Хелен

— Пришлите мне счет.

— Не премину — коль скоро вы понимаете, что это необходимо. Теперь вернемся к тому, что вы мне рассказали. Больше вам добавить нечего?

— Нет.

— Она — посланник Бога, — улыбнулся доктор Хаймен. — Или, точнее, — критик. Это занятное нововведение, которое, впрочем, вполне отвечает духу нашего времени. Критиков сейчас развелось много, причем каждый считает себя спасителем. Можете вы представить себе Жанну д'Арк, возомнившую себя критиком?

— Нет, не могу.

— Хотя это было бы занятно. Скажите, мистер Эддиман, приходилось ли вам когда-нибудь читать знаменитый труд Фрейда по паранойе — тот, что написан в виде обзора произведения немецкого юриста?

— Боюсь, что нет.

— А жаль. Замечательная вещь. Знаете ли вы что-нибудь про параноидную шизофрению, мистер Эддиман?

— Крайне мало.

— А ведь она становится психическим заболеванием века, мистер Эддиман. Довольно часто при этом больной, если и не отождествляет себя с Богом, то представляет себя его частицей или посланником. В античные времена, когда подобные высказывания открыто допускались, больные заявляли об этом публично. Почитайте Светония — очень убедительно. «Я — Бог» — тогда это на каждом углу кричали. Однако с развитием монотеизма в обществе стала нарастать враждебность к таким «богам», которые уже опасались в открытую провозглашать свои божественные корни.

— Но ведь до сих пор вы были убеждены, что она здорова.

— Я говорил, что признаков психического заболевания не обнаружил. Безумие — странная штука, мистер Эддиман. И довольно спорная, как и здравомыслие. С вами, например, она говорит о Боге. При мне же она скорее всего замкнулась бы. Или — возьмем её поведение. Во время суда ничего необычного не отмечалось, если не считать ненормальным её безразличие и отстраненность. Изменилось ли её поведение с тех пор?

— Нет, — покачал головой я. — Лично я никаких изменений не заметил.

— Что нам остается предположить, мистер Эддиман? История знает тысячи личностей, которые слышали голоса, общались с ангелами и передавали послания Бога. Надеюсь, вы не восприняли её рассказ всерьез?

— Скажите мне, доктор, каким образом больная с заключительной стадией сифилиса, пребывая в коме, сумела оправиться, встала, оделась и покинула больницу, а сегодня — у неё не осталось ни признаков сифилиса, ни последствий инсульта и комы. Хотя отпечатки пальцев совпадают.

Доктор Хаймен вздохнул и покачал головой.

— Каждый год, мистер Эддиман, в американских больницах совершаются тысячи ошибок. В конце концов, там работают такие же живые люди, как и везде. Это — бич нашего общества. Там путают младенцев, назначают больным противопоказанные им лекарства, родственникам умерших выдают другие трупы. Денно и нощно мы ведем с этим злом борьбу, но искоренить его никак не можем. Возможно, ваша Хелен Пиласки просто упала на улице в обморок. С кем не бывает? Ее отвезли в больницу. Потом переместили в другую палату. Карточка с отпечатками пальцев случайно затесалась в картотеку венерических больных. Такое случается, а в больницах не любят признавать свои ошибки. Так что её чудесное исцеление на самом деле объясняется очень просто.

— А почему родная мать не узнала ее?

— Господи, мистер Эддиман, но уж такое-то вообще сплошь и рядом случается. Матери и дочери вечно не узнают друг друга — особенно после какой-либо перенесенной травмы.

— Но — взять её в целом. Вы же с ней общались. Неужели можно поверить, что женщина с такой речью и таким кругозором, как у нее, могла, недоучившись в средней школе, стать уличной девкой?

— Можно, мистер Эддиман — здесь я буду категоричен. Способность некоторых людей преображаться, занимаясь самообразованием, воистину не знает границ. Я сам неоднократно в этом убеждался. Да и потом, чего такого особенного в её речи или поступках вы заметили? Да, она прикинулась, что читает ваши мысли, и вы тут же поверили…

— Она повторила мои мысли слово в слово.

