Когда сливаются реки

— На полный!.. Не знаю только, как там дела у наших приятелей, — озабоченно сказал Алесь, одеваясь.

— Они приехали раньше тебя. Я даже злиться начал, что ты задерживаешься.

— Что у них?

— Тоже хорошо. Не обидели. Круминя и Мешкялиса я просил обязательно сегодня заехать.

— Так что же, зайдем к Березинцу?

— Ты только про обед не забывай! — напомнила мать, когда они собрались уходить.

Захар Рудак по пути в школу рассказывал Алесю о колхозных делах, которых за четыре дня накопилось немало.

— А что с листовкой этой? — напомнил Алесь.

— Отдал куда следует... Там разберутся...

Подходя к школе, Алесь еще явственнее почувствовал приближение осени: на дворе, вынесенные из классов, стояли парты, столы и школьные доски. Возле них топтался Якуб Панасович — прикидывал, что и как нужно поправить и подремонтировать.

— Прилетел, орел! — обрадовался Алесю старый учитель.

— Веду его к Борису Васильевичу на совет, — отозвался Рудак. — Дома инженер?

— Дома...

Березинец сидел за развернутым планом участка стройки. Алесь коротко рассказал ему о поездке и поинтересовался, как идут дела у проектировщика.

— Идут... Суток вот только не хватает, у ночи дня занимаем!

Он подал Алесю эскизный проект строительства, нанесенный на кальку. Тот всмотрелся в него и забеспокоился:

— А как же будем управляться с машинами? С теми, которые начнут работать на плотине, и с теми, которые надо ставить в котлован?

— Да очень просто... Спуск воды остается там же, на мельнице, а для машин придется построить новый мост.

— Но ведь на это потребуется два-три месяца?

— А что такого? Вот если бы у наших машин отросли крылья, тогда другое дело...

— Нет, так не пойдет! — решительно заявил Алесь. Он совершенно не предвидел возможности такой задержки, которая сводила на нет все хлопоты и оттягивала начало строительства чуть не на год. — Нет, так нельзя... Послушайте, а что, если совсем перекрыть сток воды крепкой земляной плотиной и пустить машины по ней? Дешевле и быстрее!

— Но опасно! — в таком же тоне подхватил Березинец. — Это значит — поставить под угрозу котлован. Вода в озере поднимается так, что насыпь может быть прорвана, и придется приглашать водолазов, чтобы выручать экскаваторы.

— А я думаю, что этого не случится. Мы поставим эту перемычку на канале, который соединяет озеро перед мельницей с озером Долгим.

— А если просчитаетесь?

— Не просчитаемся. Озеро наше большое, уровень воды в нем поднять не просто. Лето же сухое, воды поступает мало.

— Я в приметы не верю и вам не советую, — недовольно сказал Березинец. — А впрочем, работайте, как хотите, проект же я представлю такой, какой кажется мне наиболее целесообразным...

Неизвестно, как обернулся бы спор дальше, если бы в это время не появились Каспар Круминь с Яном Лайзаном и Мешкялис с Йонасом.

— Свейки, друзья!.. Свейки! — восклицал, пожимая руки, Мешкялис, и по лицу его, расплывавшемуся в улыбке, было видно, что он чем-то очень доволен.

По-стариковски спокойно здоровался и поглядывал на всех Ян Лайзан.

— Вот добре, что вы все сразу собрались, — порадовался Якуб Панасович, приглашая гостей садиться. — А у нас тут как раз коса на камень нашла...

— Что такое? — спросил Каспар Круминь, присаживаясь к столу, на котором была разостлана калька с чертежами.

Каспару хотел ответить Якуб Панасович, но спохватился, что это может обидеть инженера. И в самом деле, Березинец провел рукой по своим усам и тоном, в котором еще чувствовалось раздражение, заявил:

— Не доверяют мне!.. Я доказываю, что надо оставлять сток для воды и строить мост для прохода машин и для подвоза материалов, а товарищ Иванюта говорит, что этого не нужно.

Наступило неловкое молчание. Алесю хотелось объяснить, что он вовсе не ставит под сомнение знания инженера и не собирается спорить из-за упрямства, а заботится лишь об ускорении строительства. Но он решил послушать, что скажут другие.

