Роман года

— Ты ужасен. — Ариэлла рассмеялась. — По правде говоря, я полная противоположность нимфоманке. Может быть, в этом мой недостаток.

— Это поправимо.

Их взгляды встретились. Пара пуговиц на рубашке Саймона были расстегнуты, представляя взору загорелую грудь и мощную, мускулистую шею, как у спортсмена.

Он передвинулся ближе к Ариэлле. Их бедра соприкоснулись, и она задалась вопросом, каков Саймон голышом. Она тут же насторожилась. Близость с принцем будет не так легко забыть.

— О чем ты так напряженно думаешь?

— Я нашла очередной недостаток. Я слишком много думаю.

— Меня в этом никогда не обвиняли. Обычно я сначала делаю, а потом думаю. — Саймон усмехнулся.

Она уловила опьяняющий мускусный аромат его кожи.

— Из-за этого я многие годы попадаю в передряги.

— По-моему, ты ввяжешься еще в одну, если мы не перестанем пить вино.

Их губы разделяло несколько сантиметров.

— Ты очень предусмотрительна. — Саймон взял ее бокал и поставил на пол рядом со своим. — И что теперь?

У нее не было времени на ответ — Саймон припал к ее губам и крепко ее обнял. Вздохнув, Ариэлла обмякла в его руках. Дни в разлуке с ним казались пыткой.

Наконец они вместе. Они страстно целуются, их языки переплетаются. Желание Ариэллы усиливается с каждой секундой. Но ведь где-то неподалеку наверняка стоит охранник…

— Давай уйдем в укромное место, — прошептала она.

Саймон не ответил. Взяв бокалы, он кивнул ей, предлагая следовать за ним. Они шагали по тихому дому. На улице было светло. Летом в Англии темнеет поздно. Кажется, будто сейчас полдень, хотя должно быть не менее восьми часов вечера. Почему она думает о времени? Потому что в этот самый момент она собирается улечься в постель с принцем.

Ариэлла шла за ним наверх — в его спальню. И тут она вспомнила о контрацепции. Взглянув на большую кровать, она произнесла:

— Презервативы у меня в чемодане.

Он обернулся с улыбкой:

— Хм. Возможно, ты не лгала, говоря, что ты слегка исправившаяся нимфоманка.

— Или я просто люблю все предусмотреть.

— Подозреваю, что верно последнее. Не волнуйся. Я купил презервативы для такого случая.

— Разве принцы покупают презервативы? Я имею в виду, не пойдешь же ты ради этого в ближайшую аптеку.

— Почему нет? — Он вытащил презервативы из ящика из красного дерева.

— Ну, потому что все узнают, что ты затеваешь.

— И будут завидовать. — Саймон подошел к ней и быстро и страстно поцеловал в губы. — Но не беспокойся. Их тайком покупает мой секретарь.

Он расстегнул молнию на боку ее платья.

— Я сниму платье через голову, — прохрипела Ариэлла.

— Нет. — Он задумчиво посмотрел на ее одежду. — Я сам его сниму.

Саймон снял ее платье, и она осталась стоять перед ним в лифчике и трусиках, ничуть не смущаясь.

Она сбросила туфли и стала расстегивать его рубашку. Саймон расстегнул ремень на брюках и снял их.

— Давай я тебе помогу, — пробормотала она, потянув вниз его хлопчатобумажные трусы. Она слишком поздно поняла, что облизывается. Ариэлла очень давно не занималась сексом и дрожала от предвкушения.

Саймон расстегнул ее лифчик и снял ее трусики. Наконец они улеглись на кровать, и он стал осыпать Ариэллу поцелуями, пока она постанывала от нетерпения.

Надев презерватив, он осторожно вошел в нее. Их взгляды на мгновение встретились. При виде обеспокоенных глаз Саймона она улыбнулась и приподняла бедра, побуждая его продолжать.

Она двигалась вместе с ним, наслаждаясь внезапным и сильным ощущением облегчения.

— Ариэлла.

Он произнес ее имя неуверенно, словно впервые, и она резко вернулась в реальность. Ариэлла Уинтроп. Чья жизнь перевернулась с ног на голову из-за скандальных обстоятельств ее рождения. Даже сейчас, извиваясь в объятиях Саймона, она задавалась вопросом, не совершает ли безумную ошибку.

Если журналисты узнают, что она переспала с Саймоном, разразится жуткий скандал.

