Когда сливаются реки

— Ха-ха-ха!.. А, чтоб ты сгорел, какой ты храбрый! — кричал Пашкевичус, расплываясь в усмешке.

— Горько!.. Горько!

Вдруг за окном раздались выстрелы. Все на мгновение онемели.

Первым вскочил Алесь.

— Пошли, товарищи!

Перепуганная Анежка не успела оглянуться, как его не стало.

Следом за Алесем поднялись из-за стола Йонас и Петер. Старый Юстас успел сунуть в руки Йонасу свою двустволку. Мешкялиса не пускала жена, но тот вырывался с криком: «У нас в дивизии не прятались за бабью юбку!»

Алесь мчался туда, где стреляли. Он не ощущал страха, только все тело напряглось от предчувствия схватки. Пробежав шагов сто, он вспомнил, что у него нет оружия, и на ходу выломал кол из плетня. Когда подбежал к магазину, то увидел, что возле стены лежит на снегу человек, а второй побежал в сторону леса. Надорванный, охрипший голос звал из темноты: «Люди... Сюда!» Алесь кинулся на голос. Петер и Йонас, одновременно оказавшиеся около магазина, остановились. Петер чиркнул спичку, и в человеке, лежавшем на снегу, они узнали милиционера.

— Он еще живой! — возбужденно крикнул Йонас. — Это ты, Анежка? — окликнул он подбегавшую девушку. — Живо принеси бинты и вату...

С другой стороны магазина появился Мешкялис. Он немедленно взял команду на себя:

— Йонас, Петер... Быстро к лесу! Слышите крик? Вот вам оружие, — подал он автомат, который подобрал около раненого милиционера. — Только осторожно...

— А где Алесь? — взволновалась Анежка.

— Алесь, видно, там, — показал он в сторону леса и обернулся к подошедшим мужчинам: — Берите осторожно, понесем в хату...

Алесь бежал так быстро, как мог. Он не смотрел под ноги, пробирался через кустарник, обдирая руки и лицо, перепрыгивал через канавы. Возле леса он увидел человека, который спешил скрыться.

— Стой... Стой!

Однако когда подбежал ближе, то узнал участкового Забелиса.

— Бандиты, — задыхаясь, ответил он на вопрос Алеся. — Один побежал туда, — показал он в сторону Эглайне, — а второй прямо в лес. Вот тебе, — вынул он из кармана и подал Алесю браунинг, — беги в лес, а я сюда, — и скрылся в направлении Эглайне.

Алесь снова побежал по следу. С револьвером в руке он чувствовал себя увереннее, и ему хотелось во что бы то ни стало настигнуть грабителя.

— Да это же наш милиционер Карпович! — удивился Мешкялис, когда раненого внесли в хату. — Пашкевичус, быстрее за доктором! Анежка и Зосите, ко мне!

Мешкялис снял гимнастерку с Карповича. Все увидели, что грудь его залита кровью — около сердца темнела пулевая рана. Все, кто пришел на свадьбу, стояли вокруг растерянные и обескураженные. Анежка и Зосите, советуясь и помогая друг другу, перевязывали рану. Затем Карповича положили на кровать. В хате, где только что гремели песни и музыка, наступила тишина, но люди не уходили. В суматохе никто не заметил, как выскочила напуганная Аделя Гумовская и что было духу помчалась к Малиновке...

— Стой... Стой! — кричал Алесь вдогонку бегущему, которого он теперь отчетливо различал сквозь ветви и сучья, но тот продолжал уходить, стараясь забиться в самую гущу леса. Йонас и Петер спешили Алесю на помощь.

— Стой! — еще раз крикнул Алесь и, подняв браунинг, выстрелил. В первый раз в жизни стрелял он по живому человеку, и, видимо, рука его дрогнула, хотя в институте он не раз дырявил мишени.

Бандит, укрывшись за толстые стволы деревьев, повернулся и выпустил короткую очередь из автомата. Алесь только почувствовал свист пуль над головой и снова выстрелил сам. Ему показалось, что бежавший присел, но тут, словно на беду, из браунинга выскочила обойма, и Алесь нагнулся, отыскивая ее в снегу.

И не нашел...

— Стой! — крикнул он еще раз, не узнавая своего охрипшего голоса.

