карие большие глаза, высокий умный лоб и пухлые губы. Ее черные волнистые волосы спускались до колен, а голова была украшена драгоценным венком из неизвестного мне красного металла с желтоватыми крупными камнями. — Амилана, прими в свой дом гостью.

— Почту за честь, — склонила голову женщина. — Пойдем со мной, Фрэйа.

Я попрощалась с правителем и его приближёнными и отправилась вслед за женщиной.

— Бакар Шибан умен, он знает, что я тоскую. Мне будет радостно принимать тебя в своем доме, пока мой супруг отсутствует. Сыновья наши совсем взрослые, сейчас они обучаются в Незве воинским искусствам, — сказала мне Амилана, пока мы шли к ее дому.

— Я знаю, как трудно быть вдалеке от любимых, — ответила я.

— Да. Хотя и уговариваешь себя, что расставание — это узел, что свяжет крепче нити судьбы, — кивнула она.

Остаток пути мы шли молча. Я глядела по сторонам, но глаза слипались. Правитель изрядно утомил меня, я так наболталась, что хотела выпить горячего киселя и отдохнуть в одиночестве. Амилана поняла моё состояние. Она не стала изматывать меня разговорами, быстро накормила теплой кашей, похожей на рисовую, и отпустила спать.

Она отвела мне большую комнату над самым обрывом, из окон которой был виден океан, залитый лунным светом. Я долго смотрела на воду, высунувшись наружу, и тихо плакала. Такие слезы знакомы только тем, кто находится вдали от любимых. Я не знала, как долго буду искать, и это пугало. Я готова была на все — только бы снова оказаться у того островка, или в лодке, пусть даже под завалами, только бы снова взглянуть ему в глаза, сказать то важное, что я не успела сказать. Алеард… Теплотой звучало его имя. И Маир, и он был одинок. И вряд ли спал в тёплой постели под дружеским кровом… Ослепительная красота окружающего мира померкла — я не хотела ее знать. Это было мучительно — быть беспомощной, и я ненавидела себя за эту беспомощность. Так и заснула, положив руки на подоконник: зареванная, усталая и бессильная что-либо изменить.

Через пару дней я отправилась в портовый город Трека на большом парусном судне. Дольше оставаться в Амбре не было смысла. Ее красота вдохновляла, но я чувствовала, будто что-то тянет меня прочь. Вместе со мной отправились два воина: Наир и Аган, те самые, что встретили меня в пустыне. Они были молчаливыми попутчиками, и это радовало.

Трека оказался шумным и веселым портом. Там бродило много разного народу, в основном, конечно, амбрийцы и аргонцы, но изредка попадались и троги, которых сразу можно было распознать по рыжим волосам и высоте. Пожалуй, в росте они могли бы соперничать с амбрийцами. Правитель рассказал мне, что трогов ещё называют «огненным» народом за их способность ладить с пламенем. Впрочем, подробностей он не знал.

Я шаталась по рядам, как неприкаянная, стараясь не замечать косых взглядов. Случись мне второй раз прийти на этот торг, я бы нацепила капюшон и вообще закрыла лицо. В Синем городе люди не толкались, здесь же ходили так, словно нарочно не видели ничего и никого вокруг. Я случайно наступила на ногу одному внушительного вида мужику, и открыла рот извиниться, но он опередил меня.

— Куда прёшь, дура!

— Простите, я случайно, — ответила я поспешно.

— Случайно чайки на голову срут! — гаркнул он. — Глаза разуй!

— Нечего на меня орать. Я не глухая.

Мужик противно фыркнул, двинулся вперёд, и я с трудом сдержалась, чтобы не отшатнуться. Однако ему, как видно, очень уж хотелось меня как-то за страшное преступление наказать. Проходя мимо, он в последний момент толкнул меня плечом, да так больно и жестко, что я улетела на проходящего мимо парня. Уже врезаясь в незнакомца я во всех красочных подробностях представляла, куда отправлюсь дальше, но парень мягко и осторожно поймал меня за плечи и удержал в вертикальном положении.

— Вот ведь скотина невоспитанная! — сказал он, явно обращаясь не ко мне. — Эй, ты, бревно!