— Ариэлла?

— Да?

— Мне нравится твое имя. Наконец-то мы вместе.

Она усмехнулась, затем перевернулась и осторожно на него опустилась:

— Тебе трудно сопротивляться.

Ариэлла наклонилась вперед, чтобы поцеловать его. Приподнявшись, она уселась на Саймона верхом, ее волосы коснулись его груди. Его глаза были закрыты, на лице читалось блаженство. Он поглаживал ее грудь и бока, а потом ловко перевернулся и снова взял на себя инициативу.

После они лежали в объятиях друг друга, как обыкновенные мужчина и женщина.

— Что мы делаем? — выдохнула она ему в ухо.

— Наслаждаемся страстной романтикой, — ответил он.

— У тебя все так просто.

— Как правило, люди сами усложняют себе жизнь.

— Но как долго это будет продолжаться? Ты живешь здесь, я в Вашингтоне. Глупо.

— Замечательно. — Он погладил ее по голове, его взгляд смягчился.

Ариэлла медленно выдохнула:

— Замечательно.

— Так, давай наслаждаться нашим страстным романом и посмотрим, к чему это приведет.

— А журналисты будут ходить за нами по пятам?

Саймон пожал плечами:

— Они будут делать, что хотят, не обращая внимания на наше мнение. Я стараюсь вообще их не замечать. Если только мне не приходится рекламировать свой фонд. Тогда я весь соткан из улыбок и сладких речей. — Он усмехнулся.

Ариэлла положила голову на его широкую грудь:

— Меня они в покое не оставят, значит, придется к ним привыкать.

— Умница. В воскресенье мы пойдем на благотворительный матч по поло, там будет много прессы. — Его взгляд снова стал озорным.

— Ой-ой-ой.

— Повеселимся. Ты познакомишься с моей семьей.

Она встревожилась:

— С твоим старшим братом и его женой?

— Они сейчас в турне по Австралии, но ты встретишься с моей бабушкой, двоюродными тетями и дядями. И там будет мой младший брат.

Ариэлла сглотнула, стараясь не паниковать:

— С твоей бабушкой? С королевой?

— Не пугайся. Она выглядит суровой на расстоянии, но вблизи она очень добрая и разговорчивая.

Она выдохнула:

— Остается надеяться, что я не буду заикаться как идиотка.

— Ты последний человек на земле, кто смутится в присутствии королевской семьи. Тем более, с одним ее представителем ты уже спала.

Она усмехнулась, потом от страха у нее скрутило живот.

— Королева знает о нас?

— Если читает газеты, то узнает. — Саймон погладил ее по щеке. — Не волнуйся. Моя семья тебя полюбит.

Глава 7

Воскресным утром Ариэлла расчесывала волосы дрожащими руками. Саймон открыл дверь, разделяющую их комнаты, и заглянул внутрь. Он улыбнулся, увидев ее:

— Проверяю, не вылезла ли ты в окно.

— А если они меня возненавидят?

— Ты им понравишься.

Даже его кипучая уверенность не успокоила ее измотанные нервы.

— Я ничего не знаю о поло.

— И не нужно. Аплодируй, когда наша команда забьет гол, и все будет хорошо.

— А вдруг репортер задаст уточняющие вопросы?

— Не задаст. Мероприятие очень эксклюзивное, и по неписаным правилам журналисты держатся на почтительном расстоянии.

— А если я начну психовать и закачу истерику?

Саймон улыбнулся:

— Тогда мы позовем милых людей в белых халатах, чтобы они тебя забрали. Выпьешь вина?

— Нет, спасибо. Я не пью до полудня. Особенно в воскресенье. Мне нужно быть собранной. — Она взмахнула кисточкой от туши.

— Понимаю. Я должен предупредить тебя о дяде Дереке. Вероятно, он будет вдрызг пьян уже к полудню и начнет молоть все, что придет ему в голову.

— Дядя Дерек? — Ариэлла никогда о нем не слышала. Видимо, замешательство читалось на ее лице.

— Он брат моей матери, поэтому не королевский отпрыск. Но он нацелился держаться за нашу семью мертвой хваткой. Он старается соблюдать традиции больше чем кто-либо из нас, поэтому, скорее всего, не одобрит мое знакомство с американкой.

Она вздохнула:

— Ну, у нас же не серьезные отношения.