Страница 39 из 46
Аклтоны ещё спали — их, очевидно, решили не беспокоить. Внизу, в холле, ждал только Джул. Он и проводил нас к обиталищу вдовы Янгер. Идти, к слову, оказалось недалеко, однако создавалось полное впечатление, что дом стоит на отшибе — наверное, из-за небольшого яблоневого сада, отделявшего его от дороги.
Внутри царили жара и духота. Функции гостиной, холла и столовой исполняла одна большая комната. Кухня, судя по запахам, располагалась в подвале, куда спускалась крутая лестница, а две двери — друг напротив друга — вели в спальни, но сейчас были закрыты.
Лоринг сидел на деревянной скамье, упираясь локтями в колени и спрятав лицо в ладонях. Необъятная его шуба лежала тут же, рядом. С другой стороны стоял Лайзо, прислонившись к стене. В углу, в единственном кресле, устроился дядя Клэр, а Эллис стоял прямо перед Лорингом, нетерпеливо постукивая ногой по полу.
— О, леди Виржиния, наконец-то! — с видимым облегчением улыбнулся детектив. — Идите сюда, вам определённо надо это услышать. Джул перехватил этого со всех сторон замечательного человека у церкви, и угадайте-ка, почему? Готов поспорить, что в жизни не догадаетесь. Мистер Лоринг, повторите, пожалуйста, коротко то, что вы только что рассказали.
Алхимик поднял голову. Глаза у него были покрасневшими, а веки словно набрякли.
— И потом вы скажете, где мои дочери?
— Это будем решать уже не мы, — сладчайшим голосом заметил Клэр из своего кресла. Он, кстати, даже не подумал встать, когда я вошла. Лайзо же посмотрел в сторону стула, приткнутого под подоконником, и странно дёрнулся, однако не стал ухаживать за мною.
Что ж, разумное поведение, учитывая всё произошедшее… Но отчего же так обидно?
— Правильно, решать буду я, — невозмутимо сказал Эллис, проследил за моим взглядом и добавил с деланой небрежностью: — Джул, принесите леди стул, что ли. Обстоятельства у нас экстраординарные, но о вежливости забывать не стоит.
Возникла минутная заминка, но ещё прежде, чем я наконец села, мистер Лоринг произнёс громко, с более заметным, нежели обычно, акцентом:
— Отец Адам шантажировал меня судьбой Рэйчел. И он настраивал обеих девочек против меня, чтобы получить ещё больше влияния… Дело в том, что мою жену убила Рэйчел.
Вот тут-то я и порадовалась, что сижу. А Мадлен так сильно ухватилась за моё плечо, что оно онемело.
— Простите… что?
Мистер Лоринг снова опустил взгляд.
— Рэйчел сделала это. И имела глупость рассказать на исповеди отцу Адаму. Я не могу винить её. Она действительно тяготилась тем, что произошло. Сейчас я понимаю, что лучше было бы…
— …рассказать правду ещё во время расследования, — заключил детектив.
— Да, и бедную девочку отправили бы на каторгу, — заметил Клэр саркастически. — Вы так добры, мистер Норманн.
Эллис только рукой махнул.
— За непредумышленное убийство, да ещё совершённое в условиях опасности для жизни? Бросьте. Эту «бедную девочку» бы просто пожурили и отпустили к папеньке. Видите ли, леди Виржиния, — обернулся он ко мне, — почтенная миссис Лоринг была слегка не в себе. Иногда «слегка» перерастало в «совсем». Ну, и в один из таких дней миссис Лоринг решила положить конец мнимым страданиям своей несчастной, неизлечимо больной дочери… так?
— У Кэрол был жар, — тихо ответил Лоринг. — Лёгочная болезнь обострилась. Я ушёл в город за врачом. Джулия прокралась в спальню девочек с подушкой… Рэйчел вовремя заметила и попыталась успокоить мать, но тщетно. Тогда она заперла её в единственном месте, которое запиралось на ключ снаружи — в моей лаборатории. Джулия в приступе ярости расколотила почти всё стекло… Я потратил почти шестую часть её наследства, чтобы замять это дело. Лаборатория была заперта снаружи, на руках у Джулии были синяки, потому что она боролась с Рэйчел. Детектив, полагаю, решил, что я убил свою жену и пытаюсь замести следы.
Эллис испустил трагический вздох и закатил глаза:
— Вот, классический несчастный случай. Никто бы не отправил вашу дочь на каторгу. Почти наверняка её бы оправдали, хотя судебный процесс в любом случае ударил бы по репутации, и пришлось бы переехать куда-нибудь в глушь… Собственно, вы и переехали.
