Страница 35 из 58
— Боже мой, папа, — тихо произносит Сэм.
Тяжело смотреть на такого Малкольма, а когда Ану начинает задавать ему вопросы, становится только хуже.
— Доброе утро, Малкольм, — произносит Ану теперь уже по-английски, но таким тоном, которым обычно говорят с детьми. — Готов продолжить нашу беседу?
— Да, доктор, — отвечает Малкольм с экрана, с трудом выговаривая слова, в уголке рта блестит слюна.
— Замечательно, — отвечает Ану и смотрит на планшет у себя на коленях. — Я хочу, чтобы ты вспомнил о своей встрече с Питтакусом Лором. Я хочу знать, что он делал на Земле.
— Он готовился к грядущему, — механически отвечает Малкольм отстраненным голосом.
— Поконкретнее, Малкольм, — настаивает Ану.
— Он готовился к могадорскому вторжению и перерождению Лориена, — на экране, Малкольм выглядит неожиданно встревоженным. Он дергает руками, пытаясь вырваться из ремней. — Они уже здесь. Охотятся за нами.
— Безусловно, но сейчас ты в безопасности, — говорит Ану и ждет, пока Малкольм успокоится. — Как долго лориенцы посещали Землю?
— Веками. Питтакус надеялся, что когда настанет время, человечество будет готово.
— Настанет время для чего?
— Для битвы. Для перерождения Лориена.
Ану барабанит ручкой по планшету, постепенно раздражаясь от загипнотизированной неопределенности Малкольма.
— Как они отсюда будут перерождать Лориен, Малкольм? Планета во многих световых годах. Ты мне врешь?
— Не вру, — мямлит Малкольм. — Лориен — это не просто планета. Это нечто большее. Она может существовать в любом месте, где есть достойные. Питтакус со Старейшинами уже сделали некоторые приготовления. Лоралит даже сейчас пробегает под нашими ногами, циркулируя по Земле. Как кровь, текущая по венам, и нужен только толчок, чтобы придать ему цель. Все что ему нужно — это чтобы его пробудили.
Ану жадно подается вперед, неожиданно сильно заинтересовавшись. Я осознаю, что тоже склонился к экрану, вытянув шею.
— Как они это сделают? — спрашивает Ану, явно пытаясь сдержать волнение в голосе.
— Каждый Гвардеец владеет тем, что Питтакус называл Камнями Феникса, — отвечает Малкольм. — Когда Гвардейцы достигнут определенного возраста, камни можно будет использовать, чтобы воссоздать элементы Лориена: растения, лоралит, химер.
— А что насчет Наследий? Истинных даров Лориена?
— Они тоже возродятся, как только Лориен пробудится, — отвечает Малкольм. — Камни Феникса, кулоны — у всего есть назначение. Когда они посвятят себя Земле в Святилище Древних, Лориен вновь оживет.
Ану бросает взгляд в камеру, его глаза широко распахнуты, но затем он берет себя в руки и продолжает допрос:
— Где это Святилище, Малкольм?
— Калакмул. Войти могут только Гвардейцы.
Тут Малкольм останавливает запись. Он обегает взглядом комнату, его губы сжаты в угрюмую линию, но в глазах теплится надежда. Все ошеломленно таращатся на него, с трудом переваривая услышанное.
Девятый, хмурясь, поднимает руку:
— Так я не понял. Что еще за Калакмул?
— Это древний город Майя, расположенный на юго-востоке Мексики, — отвечает Малкольм дрожащим от волнения голосом.
— Почему мы об этом ничего не знали? — спрашивает Шестая, не отрывая взгляда от экрана с замершим на паузе видео. — Почему Старейшины ничего нам не сказали? Или наши Чепаны? Если это все так важно, то зачем держать нас в неведении?
Малкольм сжимает переносицу.
— У меня нет подходящего ответа, Шестая. Могадорское вторжение застало Старейшин врасплох. Вас спешно отправили на Землю и не успели должным образом подготовить Чепанов. Главной задачей было ваше выживание. Я могу только предположить, что открыть секрет Камней Феникса, ваших кулонов и Святилища планировалось, когда вы достигните определенного возраста, после того, как вы открыли бы все Наследия и были бы готовы к битве. Сказать вам раньше, означало бы сделать ваши секреты слишком уязвимыми. Хотя… — Малкольм сиротливо смотрит на свое изображение с экрана, — как мы теперь видим, эта секретность слабо нам послужила.
