Страница 25 из 99
небе и земле, звездах и стихиях и на всех тварях, на камнях, на
листве и траве, даже на самом диаволе; и доказать, но одними только
живыми и непреодолимыми, непререкаемыми и неопровержимыми, крепкими
доводами; даже превыше человеческого разума и вопреки ему; и,
наконец, вопреки всем вратам диавола и ада, -- если бы это не заняло
здесь слишком много места.
83. Однако об этом будет речь во всей книге, во всех главах и
частях, и ты, наверное, встретишь это при создании тварей, равно и
при сотворении неба, и земли, и всех вещей, что более уместно да и
понятнее для читателя.
84. Теперь заметь: из этого же огня исходит молния, или свет, и
движется во всех силах и имеет в себе родник и остроту всех сил. И
так как он порожден через Сына из всех сил Отца, то теперь он в свой
черед делает все силы в Отце живыми и подвижными; и через того же
духа составлены все святые ангелы и образованы из сил Отца; и тот же
дух сохраняет и держит все и составляет все: все произрастания, и
цвета, и тварей на небе, и в сем мире, и над небом всех небес, ибо
рождение Святой Троицы повсюду таково, и не иное, и в вечность не
станет иным.
85. Но когда огонь зажигается в твари, то есть когда тварь восстает
чрезмерно, как это сделал Люцифер и его легионы, то свет погасает и
восходит яростный и жгучий источник, источник адского огня, то есть
дух огня восходит в яростном качестве.
86. Заметь при этом, как это совершается или может совершиться:
ангел составлен воедино из всех сил, как я уже подробно описал;
когда же он восстает, то восстает сначала в терпком качестве и
стягивает его воедино, как женщина, собирающаяся родить, и
сжимается; отчего терпкое качество становится так жестко и остро,
что сладкая вода не может более проницать его и кротко подниматься в
твари, но пленяется терпким качеством, и иссушается им, и
превращается в жесткий, острый, яростный холод; ибо она становится
грубой от терпкого стягивания и теряет свой светлый блеск и свою
тучность, в которых восходит светлый дух, дух святой, ангельской и
Божественной жизни; и этот дух так жестоко бывает стянут и сжат
терпким качеством, что засыхает в сладкое тощее дерево.
87. И когда затем горькое качество восходит в засохшем сладком, то
сладкое не может более укротить его и напоить своею сладкою светлою
водою, ибо она высохла: тогда горькое качество неистовствует, и
бушует, и ищет покоя или пищи, и не находит их, и мечется в теле
изголодавшимся ядом.
88. Когда же затем зной зажигает сладкое качество и хочет утолить
свой зной в его сладкой воде, откуда он восходит и светит во всем
теле, то не находит ничего, кроме жесткого, тощего и сладкого
источника, в котором нет больше сока, ибо сок совсем высушен
терпкостью.
89. Тогда зной зажигает сладкий источник в намерении утолиться им,
но там нет больше сока; и сладкий источник горит и раскаляется
теперь, подобно жесткому, иссохшему камню, и не в состоянии более
возжечь свой свет. И все тело остается теперь темною долиною, в
которой нет ничего: в терпком качестве -- кроме яростного, жесткого
холода; в сладком -- кроме жесткого, раскаленного огня, где яростный
зной восходит во всю вечность; в горьком -- кроме неистовства,
бушевания, жаления и жжения.
90. И вот тебе правдивое описание отверженного ангела, или диавола,
а также и причина; и это описано не в подобии только, но в духе
силою, откуда все произошло. Человек, оглянись здесь за собой и пред
собой; ничто не бывает напрасно.
91. Подробное описание того, как произошло это великое событие, ты
найдешь далее, когда будешь читать о падении диавола.
О ПЯТОЙ ОСОБЕННОСТИ, ИЛИ ВИДЕ
92. Пятое качество, или пятый дух Божий среди семи духов Божиих, в
Божественной силе Отца, есть блаженная, приветная и радостная любовь.