Мистер Лоринг резко сжал кулак и ударил по скамье. От неожиданности я вздрогнула. Сердце у меня только начало успокаиваться, а тут вновь принялось колотиться, как от быстрого бега.
— Если бы я знал, что столкнусь здесь с шантажистом, то ни за что бы не переехал. Когда отец Адам услышал признание моей глупой Рэйчел, то на следующий же день заявился ко мне домой и поставил два условия. Первое — я не имел права запрещать дочерям посещать церковь. И второе — я обязывался поставлять ему… материалы.
Тут Эллис, который прежде всё происходящее, кажется, воспринимал как развлечение, насторожился:
— А теперь поподробнее. И, кстати, напоминаю — вы разговариваете с законным представителем Управления. — Он сунул руку во внутренний карман и продемонстрировал изрядно замятую бумагу, на которой отчётливо виднелась крупная печать. — Всё, что вы скажете сейчас в присутствии двух заслуживающих несомненного доверия свидетелей, я занесу потом в протокол. И использую на суде.
Мистер Лоринг опустил голову ещё ниже.
— Понимаю.
Взгляд у Эллиса смягчился.
— А я напомню, что жертва шантажа не подлежит судебному преследованию. И вы свидетель и потерпевший, а не обвиняемый — по крайней мере, если вы никого не убивали.
В ожидании ответа мистера Лоринга я задержала дыхание.
— Нет, — покачал он головой наконец. — Не убивал. Но тем не менее послужил силам не самым светлым. Отец Адам знал о моих занятиях алхимией. На первый взгляд его просьбы выглядели относительно невинными, хотя и выдавали характер властный и амбициозный. Он попросил сделать такие свечи или курения, которые подавляли волю, рассеивали внимание и делали волю человека более мягкой, податливой. Я полагал, что это нужно для того, чтобы заполучить влияние над прихожанами во время проповеди. Некоторые просьбы выглядели странно — курение с как можно более мерзким запахом, смесь, расстраивающая желудок. Затем он попросил африканскую дудку, которую привёз мне из путешествия приятель. И только после того, как отец Адам забрал медвежью шкуру, я понял, чего он добивался. Но, к сожалению, слишком поздно. Единственным свидетелем нашего общения был Руперт — он передавал приказы отца Адама, забирал у меня вещи. И кто бы поверил, что это не я виновен в убийствах? — Лоринг замолчал, а потом посмотрел на меня — мимо Эллиса, глаза в глаза. — Он обещал отобрать у меня дочерей, если я ослушаюсь. А мои наивные девочки верили ему. Он свёл Рэйчел с этим мерзавцем, Мерритом, своим сообщником… Скажите, мои девочки в порядке?
А я вспомнила вдруг испуганное и бледное лицо Рэйчел, судорожно стиснутые пальцы Кэрол — и отчаяние в тёмных глазах.
— Да, — сказала я. — Они в безопасности. Но в том, что с ними случилось, вина отнюдь не отца Адама.
— А вы жестоки, леди Виржиния, — усмехнулся Эллис, а затем обернулся к алхимику: — И мисс Кэрол Лоринг, и миссис Меррит в абсолютно безопасном месте. Лучшее, что вы можете сейчас сделать — вернуться в поместье и затаиться на несколько дней. Связываться с кем-либо запрещено, в особенности с отцом Адамом.
— Но мои дочери…
— Мистер Лоринг, — мягко перебил его детектив. — Вы ведь не собираетесь оспаривать решения представителя Управления? Лайзо проводит вас до поместья. Настоятельно не советую нарушать мои рекомендации.
Алхимик в тот же момент поднялся на ноги, до хруста расправляя плечи… нет, воздвигся — массивный и высокий, с чёрными, блестящими глазами, как у зверя. На мгновение я почувствовала себя так, словно стояла под наклонным обрывом, с которого в любой момент могли сорваться тяжёлые камни. Но Эллис, кажется, и не заметил колоссального давления. Он улыбнулся и указал пальцем на дверь. Угнетающая тишина длилась ещё несколько секунд, а затем Лоринг подхватил шубу и двинулся к выходу под визгливое скрипение половиц. Лайзо бесшумно последовал за ним, на ходу облачаясь в пальто; проходя мимо, он точно невзначай задел меня краем пустого рукава, и от этого мир покачнулся.