— Я думаю, надо сделать так, как советует Борис Васильевич! — первым подал голос Ян Лайзан. Он больше доверял инженеру Березинцу, человеку пожилому и опытному, к тому же ему припомнилась неудачная попытка Алеся спасти мельницу.

— Я также думаю, что проектировщик отвечает за все, — присоединился к мнению Лайзана Захар Рудак. — Знаешь, Алесь, иногда не худо послушать старших.

Алесю было обидно, что с его мнением не хотят считаться.

— Что ж, я не возражаю, но оставляю за собой право еще подумать, — сказал он. — Конечно, в моем предложении заключен риск, но есть в нем и огромная выгода...

Березинец собирался ответить Алесю, но тут деловито вмешался Юозас Мешкялис.

— Значит, можно начинать работу? Так, товарищ Березинец?

— Я думаю, товарищ Иванюта сам знает, что уже можно делать. Да вы фактически работы уже начали — подвозите материалы. Можно вести и земляные работы, например, копать канал, чтобы повернуть воду речки Погулянки в озеро Долгое. Так, товарищ Иванюта?

— В этом я с вами согласен, — кивнул головой Алесь.

— Ну вот, значит, работы у вас хватит, пока я окончу проект.

— Это смотря по тому, как мы работать будем, а то и не хватит, — не вытерпел Мешкялис.

— Ишь ты, какой быстрый! — возразил ему Каспар Круминь. — Давай-ка не забегать вперед, а браться за дело спокойно.

Ионасу стало обидно за своего председателя, он попытался защитить его. И Мешкялис, почувствовав поддержку, снова перешел в атаку:

— Ты думаешь, я на взвей-ветер говорю, уважаемый товарищ Круминь? А ты знаешь, что у нас есть? Я не хочу говорить, лучше ты сам объясни, Йонас. Дают ведь нам передвижную электростанцию, бульдозер, тракторы... Я помню, как у нас в дивизии...

— Подожди ты со своей дивизией, Юозас! — остановил его Каспар Круминь. — В первую очередь надо построить барак и столовую, чтобы людям было где жить и питаться...

— Вот вам и работы хоть отбавляй. Правда, товарищ Мешкялис? — обратился к Юозасу Березинец. — А теперь мне надо с вами попрощаться... Надо попасть сегодня на поезд.

После отъезда Березинца Алесь почувствовал, что вся ответственность ложится на его плечи. Чтобы не попасть впросак, он попросил председателей колхозов обсудить создавшееся положение.

— На трех объектах мы можем начинать работы сейчас, — сказал он. — Это — канал на речке Погулянке, строительство барака и столовой. Кроме того, надо непрерывно подвозить материалы. Давайте прикинем, кому что по силам...

— Что за вопрос? — вскочил Мешкялис. — Речка Погулянка наша, так нам с ней и придется поговорить по-свойски... Погуляла сотни лет, а теперь пусть поработает!.. Подробности обсудим потом, когда я прикину, сколько человек могу выделить.

А Круминь и Рудак договорились о том, что совместно примутся за строительство барака и столовой. Возглавить это дело взялся Ян Лайзан. После этого председатели осмотрели местность и выбрали под стройку высокий бугор на берегу.

— Чтобы отовсюду видно было, — одобрил Якуб Гаманек. — И стройка на виду, и жизнь тоже...

Когда с общими делами было покончено, Захар Рудак попросил Круминя и Мешкялиса немного задержаться.

— Пойдемте, посоветуйте, что мне делать... Я на этой работе человек новый и не знаю, за что ухватиться...

Он повел их на ферму, пригласил и Алеся.

— Эх-х, нелегкий у нас хлеб, — вздыхал Рудак, делясь с товарищами думками о председательском житье-бытье.

— А ты что думаешь, все само придет? Нет, брат, пять пудов соли съешь, пока все до дела доведешь, — поучал Мешкялис.

— Ты только начал, а уже стонешь, — усмехнулся Каспар.

— Тут застонешь, когда увидишь вот такое, — показал Рудак на грязный двор животноводческой фермы.

И правда, вид у фермы был жалкий. Огромный и старый, может быть еще панских времен, сарай стоял без всякого присмотра. Деревянные стены покривились, местами бревна выпирали, как выломанные ребра, и казалось, вот-вот отвалятся совсем. На крыше, поросшей зеленым мохом, светились дырки. Кучи навоза лежали прямо среди двора, по ним топтались коровы и свиньи.