Мужик обернулся, словно его уже не раз так называли.

— Руки-то не распускай, дубина! — сказал парень весело. Я успела увидеть задорные бирюзовые глаза и добродушную широкую улыбку.

— Чего? — удивился бугай. Вид у него был угрожающий.

— Того, — ответил парень, и не подумав испугаться. — Ты толкнул эту девушку.

— Толкну и ещё раз, если захочу, — сплюнул мужик себе под ноги.

— Да, да… — смешно почесал в затылке парень. — Видно, ты только и умеешь, что беззащитных женщин на рынке расталкивать.

До меня трудно дошло, что незнакомец нарочно растравливал мужика, заставлял его самым простым и действенным методом выйти из себя. Он шутил, и в этих шутках была весомая правда.

— Знаешь, что, трог?

— Не знаю, куда уж мне.

— В морду хочешь?

— В морду не хочу, — весело отозвался парень. — А ты?

Вокруг уже начинали останавливаться любопытные люди.

— Давно не получал?

— Давненько, — тихо рассмеялся парень.

— Значит, сейчас получишь.

Парень рассмеялся в открытую, широкие рыжеватые брови взлетели наверх. Он отодвинул меня в сторонку, и я только тогда сообразила, что всё это время его пальцы лежали на моих плечах. Вот что творит волнение!

— Ну, давай, бревноголовый, двинь мне в рожу, — предложил он.

И мужик, не медля, двинул. Но не в лицо, а гадким ударом между ног… Вот только этих самых ног уже не было там, куда он ударил. Скачок болвана завершился неудачей: парень проскользнул мимо, сграбастал мужика за ногу, и под хохот толпы отправил прямо в большую кадку, над содержимым которой целыми стаями летали жирные радужные мухи. Я не выдержала и хрюкнула, но тут же прикусила губы.

— Уважаемый! — обратился к плавающему в какой-то гадостной жиже мужику парень. — Я случайно толкнул вас плечом. Простите, храни вас Безликий…

— Ах, ты!.. — начал вылезать мужик, и тут же был одним ловким движением отправлен обратно.

— А? Что? Прощаете? Вот и хорошо. Мы тогда пойдём.

— Погоди, достану я тебя, трогская падаль! — долетело вслед.

Парень обернулся.

— Сперва вылези.

И мужик вылез. Раза с третьего. Люди, хохоча, подались в стороны: разило от него ужасно.

— Убью!.. — пообещал он, хватаясь за кинжал. И тут появились стражники, два плотных высоченных амбрийца.

— В чём дело? — спросил один.

— Достойный человек споткнулся на ровном месте и плюхнулся в дерьмо, — как ни в чём ни бывало сообщил парень. — А кинжал у него больно дорогой, вот он и проверяет, не случилось ли с ним чего непоправимого? Всё же красное золото, с ним бережно надо, как с девушкой.

— Так? — обратился к толпе амбриец.

— Так! — радостно отозвалась толпа. Некоторые хихикали, не в силах удержаться.

— Ладно, идём-ка с нами, — сказал мужику плечистый стражник. — Остальные свободны.

Я поняла, что парень спас мужика. Амбрийцы не терпели, когда на их земле хватаются за оружие. Когда они скрылись в толпе, я повернулась к парню и благодарно ему улыбнулась.

— Спасибо тебе!

— Ха! — ответил он. — Был рад помочь! Меня, кстати, Ойло зовут. Ойло Рэд.

— А меня Фрэйа.

— Хорошее имя, — одобрил парень. — Ты первый раз на рынке?

— На таком — да.

Ойло рассмеялся.

— Что-то ищёшь?

— Нет, я просто брожу. Хотела поесть, мне сказали, это туда, потом свернуть налево…

— Э, чего насоветовали! — возмутился он. — Идём, покажу, где здесь хорошо кормят.

Ойло был высоким и стройным, худощавым, но не высохшим. У него были крепкие мускулистые руки, и было ясно, что он ими не семечки чистил, а занимался куда более тяжёлой работой. Его рыже-русые волосы смешно падали на глаза, и он постоянно убирал длинные пряди назад. И замечательно улыбался, отчего его курносый нос казался ещё более курносым.