Бессонница (др.перевод)

– Элен, – закричал он. – Господи, Элен, что случилось?

– А? – переспросила она каким-то безжизненным голосом, совсем не похожим на голос той милой женщины, которая иногда ходила с ним в кино и обожала Мела Гибсона. Ее здоровый глаз посмотрел на него все с тем же тупым безразличием. Судя по всему, она сейчас не понимала, кто она такая, где находится и что с ней происходит. – А? Ралф? Что?

Ребенок соскользнул вниз. Ральф отпустил Элен и успел схватить Натали за свитер. Нат закричала, замахала руками и уставилась на Ральфа своими большими синими глазами. Он перехватил Натали поудобнее и отпустил ее свитер. Пару секунд она балансировала у него на руке, как гимнаст на бревне, и Ральф почувствовал ее подгузник – кажется, хлюпающий и мокрый, – который был надет под комбинезончиком. Потом он обнял малышку и прижал к груди. Сердце бешено колотилось, и хотя Натали уже была в безопасности, ему все еще виделось, как она соскальзывает и падает, ударяясь головой об асфальт с тошнотворным трескучим звуком.

– А? Ралф? – тупо повторила Элен. Она увидела Натали на руках у Ральфа, и на мгновение ее безразличный взгляд стал осмысленным. Она протянула руки к ребенку, и Натали повторила ее жест своими маленькими ручонками. Потом Элен пошатнулась, ударилась об угол и отступила на шаг. Одна нога зацепилась за другую (Ральф заметил пятна крови на ее маленьких белых тапочках; было так странно осознавать, что мир опять обрел краски и все вновь стало ярким, по крайней мере сейчас), и она бы упала, если бы Сью наконец не вышла из ступора и не распахнула бы дверь, чтобы выйти наружу. И вместо того чтобы упасть, Элен привалилась к открытой двери и сползла по косяку, как пьяница по забору.

– Ралф? – Да, в ее глазах больше не было безразличия, но Ральф увидел там не интерес, а недоверие. Она глубоко вздохнула и попыталась выговорить что-нибудь более или менее внятное распухшими, разбитыми губами. – Тай. Тай мне мою маленькую. Тай мне На-та-ли.

– Не сейчас, Элен, – сказал Ральф. – Ты и на ногах-то стоять не можешь.

Сью все еще стояла по другую сторону двери, придерживая ее так, чтобы Элен не упала. Ее лицо было мертвенно-бледным, а в глазах стояли слезы.

– Иди сюда, – сказал Ральф. – Помоги ей подняться.

– Я не могу, – всхлипнула Сью. – Она вся в кро… в кров… в крови!

– Ради Бога, прекрати истерику! Это же Элен! Элен Дипно с нашей улицы.

И хотя Сью прекрасно об этом знала, имя, произнесенное вслух, совершило чудо. Сью протиснулась в дверь и, когда Элен снова стала сползать вниз, приобняла ее за плечи и поддержала, не давая упасть. Выражение бесконечного удивления застыло на лице Элен. Ральф вдруг поймал себя на том, что ему больно на это смотреть. Его буквально мутило.

– Ральф? Что случилось? Какой-то несчастный случай?

Он повернул голову и увидел Билла Макговерна, который стоял у въезда на стоянку. На нем была элегантная синяя рубашка, даже со складками от утюга. Он прикрыл глаза ладонью – на удивление тонкой ладонью с длинными пальцами, – чтобы получше рассмотреть, что происходит у магазина. Выглядел он как-то странно: беззащитным и чуть ли не голым, – но сейчас Ральфу было не до того, чтобы задумываться о причинах; слишком много всего происходило.

– Это не несчастный случай, – сказал он. – Ее избили. Возьми ребенка.

Он протянул Натали Макговерну, который сначала отшатнулся, а потом все-таки взял ее на руки. Натали тут же снова расплакалась. У Макговерна был такой вид, как будто ему вручили переполненный бумажный пакет из тех, которые выдают в самолетах для вполне определенных целей. Он держал девочку на вытянутых руках, так что ее ножки болтались в воздухе. У него за спиной уже собиралась толпа, там было много детей в бейсбольной форме, видимо, возвращавшихся с тренировки на спортивной площадке за углом. Мальчишки смотрели на окровавленное и распухшее лицо Элен с каким-то странным интересом, и Ральф почему-то вспомнил библейскую притчу о том, как Ной напился пьяным и заснул голым у себя в шатре, и хорошие сыновья отвернулись, чтобы не видеть срама отца, а плохой сын смотрел…

Он аккуратно отстранил Сью и сам подхватил Элен. Она взглянула на него здоровым глазом. В этот раз она произнесла его имя более внятно, и он уловил в ее голосе благодарность и чуть не расплакался.

