Страница 20 из 22
— Сколько я была без сознания? Где я?
Кирин крепко держал её в своих объятиях и гладил по волосам. Это могло бы быть милым, если бы только Кирин знал, как быть милым.
— Всё еще в покоях Сильвервуд. Ты была без сознания всего пару минут.
Его дрожь противоречила его словам, казалось, её обморок причинил ему боль. Должно быть, он сказал правду, когда сделал признание.
Её сердце учащенно забилось в надежде, но она быстро заглушила её. Это был Кирин. Он мог сказать это просто для того, чтобы спровоцировать колдунью. Пройдет еще не мало времени, прежде чем она сможет понять истину, но сейчас времени не было. Она пришла сюда с миссией, и она планировала завершить её до того, как стража очнется и превратит тут все в кровавую баню. Она села, и комната поплыла у нее перед глазами.
— А мой отчим?
— Полагаю, в своих покоях.
— Тогда надо покончить с этим, прежде чем я причиню еще больше ненужного вреда королевству.
— Мы нанесли не так много вреда. Наши люди отвели выжившего рыцаря обратно в казармы вместе с Саймоном, Либом и Нейтаном. Они будут держать ситуацию под контролем до тех пор, пока ты не вернешь себе трон. Тебе, возможно, стоит подождать, пока тебе не станет лучше.
— Пока не станет лучше? Это государственный переворот, а не обеденное чаепитие. Что-то ты стал слишком мягкотелым.
Она произнесла эти слова дразнящим тоном, но все же задержала дыхание. Она всегда была целеустремленной. Иногда даже во вред себе. Мать предупреждала её, что целеустремленность ослепляет людей и они не обращают внимания на другие сферы своей жизни. Но она всегда считала, что её мать сумасшедшая. Когда Кирин напал на колдунью, она, тем не менее, обнаружила правду в словах матери. Она была так поглощена идеей мести, что даже не поняла, как влюбилась в бесстрашного колдуна, когда чуть было не стало слишком поздно. Она пыталась закричать, чтобы он остановился. Она не могла вынести мысли, что с ним что-нибудь случится из-за неё. Но она не могла. Её крик замер так же, как и тело.
А затем он сказал, что любит её. У нее перехватило дыхание от этого воспоминания.
— Точно знаю одно. Я готов жить вечно, но при условии, что никогда больше не испытаю такой боли.
Его голос отвлек её от воспоминаний.
— Боль? Тебя ранили? Она ранила тебя? Если из-за неё хотя бы волос упал с твоей головы, тогда я ...
Она стала осматривать его тело на наличие ран, но остановилась, когда поняла, что он сотрясается от смеха.
— Тогда ты что? Убила бы её снова?
Она села и вырвалась из его объятий, а затем скрестила руки на груди.
— Могла бы.
- Она не ранила меня. Ранила ты.
Лилли почувствовала, как слезы жгут уголки её глаз.
— Как?
— Ты была такой беспомощной. Я не мог помочь тебе. А если бы она оставила тебя в таком состоянии навсегда...
Он вздрогнул, на его лице отчетливо читалось выражение боли, поэтому она наклонилась к нему, чтобы немного успокоить.
— Я в порядке. Но хочу заключить с тобой сделку.
Он приподнял бровь, глядя на неё.
— И что это будет за сделка?
— Ты не подвергаешь опасности моё сердце, а я делаю всё, чтобы защитить твоё.
— Я ничего не делал с твоим сердцем. Когда я последний раз проверял его, то оно было чуть ниже твоих прекрасных грудей, запертое в грудной клетке.
— Вот тут ты ошибаешься. Моего сердца там больше нет.
Она провела кончиками пальцев вдоль грудной клетки.
— Начиная с этого дня, оно принадлежит тебе.
Она положила ладонь ему на грудь и ощутила сильное сердцебиение.
— Охраняй его лучше меня.
— Лучше тебя?
— Да, очевидно, я позволила вору украсть его в ночи.
Он искренне рассмеялся, но затем румянец исчез с его лица, он в миг побелел.
— О, Лилли. — Он сжал её в мучительном объятии. — Что же нам делать? Ты не можешь любить меня. Я разбойник, а не король.
— Если я могу быть Королевой Ассассинов, тогда ты будешь моим Королем Разбойников, и вместе мы спасем наш дом.