93. Теперь заметь, что есть родник блаженной и приветной любви
Божией; заметь здесь особенно, ибо это есть ядро.
94. Когда зной восходит в сладком качестве и зажигает сладкий
источник, то этот огонь горит в сладком качестве, но так как сладкое
качество есть легкая, приятная, сладкая, родниковая вода, то оно
укрощает зной и гасит огонь, и тогда остается в сладком роднике
сладкой воды только радостный свет и зной бывает только кроткой
теплотой, подобно тому как в человеке сангвинического типа, в
котором зной бывает также лишь приятной теплотою, если только
человек ведет себя умеренно.
95. Тот же приветный огонь любви и света восходит в сладком качестве
в горькое и терпкое, и зажигает горькое и терпкое качества, и
кормит, и поит их своим сладким любовным соком, и утоляет их, и
освещает их, и делает их живыми и приветными.
96. И когда затем приходит к ним сладкая, светлая любовная сила, так
что они вкушают ее и получают ее жизнь, о, тогда бывает радостная
встреча и ликование, радостное приветствие и великая любовь, весьма
радостное и блаженное лобзание и сладостное вкушение.
97. Тогда жених лобзает свою невесту: о блаженство и великая любовь,
как сладостна ты! Как радостна ты! Как приятен твой вкус! Как кротко
ты благоухаешь! О благородный свет и ясность, кто может измерить
твою красоту?! Как изящна твоя любовь! Как прекрасны твои цвета! О,
и вечно так! Кто может это высказать или что я пишу, я, который лишь
лепечет, как дитя, учащееся говорить?!
98. С чем же мне сравнить это? Сравню ли с любовью мира сего? Но она
только темная долина! О величие! Я не могу ни с чем сравнить тебя,
как только с воскресением из мертвых; тогда снова взойдет в нас
огонь любви, и приветно охватит человека, и снова зажжет наше
терпкое, горькое и холодное, темное и мертвое качества, и приветно
обнимет нас.
99. О славный гость, почему ты удалился от нас? О яростность и
терпкость, ты виною тому! О яростный диавол, что же ты сделал, ты,
погрузивший во тьму себя и всех своих прекрасных ангелов?! Увы, и
еще раз увы! Была же ведь и в тебе блаженная, прекрасная любовь, о
высокоумный диавол! Почему же ты не удовольствовался? Ведь ты же был
херувимом и не было на небе ничего прекраснее тебя; чего же ты
искал? Хотел ли ты быть самим Богом? Ведь ты же хорошо знал, что ты
тварь и веяльная лопата не в твоей руке.
100. Но зачем я жалею тебя, смрадного козла? О проклятый, смрадный
диавол, как погубил ты нас! Уже не хочешь ли оправдаться? Или ты в
чем-то укоряешь меня? Ты говоришь, что если бы не произошло твое
падение, то никогда не был бы измышлен человек: о лживый диавол!
Хотя это и правда, однако са-литтер, из которого создан человек и
который столь же вечен, как и тот, из которого создан ты, пребывал
бы в вечной радости и ясности, и восходил бы равным образом в Боге,
и вкушал бы блаженную любовь в семи духах Божиих, и наслаждался бы
небесною радостью.
101. О лживый диавол, погоди еще немного, дух разоблачит срамоту
твою; потерпи еще краткий срок, и настанет конец твоей похвальбе.
Погоди, лук уже нацелен; поразит тебя стрела, куда упадешь ты тогда?
Место уже приготовлено, остается только зажечь его; только
подкладывай храбро дрова, чтобы ты не замерз; придется тебе и
попотеть. Не думаешь ли ты, что снова получишь свет? Да, no bis
infernum: обоняй сладкую любовь твою; отгадай, друг, как она
зовется? Геенна; она будет вечно любить тебя.
102. О горе, бедный, ослепленный человек! Зачем позволяешь ты
диаволу делать тело и душу твою такими темными и слепыми? О