Страница 3 из 4
Да, Лиз любила танцы. Танцы, но не балет! Все эти допотопные пляски в платьях из занавесок просто претили Элизабет. Как же родители не могли понять, что балет давно умер как искусство. Скончался в муках и остался жить в памяти допотопных мастодонтов! Ну, во всяком случае, примерно так думала подросток Элизабет Херли. Все эти ежедневные занятия танцами, мучительные упражнения и бесконечные козни соратниц по несчастью Элизабет просто выводили из себя. Женский коллектив, да еще проживающий под одной крышей, да еще в вечном соперничестве, да еще и подростковый… Закалку Лиз получила в балетной школе еще какую. Ни одной армии и не снилось.
Больше всего на свете Элизабет не хотелось огорчать отца. Следовательно, категорично и резко отказаться от балетной школы было никак нельзя. Но ведь слова отца уже горели в памяти Лиз, именно он ей постоянно говорил, что нужно идти напрямик к поставленной цели. Вот она и пойдет и дойдет обязательно, чего бы ей это не стоило.
Балет требовал поддержания маленького веса. Для большинства девочек это было огромной проблемой, а вот Элизабет от природы была хрупкой как фарфоровая статуэтка в музыкальной шкатулке. Херли поставила себе цель: вылететь из балетной школы, причем по не зависящим от нее причинам. Плохие отзывы преподавателей расстроили бы родителей Лиз не меньше, чем ее категоричный отказ от занятий балетом. Следовательно, оставался один вариант: потолстеть. Она подросток и контролировать свое физиологическое развитие ну никак не может. С'est la vie, как говорят во Франции. Лиз с отвращением посмотрела на третий кусок тортика и снова взялась за ложку.
Тем летом план по потолстению не удался, но маленький танк по имени Элизабет Херли не привык отступать от цели. Если долго мучиться, то что-нибудь получиться. У нее получилось. За очень короткий срок Элизабет вдруг выросла на целых двадцать сантиметров и потолстела на такое же количество килограмм. Поговаривают, что девушка прибегла к каким-то гормональным таблеткам, благодаря чему и произошел такой скачок роста. Но откуда девочка-подросток могла раздобыть гормональные таблетки, которые всегда под особым контролем во всех аптеках? Об этом сплетни умалчивают. Однажды Элизабет со смехом призналась: для придания объема бедрам она засовывала носки в задние карманы джинсов. Вот в это верится куда больше.
Цель была достигнута. Двадцать килограмм получены. Пышкой Элизабет даже тогда нельзя было назвать, но для английского балета девочка уже не годилась. Педагогам было жаль терять талантливую ученицу и в качестве крайней меры прописали ей строжайшую диету, которую Элизабет всеми силами старалась не соблюдать. В постановках Элизабет больше участвовать не могла. Английский балет не занимался переноской особо ценных грузов по сцене, и Херли все-таки решили отправить домой.
Подросток кинула все свои актерские способности на то, чтобы скрыть ликование. Изображать скорбь было трудно, но Лиз справилась.
1970-е стали временем рождения панк музыки. В 1974-1976 годах панк-рок приобрел популярность в Нью-Йорке. Город, который так долго будоражил великий смутьян по имени Энди Уорхол, с радостью принял панк-рок. Вначале этот термин употребил кто-то из критиков, и звучало это как оскорбление. Дело в том, что «панк» в переводе значит ругательство (подонок, проститутка, ну и еще несколько нелитературных синонимов подберется). Вскоре панк-рок заразил и чопорную Великобританию. Родина Beatles не могла пройти мимо такого явления. В Великобритании панк приобрел политические нотки звучания. Впрочем, суть жанра осталась прежней: играй, если хочешь, и неважно как. Вот принцип панк-рока. Невероятная эмоциональность вкупе с повышенной громкостью и искусственно быстрым темпом звучания – вот таким был панк-рок в Британии 1976-1979 годов. К 1980-м панк добрался и до Хэмпшира.
Когда мне было 16, это 1981-82 годы, в пригороде, в котором я жила, царствовал панк-рок. Если ты хотел быть модным, ты был обязан слушать панк.
