Одесса — мама

Под гневные крики гостей, Беня обеими ладонями поймал ускользнувшую головку невесты, повернул к себе так, что она вскрикнула и влепил ей сочный поцелуй в капризные губы.

Свадьба оценила выходку Бени и взвыла от удовлетворения.

Согласно обычаю, началось подношение подарков.

Шамес из синагоги, вскочив на стол, под туш духового оркестра стал выпевать как молитву количество денег и серебряных ложек, принесенных в дар молодой чете.

Друзья и соратники Бени показали, что в их жилах течет голубая кровь и дух щедрости еще жив в их сердцах. Живописно одетые в немыслимых цветов пиджаки и жилеты, они подходили один за другим и небрежно кидали на серебряный поднос золотые монеты, браслеты и кулоны, колье из бриллиантов, нитки кораллов.

Каждый подарок сопровождается танцем дарящего. Цыгане пропели «Заздравную» в честь Короля. Портовые греки отчеканили свои танцы. Персы привели девушку, и она, полуобнаженная, исполнила танец живота под их заунывную музыку. Кудлатый биндюжник, из своих евреев, со слоновьей грацией протопал сапогами одесскую «Семь сорок» вокруг стакана, полного до краев водки, поставленного на землю. Танцуя, он склонялся все ниже и ниже, пока не подхватил стакан, без помощи рук, одними зубами и так ловко опрокинул его содержимое себе в рот, что не пролил на землю ни капли.

Едкий запах дыма стал распространяться над столами. Тесть Бени, мосье Тартаковский, несколько раз потянул носом и придвинулся к зятю.

Тартаковский. Беня, ты знаешь, что я думаю? Я думаю, где-то что-то горит.

Беня, крепко навеселе, снимал с себя пиджак. Беня. Пожалуйста, папа, ешьте себе и пейте на здоровье. И пусть вас не беспокоит этих глупостей.

Но облако дыма становится все гуще и понемногу заполняет весь двор. Вдали над улицей стал розоветь край неба, и язык пламени вырвался из дыма.

Гости повскакивали с мест, женщины закричали. Беня ударил кулаком по столу. Беня. Тихо! Вы мне портите свадьбу! Прошу вас, коллеги и друзья, пейте и ешьте. Ничто вам не грозит. Слово Короля! Прошу вернуться к столам и встретить еще одного гостя! К нам пожаловала Соня! Соня Золотая Ручка. Она всегда приносила мне в делах счастье. Милости просим, дорогая коллега!

Соня пересекла двор, с развевающимися волосами, с гитарой в руках и гордо поднятой головой. Даже самые отъявленные хулиганы притихли, любуясь ею.

Она пренебрежительно скользнула взглядом по невесте, затем глянула Бене в глаза.

Соня.Я бы хотела иметь пару слов с вами, Король!

Беня. Говорите, Соня. У вас всегда имеется пара хороших слов в запасе.

Соня. Вы будете смеяться, Король, но полицейский участок горит, как свеча.

Свадьба ликующе заржала.

Маня, старая воровка, заложила два пальца в беззубый рот и разразилась разбойничьим свистом, от которого у многих гостей заложило уши.

Беня ей сделал замечание.

Беня. Вы не на работе, Маня. Немножечко хладнокровней, Маня.

Соня. Сорок полицейских вышли из участка и направились к вам с никому не нужным визитом. Не отошли они и пятнадцати шагов, как участок вспыхнул со всех четырех сторон.

Духовой оркестр грянул туш.

Беня. Спасибо, Соня. Это лучший подарок, который мне поднесли на свадьбе.

Он вышел к ней из-за стола, крепко обнял и поцеловал в губы. Столы откликнулись удовлетворенным ревом. Тартаковский в тяжелом предчувствии кинул взгляд на дочь. Невеста сидела как каменная, безразличная ко всему.

Беня. А теперь, Соня, спой нам, как ты пела всегда в мои холостые дни. И как раз гитара с тобой.