— Наверно, именно для этого Генри и приехал искать тебя в Парадайз, пап, — предполагает Сэм, смотря то на отца, то на меня. — Наверное, время пришло.
Мысли несутся вскачь. Не отдавая себе отчета, я начинаю ходить взад-вперед. Останавливает меня лишь взгляд Шестой.
— Я всегда думал, что выиграв войну, мы отправимся на Лориен, — медленно говорю я, пытаясь собраться с мыслями. — Я думал, именно это Генри имел в виду, когда говорил о его возрождении.
— Может, он подразумевал — здесь, — предполагает Шестая. — То есть, мы должны возродить Лориен прямо здесь?
— Что ты хочешь этим сказать? — спрашивает Сэм. — Что произойдет с Землей?
— Хуже, чем после нашествия могов, все равно уже не станет, — отвечает Девятый. — В смысле, я помню, каким милым был Лориен. Мы бы сделали Земле одолжение.
— На записи вы говорите об этом так, будто это сущность какая-то, — говорит Марина, во все глаза глядя на Малкольма.
— Увы, Марина… — Малкольм встряхивает головой. — Как ни пытаюсь, не могу ничего вспомнить. У меня нет ответов.
— Вдруг это нечто вроде бога, — говорит Марина, пытаясь скрыть благоговение в голосе.
— Или какое-то оружие, которое вылезет из Земли и уничтожит всех могов, — предполагает Девятый. Адам нервно закашливается.
— Что бы это ни было, Малкольм сказал, что для его пробуждения нам нужны Камни Феникса, — говорю я, чтобы народ не отвлекался от темы.
— И кулоны, — говорит Шестая, затем склоняет голову набок, словно ее осенила внезапная мысль. — Уж не поэтому ли Сетракус Ра их носит? Возможно, для него они больше, чем просто трофеи.
— Мы перетрясли наши Ларцы еще в Чикаго, — стонет Девятый, вероятно, вспоминая, как он страдал от скуки, когда мы делали опись наших Наследств. — У меня горы камней и всякой фигни, а как что работает я почти не знаю.
— Мы должны их все собрать, — говорит Марина убежденно. — Наши Наследства. Наши кулоны. Доставить все в Святилище и предать Земле, как и сказал Малкольм.
Малкольм кивает:
— Знаю, звучит довольно туманно, но уже хоть что-то.
— Это может оказаться тем самым преимуществом, которое мы так ищем, — говорю я, обдумывая эту идею. — Черт, возможно именно за этим нас изначально сюда и послали.
Девятый со скептическим взглядом скрещивает руки:
— Еще несколько месяцев назад идея закопать все наше добро в каком-то пыльном храме и могла бы показаться мне хорошей, но после того, как я вчера наглазелся на охрененно громадный могадорский корабль... Мы на волоске от полномасштабной войны, и просто обязаны отправить немного говнюков на тот свет.
Прежде чем я успеваю ответить, Малкольм выступает вперед:
— Идея со Святилищем кажется весьма многообещающей, — говорит он. — Но лучше не складывать все яйца в одну корзину.
— Девятый в чем-то прав. И хоть мне ненавистна идея снова разделяться, — говорит Шестая, — все равно кто-то из нас должен выполнить план Уокер и вступить в битву с могами и их приспешниками.
Девятый потрясает кулаком.
— Угадайте, кто.
— А кто-то должен отправиться в Мексику, — заканчиваю я мысль Шестой.
— Я поеду, — немедленно говорит Марина. — Хочу увидеть это Святилище. Если это место лориенцев, место, где мы жили, возможно именно там следует похоронить Восьмого.
Я киваю и перевожу взгляд на Шестую, ожидая ее решения.
— Что скажешь? Нью-Йорк или Мексика?
— Мексика, — говорит она спустя мгновение. — Ты лучше меня справляешься с этими федералами. И если уж нам нужен представитель Лориена в ООН, то ты лучший кандидат.
— Спасибо. Наверное.
— Она так говорит, потому что ты такой бойскаут, — театральным шепотом добавляет Девятый.
Я бросаю взгляд на Сэма, который явно хочет что-то сказать, уже открыл для этого рот, но тут Шестая обрывает его, еле заметно мотнув головой.
— Я тоже останусь, пожалуй, — после неловкой заминки совершенно упавшим голосом говорит Сэм, вымучивая для меня улыбку. — Кто-то ведь должен присматривать за вами с Девятым.