Убегавший покачнулся и рухнул в снег. Алесь бросился ему на плечи, ударом револьвера по руке выбил автомат.

— Сдавайся, — приказал Алесь, с удивлением разглядывая худое, обросшее бородой лицо.

Но грабитель только сопел, стараясь вырваться из рук Алеся. Видимо, обладал он недюжинной силой, крутнулся, подмял Алеся под себя и сырыми холодными пальцами схватил его за горло. Перед глазами Алеся качнулись вершины деревьев и поплыли оранжевые круги. «Неужто смерть?» — подумал он, и в тот же миг почувствовал, что вражья рука отпустила горло. Он вздохнул так, словно сразу хотел вобрать в себя весь воздух, сколько его ни есть вокруг. Затем он увидел, что над ним склонились Йонас и Петер.

— Ты жив? — тревожно спросил Йонас.

— Как видишь...

— Это я его угостил! — похвастался Петер и показал дубину.

Алесь посмотрел на человека, который лежал неподалеку. Руки его были раскинуты на снегу, но грудь опускалась и поднималась. Он зажег спичку, присмотрелся и не поверил самому себе:

— Так это ж Казюк, кулака Клышевского сын! Тот, что с немцами уехал... Так вот кто не давал нам покоя! Вяжите его, хлопцы, не смотрите, что еле дышит. Отойдет и чего доброго наделает беды... — Посмотрел на Йонаса и прибавил: — Здорово сыграли свадьбу...

Петер и Йонас сняли ремни и связали Казюка. После этого выбрали надежную жердь, просунули ее под ремни и, взвалив на плечи, словно дикого кабана, понесли в село. Алесь подобрал автомат и пошел следом. Когда они уже выбирались из леса, далеко, под Эглайне послышалось несколько выстрелов.

— Это, видимо, Забелис воюет, — предположил Йонас, и хлопцы вздохнули. Они знали, что небезопасно охотиться за бандитами. Однако, несмотря на пережитое, все были в приподнятом настроении. Они тоже неплохо сделали свое дело! Клышевский висел на жерди и время от времени бормотал что-то неразборчивое...

На окраине «Пергале» их встретил Мешкялис. Увидел их с ношей, обрадовался:

— Молодцы, правильно воюете. Кидай его, черта!

— Так он еще живой...

— О, если живой, тогда давай его сюда, в сарай под замок. Сейчас приедет милиция, разберется.

Связанного Клышевского заперли в сарай. Петера назначили часовым.

В хате Юстаса уже никого не было. У постели, где лежал Карпович, хлопотал доктор.

— Будет жить, — уверенно сказал он.

А Анежка, которая сильно волновалась за Алеся, бросилась ему навстречу и поцеловала его, не обращая внимания на присутствующих. А еще через полчаса в хату вошел утомленный Забелис. Справившись о здоровье товарища, он поставил к стене автомат и осипшим голосом сообщил:

— Еще один убит около Эглайне... Мешкялис, пошли кого-нибудь привезти…

XXI

Целый месяц во всей округе говорили о бандитах. Случай был особенный. В то время когда Йонас и Зосите справляли свадьбу, под Эглайне был убит Езуп Юрканс. Казюк Клышевский, отдышавшись в тюрьме, выдал всех. Пранас Паречкус исчез, его разыскивали.

Тревожно было в ту ночь в хате Гумовских. Каетан Гумовский спал, когда около полуночи прибежала из «Пергале» Аделя. Он даже недовольно забубнил, продирая глаза, но, увидав, как изменилась она в лице, забеспокоился.

— Таточка, таточка! — припала к нему Аделя. — Видно, конец пришел нам...

— А что? — с трудом соображая, спрашивал Каетан.

Но, присмотревшись к дочери, почувствовал, как холод пошел по спине и сразу же ослабели ноги.

— Что, Аделька? Да говори ты!..

— В «Пергале» стрельба... Видно, там Казюк с приятелями. Милиция и люди погнались за ними...

— Нечистая сила он, твой Казюк! — плюнул Каетан. — Чего он крутится тут?

— Боюсь, что сегодня им не уйти, — стучала зубами от страха Аделя.

— А может, его, даст бог, пристукнут? — высказал предположение Гумовский,

— Я ничего не знаю... И зачем только мы с ним связались! — заголосила Аделя...