Месть Седьмой (ЛП)

Правда, на меня это не действует. Я все равно чувствую, как внутри меня дремлет Дрейден, и знаю, что при желании смогу воспользоваться Аэтерной. Каким-то образом я оказалась невосприимчива к Сетракусовской вариации Дрейдена. Это из-за нашего родства? Или одно из моих Наследий обеспечивает мне иммунитет к Сетракусу Ра? Он столько разглагольствовал по поводу случайного распределения Наследий и того, что Лориен не создает ничего, кроме хаоса... Но что если он ошибается, и мои Наследия специально были выбраны для его уничтожения? И что важнее — а догадывается ли Ра, что его способности в отношении меня не эффективны?

В данный момент сетракус Ра не уделяет мне никакого внимания, так как целиком занят Пятым. Я знаю, что должна скорее сбежать, но обнаруживаю, что приросла к месту. Даже после всего, что совершил Пятый, неужели я его действительно брошу?

Пятый стоит на коленях перед Ра, прижимая покалеченную руку к животу. Скромное человеческое тело Сетракуса подросло на пару футов — стало выше и шире, словно раздутая карикатура. Ра наклоняется и хватает голову Пятого своей неестественно большой лапой.

— Всё, что от тебя требовалось, это подчиняться приказам, — цедит Ра, запрокидывая голову Пятого к себе лицом. — Мы бы смогли попасть в Святилище, если б ты потрудился принести этот проклятый кулон. А ты вот как... посмел поднять руку на своего Возлюбленного Вождя. Ты мне противен, мальчик.

Уж не знаю, о каком Святилище речь, но делаю себе мысленную пометку выяснить и заодно шагаю к Пятому с Ра, по-прежнему разрываясь между желанием улететь и броситься на помощь, хоть я и не уверена чем именно могу помочь в схватке против могадорского правителя.

Голова Пятого задрана под неудобным углом, так что он может только булькать что-то в ответ на гневную отповедь Ра.

— Не стоило забывать, что Гвардейцам недоступно настоящее спасение, — продолжает Ра. — Ты мой величайший провал, Пятый. Ты же будешь и последним.

Пятый вопит, когда Ра сжимает ладонью его череп. Мне становится дурно от осознания, что Пятому вот-вот в буквальном смысле раздавят голову. Я не могу этого допустить.

Со всей телекинетической силой отталкиваю Сетракуса Ра к открытому шлюзу ангара.

Его глаза удивленно распахиваются, когда его оттаскивает назад. Залетающий снаружи воздух теребит его модный костюм, натянувшийся сейчас по швам из-за нечеловеческого скачка в росте. Ра перестает сдавливать голову Пятого и вцепляется ему в скальп ногтями. Сетракусу удается затормозить раньше, чем я успеваю скинуть его за борт «Анубиса», я чувствую как его телекинез борется с моим.

— Элла, как... — удивленно и разочарованно начинает спрашивать он.

Но тут к нему кидается Пятый и с криком «сдохни!» выпускает из предплечья тонкий клинок.

Сетракус Ра пытается уклониться, но не может полностью избежать удара. Лезвие Пятого вонзается ему в плечо.

Резкая боль пронзает все тело, и я кричу.

В моем плече открывается рана, из нее хлещет кровь. Шатаясь, прислоняюсь к ближайшему кораблю, зажимая рану и пытась пальцами остановить кровотечение.

Пятый с круглыми глазами отшатывается от Сетракуса Ра. Могадорец выглядит невредимым. Ра улыбается, когда Пятый, разинув рот, оборачивается ко мне. Моя рана открылась именно там, куда он должен был пронзить Сетракуса Ра.

— Смотри что ты натворил, — попрекает Ра.

Могадорское заклинание, понимаю я, хотя уже начинаю терять сознание. Любой вред причиненный Сетракусу Ра отразится на мне.

Пятый в ужасе от того что наделал. Не давая ему времени опомниться, Ра хватает парня за горло и с яростью бьет затылком о ближайший корабль. Он колошматит его снова и снова, пока Пятый не повисает бесчувственной куклой.

Тогда Ра бесчувственно швыряет его бессознательное тело в открытый шлюз «Анубиса», я пытаюсь удержать Пятого телекинезом, но я слишком слаба, и он гирей падает вниз, навстречу Земле.

Я падаю на пол, кровь пробивается сквозь пальцы, вместе с ней из меня вытекли все силы. Сегодня я не сбегу с «Анубиса». Дедуля победил.