Соня смотрит на него, покусывая губы. Слезы поблескивают в глазах. Она пересилила себя и тронула пальцами струны гитары.

Соня.

И вся свадьба подхватила.

Старый цыганский романс на этой свадьбе прозвучал как откровенное признание в ее любви к Королю и грустное прощание с надеждой завоевать его.

За столами чувствительные женщины стали всхлипывать.

Беня стоит, понурив голову. Его молодая жена брезгливо морщит носик.

А позади свадьбы огонь нарастает, и искры долетают до столов.

Беня в задумчивости пошел к воротам. Соня тронулась за ним.

56. Экстерьер.

Улица у полицейского участка.

(Ночь)

По ночной улице Беня направляется к полицейскому участку. Он действительно пылает, как свеча. По охваченным огнем лестницам как угорелые носятся вверх и вниз полицейские чины, выбрасывая в окна дымящиеся ящики и картонки с документами.

Толпа полуодетых зевак собралась на другой стороне улицы и с интересом обсуждает событие. Арестанты в полосатых робах выбегают из подвалов и скрываются в толпе.

Новый полицмейстер — новая метла, которая чисто метет, — стоит в сторонке, в белом кителе с пятнами сажи на нем, нервно кусая кончики бравых усов.

Поравнявшись с ним, Беня сочувственно поприветствовал начальство, чуть-чуть приподняв плоскую соломенную шляпу, опоясанную черной муаровой лентой.

Беня. Вечер добрый, ваше благородие! Ну, что вы скажете на это несчастье? Это настоящий кошмар!

Беня сокрушенно вздыхает и качает головой.

Беня. Ай-яй-яй…

57. Экстерьер.

Бенин двор.

(Ночь)

А свадьба гуляет вовсю. Воры и воровки вошли во вкус. Пляшут, рвут подметки на ходу. Оркестр из последних сил дует в мундштуки, из медных труб вырываются визгливые до непристойности звуки.

Старый Тартаковский в этом бедламе дремлет на стуле и даже похрапывает. Невеста, как неодушевленная кукла, восседает среди букетов подувядших цветов.

58. Экстерьер.

Улица возле полицейского участка.

(Ночь)

Эхо песен доносится до Бени, направившегося назад, на свою свадьбу. Соня молча, как тень, движется за ним.

Проскакали к пожару конные упряжки с медными насосами. А потом послышался равномерный цокот копыт одинокой лошадки. Ночной извозчик не спеша катил по мостовой на своих дутых шинах.

Глаза Бени зажглись озорным блеском.

Он вскочил на подножку и бухнулся на пружинное сиденье, широким жестом пригласив Соню последовать его примеру.

Бородатый кучер остановил лошадку и повернул голову на толстой шее к пассажирам.

Кучер. Куда прикажете, господа хорошие?

Беня. Скажи мне, отец, сколько стоит твоя коняга вместе с этой таратайкой?

Кучер потерял дар речи.

Беня вытащил из-за пазухи пиджака пачку крупных ассигнаций и сунул кучеру в руку.

Беня. Бери все. Можешь не считать. Тут на целую конюшню хватит. Передай вожжи и катись подобру-поздорову.

Он обнял правой рукой прижавшуюся к нему Соню.

Беня. Я и моя жена отправляемся в свадебное путешествие.

Чуть не свихнувшийся кучер обрушился со своего облучка и припустился по улице, прижимая обеими руками к груди так неожиданно свалившееся на него богатство.

Соня. Беня, ты сказал что-то или мне показалось?

Беня натянул вожжи, и конь весело зацокал подковами по булыжнику.

Беня. Я сказал то, что ты слышала. Мы справим наш медовый месяц на виноградниках Молдовы.

Соня. Но ты же сегодня женился на другой женщине!

Беня. Браки вершатся на небесах, Соня, а не на грешной земле. С Богом мы как-нибудь поладим. Я сделал для него больше, чем он для меня.