Гудериан

Весь последующий год, а также следующее десятилетие оказались для Гудериана годами плодотворной и напряженной работы. Время летело незаметно, потому что новый род деятельности заставлял трудиться с полной отдачей. Вот как описывал это сам Гейнц Гудериан:

«Поскольку до этого у меня не было никакого опыта работы в области радиосвязи и вдобавок некоторое время пришлось заниматься обучением новобранцев, мои обязанности ложились на меня тяжелым бременем. Согласно директиве начальника штаба VIII корпуса… офицеры гарнизона в Кобленце вели занятия на подготовительных курсах для поступления в военную академию. Подготовка была очень интенсивной… Инструкторы оживляли атмосферу занятий духом товарищества, делая наши отношения очень приятными. Учебный план включал тактику на уровне усиленной пехотной бригады, полевые занятия, саперное дело и стрелковую подготовку… Мы были вольны в выборе методов изучения языков, географии и истории».

Гудериан получил квалификацию переводчика с французского и научился бегло говорить по-английски. Сдав экзамены в академию с первой попытки, он в двадцать пять лет стал самым молодым из 168 офицеров первого курса. 5 октября 1913 года начались занятия в берлинской военной академии с трехлетним сроком обучения. Успех Гудериана являлся бесспорным доказательством его зрелости. Однако оставалось уладить еще одно очень важное дело. Родители невесты не устояли перед его напористостью и, учитывая блестящую перспективу, открывавшуюся перед женихом, дали согласие на свадьбу. 1 октября он женился на Маргарет. Не зря в будущем ему было суждено заработать прозвище Schnelle Heinz – Быстрый Гейнц. Не случайно Гудериан придерживался правила Мольтке, которое любил цитировать: «Сначала расчет, а затем риск». Он завоюет признание благодаря своему спорному соединению методов, сплаву сосредоточенной мысли, с одной стороны, и внезапного импульса, – с другой. Однако брак был для него глубоко осмысленным шагом фундаментальной важности.

Маргарет, с ее спокойным, уравновешенным характером, приспособилась к частой смене настроений и устремлений мужа и служила прекрасным дополнением молодому офицеру, уже успевшему заработать репутацию страшно беспокойного, постоянно неудовлетворенного собой и другими человека с энергией, бьющей через край. О жене он писал, что она была «идеальной помощницей и товарищем». Их первый сын сказал автору этих строк, что Гудериан не смог бы обойтись без нее. В этой связи нельзя не заметить, что постоянная потребность Гудериана в хладнокровном партнере со временем превратилась в императив для германской армии. Еще большее значение имели честолюбие Маргарет, с течением времени уверовавшей в великую судьбу своего мужа. Ее влияние, как мы увидим, не ограничивалось поддержкой мужа. В те бурные моменты, когда он из-за своего взрывного темперамента мог погубить свою карьеру, она направляет его шаги по более безопасным тропам. И сама свадьба тянулась стрелками-указателями в будущее: на ней присутствовал восхитительный Бодевин Кейтель (троюродный брат Маргарет), брат которого Вильгельм станет главным штабистом Гитлера – судьба распорядилась так, что в течение многих последующих лет оба Кейтеля оказывали на Гудериана определенное влияние.

В военной академии начали собираться еще более важные действующие лица в жизненной драме Гудериана. Среди его современников был Эрих фон Манштейн, ближе всех подошедший к пониманию философии и методов, какие позднее проповедовал и применял на практике Гудериан. Старшим преподавателем на кафедре был полковник граф Рюдигер фон дер Гольц, по свидетельству Гудериана, оказывавший в отношении образования на молодых офицеров еще большее влияние, чем сам начальник академии. Шесть лет спустя их пути еще раз пересекутся, и фон дер Гольц окажет прямое воздействие на своего бывшего ученика. На первом году обучения основное внимание уделялось расширению общего кругозора слушателей. Гудериан говорит, что, наряду с тактикой, главным предметом была военная история, «…особый акцент делался на открытие кампании 1757 года, когда наступление в Богемию осуществлялось отдельными группами, которые соединились перед Пражской битвой. Следующей по важности шла кампания 1805 г.».