– Сью, возьми ребенка. Билл не умеет с ними обращаться.

Она сделала, как он сказал. Умело и ласково взяла малышку на руки. Макговерн благодарно ей улыбнулся, и Ральф вдруг понял, что было не так во внешности Билла. Он был без своей обычной панамы, которая (по крайней мере летом) воспринималась даже не как одежда, а уже как часть его самого – как, например, жировик у него на носу.

– Эй, мистер, а что случилось? – спросил один из бейсболистов.

– Ничего, что касалось бы тебя, – сказал Ральф.

– Такое впечатление, что она провела несколько раундов с Риддиком Бове.

– Скорее уж с Тайсоном, – сказал другой, и, что самое ужасное, кое-кто из ребят рассмеялся.

– Убирайтесь отсюда! – закричал на них Ральф, внезапно рассвирепев. – Идите займитесь своими делами.

Они отошли на несколько шагов, но не ушли совсем. Они смотрели на кровь – на настоящую кровь, а не на картинку на телеэкране.

– Элен, ты можешь идти?

– Да… умаю… думаю, да.

Он осторожно завел ее в магазин. Она шла медленно, еле передвигая ноги, как древняя старуха. От нее пахло потом и адреналином, и Ральфа снова начало подташнивать, но, судя по всему, не от запаха. Он никак не мог осознать, что вот эта Элен и та милая сексапильная женщина, с которой он разговаривал еще вчера, – это один и тот же человек.

Ральфу вдруг кое-что вспомнилось про вчерашний день. Вчера на Элен были голубые шорты, достаточно короткие, и он заметил несколько синяков у нее на ногах – большое желтое пятно на бедре и свежий темный синяк на правой икре.

Он довел Элен до маленькой комнатки за кассой. Мимоходом взглянул в прозрачное зеркало, которое висело в углу, чтобы кассир мог наблюдать за торговым залом, не поворачивая головы, и увидел Билла Макговерна, который придерживал дверь для Сью.

– Запри дверь, – бросил он через плечо.

– Господи, Ральф, но мне нельзя…

– Всего лишь на пару минут, – сказал Ральф. – Пожалуйста.

– Ну хорошо. Если на пару минут, то, наверное, ничего страшного…

Когда Ральф усаживал Элен в пластиковое кресло за захламленным столом, он услышал, как щелкнул замок на входной двери. Он поднял телефонную трубку и набрал 911. Но, прежде чем на том конце линии успели ответить, окровавленная рука нажала на серую кнопку сброса, и в трубке раздался длинный гудок.

– Ралф… не на… – Элен сглотнула с видимым усилием и попробовала еще раз. – Не надо.

– Надо, – сказал Ральф. – Надо.

Теперь в ее взгляде был только страх.

– Нет, – сказала она. – Пожалуйста, Ральф. Не надо. – Она посмотрела куда-то мимо него и умоляюще протянула руки. От одного только взгляда на ее побитое окровавленное лицо Ральфа аж передернуло.

– Ральф, – сказала Сью. – Она хочет девочку.

– Я знаю. Отдай.

Сью протянула Натали Элен, и девочка – ей было чуть меньше года, в этом Ральф был абсолютно уверен – обняла мать своими крошечными ручонками и прижалась лицом к ее плечу. Элен поцеловала Натали в макушку. Ей было больно, но она поцеловала дочку еще раз. И еще. Кровь у нее на шее уже засохла и стала похожей на грязь. Ральф опять разъярился.

– Это Эд, да? – спросил он. Конечно, это был Эд – обычно люди не мешают тебе звонить в полицию, если их просто избили на улице, – но он должен был спросить.

– Да, – прошептала она, зарывшись лицом в волосы дочки, так что Ральф едва-едва ее расслышал. – Да, это Эд. Но ты не будешь звонить в полицию. – Она взглянула на него, в ее взгляде были страх и страдание. – Пожалуйста, не звони, Ральф. Мне больно думать, что отца Натали посадят в тюрьму за… за…

И тут Элен расплакалась. Пару секунд Натали удивленно смотрела на мать, а потом тоже заплакала.