Sex Pistols, Exploited, The Adicts – такую музыку слушала несостоявшаяся балерина Херли. Дома Элизабет снова была счастлива, бунт ведь удался. Победа имеет неприятное побочное действие: она окрыляет. Вот Лиз и решила, что бунтовать, так бунтовать. Волосы у нее приобрели кардинально розовый цвет, в ушах у нее появилось 12 сережек и… о ужас! Появилось колечко в носу. Маленький танк шел напролом и до конца. Сказать, что родители девочки были в шоке, это ничего не сказать. Анджела безумно переживала за свою хрупкую девочку, а вот отец Рэй в глубине души, совсем чуть-чуть, но гордился своей девочкой. Конечно не сережками и розовыми волосами, а своей феноменальной упертостью (правда, это было ну очень глубоко в душе).
«Секс, наркотики, рок-н-ролл», «Живи ярко, умри быстро» и прочие глупые формулы подросткового нигилизма к Элизабет никакого отношения не имели. Девочка отлично училась, продолжала интересоваться танцами (не балетом, а настоящими танцами) и получила стипендию в London Studio Centre, что очень престижно. Лиз поступила на отделение театра и танца, где стала активно интересоваться театральным искусством, в чем она ранее замечена не была. Роли в классических театральных постановках плохо сочетаются с розовыми волосами и сережками в носу. Какое-то время можно поносить парик, но… вскоре Лиз окончательно отошла от панк-рока в своем стиле.
В 1987 году состоялся дебют Элизабет Херли в качестве киноактрисы. Первый штрих в киноистроии оказался более чем заметным и стал важным шагом на пути к мировой славе актрисы. Довольно известный продюсер Дон Бойд решил в то время весьма необычным образом отпраздновать трехсотлетие оперного искусства. Суть его проекта под названием «Ария» заключалась в том, чтобы объединить в десяти киноновеллах 10 сюжетов знаменитых опер. Объединенные общим сюжетом истории образовывали единое полотно сюжета. Фильм собрал в себе такие оперы, как: «Риголетто», «Турандот», «Тристан и Изольда». Именно здесь дебютировала юная Бриджит Фонда (В новелле «Тристан и Изольда»). В этом проекте участвовали такие режиссеры, как Кен Рассел и… Жан-Люк Годар. Неплохое начало, короче говоря. С первых же кадров оказаться в компании Бриджит Фонды и Жан-Люка Годара. Впрочем, Лиз тогда так и не познакомилась с Годаром. Дело в том, что все новеллы представляли собой хоть и небольшие, но законченные фильмы. Каждый режиссер снимал свой фрагмент и свою оперу, а Лиз оказалась в компании менее известного режиссера Брюса Бирсфорда и его интерпретации оперы «Мертвый город». Лиз очень хорошо сыграла главную роль в новелле, благодаря чему ее заметили.
Сюжет оперы «Мертвый город» австрийского композитора Эрика Корнгольда основывался на новелле «Мертвый Брюгге» Жоржа Роденбаха. Сюжет произведения крутился вокруг вдовца, который безутешно скорбит по рано ушедшей жене. Вдовец поселяется в маленьком городе Брюгге, замыкается в себе и создает культ своей умершей жены. Постепенно он сходит с ума от невосполнимой утраты. Однажды он видит на улице Брюгге Мариетту, которая как две капли воды похожа на погибшую жену безутешного мужчины. У них завязываются больные и заранее обреченные отношения. Мариетту заставляют надевать вещи бывшей жены вдовца. Жители маленького города осуждают этот союз. Вдовец чувствует радость от общения с Мариеттой и стыд перед умершей женой. Неспособный как-либо разрубить этот гордиев узел мужчина впадает в полное безумие и убивает Мариетту.
Роль Мариетты требовала не просто хорошей актерской игры, но и отличного исполнения танцевальных номеров, а уж их-то Лиз могла исполнить без труда. Для массового зрителя эта роль Лиз Херли осталась незамеченной, но вот режиссеры и продюсеры увидели в девушке потенциал. Следующая роль стала для Элизабет судьбоносной. Ее пригласили сыграть Клер Клеирмонт в мелодраме «Грести по ветру» (в другом переводе «Плыть по течению»). Фильм рассказывал о сложных взаимоотношениях Перси и Мэри Шелли с лордом Байроном. Роль порочного поэта лорда Байрона играл Хью Грант.
Глава 3. Успех с нетрадиционной ориентацией