— Дорогой мой, это же самый обычный фокус, к тому же — старый как мир. Достаточно только внимательно следить за ходом мыслей и поведением собеседника. Вспомните, какие трюки вытворяли Огюст Дюпен[4] и Шерлок Холмс, пользуясь своим дедуктивным методом. Да, мистер Эддиман, такие штучки нам давно известны. Собственно говоря, все её высказывания и идеи довольно избиты. Бог-создатель — этому учит Библия, Богу-творцу поклонялось братство прерафаэлитов[5] и многие другие, не говоря уж о язычниках.

То, что мир дурно устроен, мы и сами знаем. Ее рассуждения о морали? Побывайте на философских семинарах в любом колледже — услышите то же самое. Что же касается её концепции Бога… знаю я один анекдотец, который, правда, может оскорбить чувства христианина. Лично я-то унитарий…

— Меня вы не обидите, — пообещал я.

— Что ж, юмор полезен для здоровья. Уж слишком мы серьезно относимся ко всяким пустякам. Ну вот, послушайте. Президент Джонсон начал слишком туго закручивать гайки, и во многих штатах зароптали. Встревоженный Бог направил к нам архангела Гавриила, чтобы тот навел порядок. Гавриил собрал губернаторов всех штатов во главе с Джонсоном и передал им Господню волю, после чего Джонсон заловил его в углу и заявил, что как техасец и первый человек в Америке, он имеет право знать, кто есть Бог. Архангел Гавриил пытался отшутиться, но Джонсон не отставал. Тогда Гавриил сказал: «Ну, ладно, раз уж вы настаиваете… Во-первых, Она — негритянка…»

— Господи, как это глупо и старо, — думал я, глядя на него. Доктор же, видимо, решил, что я не понял.

— Вам не смешно?

— Нет. Я утратил чувство юмора. Я могу думать лишь о том, что самую поразительную женщину, которую я когда-либо встречал, ждет неминуемая и жуткая смерть. А вы тут травите мне анекдоты.

— Вы набожны? — встревоженно спросил доктор Хайден.

— Нет.

— Послушайте, мистер Эддиман — черт с ней, с этой консультацией и с тридцатью долларами. Вы вообще, похоже, не по адресу обратились. Почему бы вам не сходить к своему духовнику?

— У меня нет духовника.

— Вы ведь ходите в церковь?

— Ну и что?

— Поговорите с пастором.

— Думаете, это поможет?

— Нет. Но от меня помощи тоже нет, да и денег у вас не попросят. Сколько вам платят за защиту?

— Нисколько. Это гражданское дело.

— Понимаю. Очень жаль, мистер Эддиман, я был бы рад помочь вам, но…

— Ничего, я же сам к вам обратился.

— Послушайте, если хотите, я могу ещё раз поговорить с ней. Однако, даже если я найду её невменяемой, это ничего не изменит. Потом соберут комиссию, которая наверняка определит, что мисс Пиласки совершенно здорова.

— Да, — уныло кивнул я.

— Вы по-прежнему ей верите?

— Не знаю. Но она не сумасшедшая.

Я позвонил в дверь, располагавшуюся в правом крыле пресвитерианской церкви. Преподобный Джошуа П. Хикс сам открыл мне. Следом за ним я прошагал в прохладную — редкое удовольствие в Сан-Вердо — и обшитую темными панелями комнату, в которой царил приятный полумрак.

Преподобный отец Хикс был крупного роста и сложения мужчина, который слегка приволакивал ноги, а внешностью напоминал состарившегося Гэри Купера. Я даже ощутил некоторое недоумение — что могло сблизить такого почтенного священнослужителя с бывшим католиком, а ныне преуспевающим дельцом — Джо Апполони.

— Значит, вот вы какой, Блейк Эддиман, — пробасил он. — Я провел в суде целый день, и смело говорю: ваша подзащитная — поразительная женщина. Да, просто необыкновенная. Как мне к вам лучше обращаться — как к Блейку или мистеру Эддиману? Кстати, почему вас назвали Блейк? В честь девичьей фамилии матери?

— Да, сэр.

— Откровенно говоря, я этого не одобряю. Она, должно быть, была прихожанкой «высокой церкви»[6]?

Я кивнул.

4

Центральный персонаж знаменитого рассказа Эдгара По «Убийство на улице Морг».

5

Группа английских художников и писателей 19 в., превозносивших «наивное» искусство Раннего Возрождения.

6

Ортодоксальная англиканская церковь.