Изучение прошлого внезапно прервалось, когда убийство австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда в Сараево 28 июня 1914 года погрузило всю Европу в мрачную атмосферу страха, неопределенности и лихорадочных военных приготовлений. В тот момент Гудериан, вместе со своими сокурсниками, пехотными и кавалерийскими офицерами, находился на стажировке в частях полевой артиллерии. Период стажировки был «вполне достаточным для того, чтобы слушатели приобрели хорошие практические навыки». Одновременно с развитием теории военного искусства германская армия в мирное время всегда уделяла большое внимание практической работе. Теперь, когда разразилась война, спровоцированная кайзером Вильгельмом II, представился случай соединить теорию с практикой.

1-го августа 1914 года была объявлена мобилизация, и первый курс военной академии распустили прежде, чем закончилась стажировка Гудериана. Ему приказали вернуться в часть, с которой он должен был отправиться на фронт. Однако этой частью оказался не родной, 10-й егерский полк, куда он стремился всем сердцем. Поскольку до поступления в академию Гудериан служил в телеграфном батальоне, там, согласно мобилизационному предписанию, и было его место в должности начальника 3-й тяжелой станции беспроволочного телеграфа при 5-й кавалерийской дивизии 1-го кавалерийского корпуса, входившего во Вторую армию. Война случилась в самый неподходящий для семьи Гудерианов момент. Политическая напряженность, нараставшая в Европе все предыдущее десятилетие и, наконец, поставившая ее на край пропасти, куда она должна была вот-вот сорваться, казалась пустяком по сравнению с тем напряжением, которое испытывал Гудериан, зная, что его жене через месяц предстоит разрешиться их первенцем.

Вероятно, двадцати шестилетний офицер, в том августе отправившийся на войну, но мыслями оставшийся дома, был не совсем готов к исполнению своего воинского долга. Однако весьма сомнительно, чтобы многие его сверстники в то время были подготовлены лучше, чем он. Гудериан сформулировал философию, которой обычно придерживался с тех пор, как перед приходом в батальон проанализировал собственный характер. В дневнике, предназначенном скорее для размышлений, нежели повседневных записей, в 1908 году он написал:

«Я странный парень. Иногда я чувствую себя в приподнятом настроении и считаю, что все идет верным путем и нет никаких отклонений. Однако чем дольше живешь, тем больше начинаешь понимать, что все это – иллюзии. Иногда какие-нибудь пустяки приводят в отчаяние. Возможно, мне удастся найти источник мудрости, и тогда все станет легко и просто. И все же, излишнее спокойствие и уверенность, по-моему, не сулят ничего хорошего, ведь тогда человек становится беззаботным и невнимательным». Гудериан в избытке обладал всеми качествами настоящего солдата – высоким патриотизмом, развитым чувством долга и чести, профессионализмом, однако все это не мешало ему критически воспринимать действительность, особенно когда он находился на полевых учениях. Острое критическое отношение выражалось как в поведении, так и в рапортах начальству. Прятать свои личные чувства для Гудериана было почти немыслимо, хотя острота его темперамента зачастую смягчалась юмором.

В ходе весенних маневров 1913 года отрабатывалось взаимодействие подразделения радиосвязи с 5-й кавалерийской дивизией, которой командовал генерал-майор фон Ильземан. На этих первых испытаниях нового вида связи Гудериан приобрел не только бесценный опыт, но и чувство неудовлетворенности тем, как проходили учения. Он часто оставался в бездействии, ибо при планировании операций его станции отводилась незначительная роль, а иногда про нее вообще забывали. Он написал критический рапорт, который попал к генералу, однако, как заметил Гудериан, «…исчез в его письменном столе». На деле оказалось, что радиостанция Гудериана не смогла полностью выполнить свои функции по не зависящим от нее причинам. Из-за частых и ненужных передвижений кони и люди (именно в такой очередности, поскольку без конной тяги тяжелая аппаратура и источники питания обречены на неподвижность) были вконец измотаны. И это генерал, под командованием которого Гудериану суждено служить всю свою первую кампанию!