Сетракус Ра подходит ко мне, его рост снова стал нормальным, хотя костюму хана. Он качает головой с улыбкой огорченного учителя.

— Пойдем, Элла, — говорит он. — Забудем об этом неприятном эпизоде.

Я поднимаю к нему залитую кровью руку.

— Почему? За что ты так со мной?

— Только так ты могла понять, что могадорский прогресс гораздо важнее даже твоей жизни, — отвечает он, беря меня на руки. На грани обморока я слышу его нежный шепот: — Теперь же ты больше не ослушаешься Возлюбленного Вождя?

Глава 23

ШЕСТАЯ

По плану Адама мы пролетим вдоль Атлантического побережья до Флориды, затем отклонимся вглубь на запад, над заливом, и, наконец, прибудем на юго-восточную оконечность Мексики. С учетом максимальной скорости скиммера и низкой высоты полета, во избежание встречи с другими воздушными судами, путешествие займет часа четыре.

Полет проходит в молчании. Откинувшись на спинку сидения, я наблюдаю за прибоем внизу. Адам немногословен, он смотрит точно вперед и иногда поправляет наш курс, когда его системы обнаруживают другие воздушные суда. Пыль в образе волка прикорнул на полу у его ног. А Марина как обычно застыла, ее боязнь полетов точно не становится легче от могадорца за штурвалом.

— Если хочешь, можешь вздремнуть пару часиков, — наконец предлагает Адам заботливым тоном. Лично я и так пребывала в полудреме, так что, судя по всему, он обращается к Марине. Она сидит с прямой как палка спиной и источает слабый холод. Видимо, ее фигура маячит у Адама на периферии зрения.

Пару секунд Марина как будто обдумывает это предложение, а потом подается вперед почти кладя подбородок Адаму на плечо. Он поднимает бровь, но руки продолжают твердо держать штурвал.

— С того момента, как мы с Шестой последний раз путешествовали на юг, не прошло и недели, — сдержанно говорит Марина. — Мы слишком поздно обнаружили, что среди нас предатель. Закончилось тем, что я выколола ему глаз. И это я его еще пожалела.

— Я знаю про Флориду, — говорит Адам. — Зачем ты мне это рассказываешь?

— Затем, чтобы ты знал, что случится, если ты нас предашь, — отвечает Марина, откидываясь назад. — И не предлагай мне отдохнуть.

Адам смотрит на меня в поисках поддержки, но я пожимаю плечами и отворачиваюсь. Марина все еще не решила, насколько злобной ей хочется быть, а я не собираюсь попадать под раздачу. К тому же, нагнать немного страха на нашего могадорского попутчика, по-моему, не такая уж плохая идея.

Я решаю, что Адам не станет развивать тему, но, спустя несколько минут, он говорит:

— Вчера я впервые взял в руки меч, который поколениями хранился в нашей семье. Раньше мне даже не позволялось его трогать, только восторгаться издалека. Он принадлежал моему отцу, Генералу Андраккусу Сатэку. Это с ним сражался Четвертый — Джон. И я убил отца этим мечом, пронзив его в спину.

Адам говорит это безучастным голосом, словно зачитывает сводку новостей. Я удивленно гляжу на него, а затем бросаю быстрый взгляд через плечо на Марину. Она в глубокой задумчивости смотрит в пол. Однако окружавший ее холод явно спадает. Пыль поднимается на лапы, подходит к ней и кладет волчью голову ей на колени.

— Впечатляющая история, — говорю я Адаму, когда тишина становится невыносимой, и я понимаю, что кто-то просто обязан ее нарушить. — Никогда не встречала тех, кто бы носил меч.

— Впечатляющая, — хмуро повторяет Адам. — Суть в том, что вам не надо сомневаться в моей лояльности.

— Я не знала. Мне жаль, что тебе пришлось поступить так со своим отцом, — говорит Марина через некоторое время.

— А мне — нет, — отвечает Адам жестко. — Но спасибо за сочувствие.

Чтобы снять напряжение, я начинаю беспорядочно крутить ручки настроек на консоли скиммера.

— Где в этой колымаге долбанное радио? Или мы всю дорогу будем травить байки о смерти?

Адам быстренько исправляет сбитые мною настройки. Кажется, я даже замечаю на его губах мимолетную улыбку, хотя, возможно, он просто доволен, что нас миновала смертельная участь.