Она погладила его по шее, пытаясь переубедить.
— Но сначала мне нужно закончить начатое.
Она встала и на трясущихся ногах неловко пошла вниз по извилистым коридорам в покои, которые некогда принадлежали её матери. Как и сказала Сильвервуд, её отчим лежал на кровати без движения. Когда она занесла кинжал над его сердцем, двери комнаты распахнулись. Вместе с небольшим отрядом рыцарей в комнату ворвался Нареш, но остановился, как только увидел её.
— Ты не можешь убить его, — сказал Нареш. - Он уже мертв.
Она стянула льняную ткань с волос. Как хорошо было больше не скрывать кем она была на самом деле. Вокруг раздались приглушенные вздохи, но ей было плевать на повергнутых в шок рыцарей. Она была слишком сконцентрирована на реакции Нареша. И была вознаграждена, когда заметила, как он резко вдохнул воздух и как побледнело его лицо.
— Даже не думай указывать мне, что я могу или не могу делать в собственном королевстве.
Она сделала вдох, чтобы успокоиться и снова свысока окинула его взглядом.
— Странно. Я думала, что получу от этого большего удовольствия.
Она по-прежнему уверенно сжимала кинжал, а затем вонзила его в сердце короля.
— Я не дам места злу, и пощады ему здесь не будет. Спящего или бодрствующего, я уничтожу любого, кто не поддержит всем своим сердцем мои интересы во имя лучшего королевства.
— Что за головорезов и убийц ты притащила с собой? Они удерживают стражников в казармах.
Нареш сделал шаг навстречу к ней с нескрываемой злобой, которую выдавали сжатые губы и рука, грозно схватившаяся рукоять меча.
— Выбирай выражения, когда говоришь о моём королевском дворе, Нареш.
— Твоём королевском дворе? Ты же не серьёзно. Они все предатели и воры.
— Но как раз они доказали мне свою преданность так, как никогда не делал этого мой личный рыцарский орден. И что это говорит о твоей чести, Нареш?
Нареш отвел взгляд от неё на мертвого короля, на его лице была написана нерешительность, а рука, сжимающая рукоять меча, дрогнула.
— Мы не думали, что ты когда-нибудь вернешься.
— Так я и знала. — Она отошла от тела. — Похороните его по всем обычаям. Он должен лежать рядом с моей матерью. Людям нужно сблизиться. Им нужно поверить в то, что произошло. Я никогда не пойму, что она в нем нашла, но он был её королем. И скажите моим людям, что я вернула трон. Пускай освободят стражу. Любой вред, причиненный моему двору будет расцениваться как покушение на корону.
Он покорно вздохнул.
— Как прикажете, Ваше Высочество.
— Я хочу, чтобы принцу рассказали о смерти его отца, но если кто-либо скажет, что король умер от моей руки, то его постигнет судьба намного страшнее, чем смерть во сне. Я ясно выразилась?
— Предельно ясно, Ваше Высочество.
— Ходят слухи, что соседние королевства кружат над нами как стервятники.
Голос Кирина успокаивал её, но его слова вернули её к одному из самых страшных ночных кошмаров.
— Это правда, Нареш?
Рыцарь бросал взгляд то на неё, то на Кирина с нескрываемым любопытством.
— Я задал тебе вопрос. Это правда?
Он покачал головой, словно пытаясь прогнать из головы мысль, которая захватила его.
— Я верю, что это так, Ваша Светлость. Могу ли я поинтересоваться, кто он?
— Мой будущий муж.
Она бросила взгляд на Кирина и улыбнулась. Она надеялась, он не станет возражать, что она так свободно высказывается о их новоиспеченных отношениях.
— Но как бы то ни было, помолвка будет долгой — людям нужно будет время, чтобы привыкнуть к этому.
— Это правда?
Нареш адресовал вопрос Кирину, и на мгновение, Лилли испугалась, что он опровергнет её слова.
— Стала бы твоя Королева лгать?
Нареш снова окинул их взглядом.
— Конечно, нет. Прошу прощения, Ваша Светлость.
Она кивнула.
— Не нужно извинений. По крайней мере, сейчас. Нам с тобой многое нужно обсудить.
Ему хватило здравого смысла, чтобы придать себе заинтересованный вид.