Жестокая жара

— Скажи мне только одно, я должна это знать, — заговорила Никки, пытаясь расшевелить его. — Неужели Тайлер дошел до того, что выяснил, с кем я встречаюсь, и завербовал тебя для убийства моей матери?

Это наконец-то вызвало у него какую-то реакцию. Он презрительно фыркнул и прислонился к колонне.

— Нравится думать, какая ты замечательная? Пожалуйста, сколько душе угодно.

— Я ничего такого не думаю, я просто хочу понять, как действовал Тайлер. «Эй, юноша, не хотите заработать несколько лишних долларов? Нужно убить маму вашей подружки».

— Вытащи голову из задницы, Никки. Ты что, серьезно думаешь, что у нас с тобой была какая-то там любовь?

Это был очередной удар, но Хит продолжала говорить, продолжала задавать вопросы:

— У меня — да.

Он рассмеялся.

— Так и было задумано. Очнись! По-твоему, мы познакомились в Венеции случайно? Судьбоносная встреча? Черт, это была моя работа. Все с самого начала было подстроено.

— Так же, как и «случайная» встреча со мной и Руком в Бостоне? Чтобы узнать, что мне известно?

— Нет, тогда я просто за тобой следил. Пока твой поганый Рук меня не засек. В Венеции моей задачей было забраться к тебе под юбку и таким образом приблизиться к твоей матери.

— Чтобы убить ее?

— Сначала — нет. Мне нужно было кое-что выяснить.

— А потом ты убил ее. — Никки стиснула зубы, пытаясь справиться с приступом ярости, сохранить хладнокровие, чтобы и дальше отвлекать Петара разговорами.

— Ага, убил. Как я уже сказал, это была работа. Безупречная, как всегда.

— Кроме чемодана.

— Точно. Здесь я свалял дурака. Засунул в него бумаги из письменного стола твоей матери, а потом совсем забыл, где его взял. Однако ты должна меня понять, прошло десять лет.

— Ты свалял дурака не только с чемоданом.

— Что значит «не только с чемоданом»?

— Вспомни Хай-Лайн. Ведь это ты в меня стрелял?

— Ну и?

— Ну, и ты промазал.

— Я не промазал. Началось землетрясение.

— Значит, ты промазал во второй раз.

— Чушь.

— В конце парка, когда ты мог бы меня убить. Я видела точку прицела. Но вместо этого ты прыгнул вниз.

— Ты чокнутая.

— Еще какая чокнутая. — Никки шагнула к нему.

— Стой на месте.

Она сделала еще шаг.

— Я хочу, чтобы ты меня застрелил.

— Что? — Он посветил ей в глаза и поднял пистолет, но она сделала очередной шаг. — Стой, в последний раз говорю!

Никки приближалась.

— Кажется, ты прекрасно умеешь втыкать ножи женщинам в спину. А как насчет того, чтобы вогнать в меня несколько пуль? Нет, для этого ты слабоват. Давай же, дружок. Смотри мне в глаза. Прямо здесь. Стреляй. Я подойду еще ближе, чтобы ты не промахнулся, — и она сделала следующий шаг к нему.

Но Петар, наоборот, отступил назад и наткнулся на колонну, о которую только что опирался. Из глубин тоннеля донесся звук, напоминавший рокот морского прибоя. Приближался поезд. Вовремя. Петар махнул пистолетом, приказывая Никки прыгать на пути.

Но она стояла на месте.

— Давай. Не будем все усложнять.

— А разве здесь есть что-то сложное для тебя, Петар? — и она опять шагнула к нему.

Их разделяло меньше метра, и впервые ей удалось посмотреть ему в глаза. Взгляды их встретились.

— Прыгай! — крикнул он.

— Ты что, думаешь, я собираюсь упрощать тебе задачу? Может, повернуться спиной, чтобы ты столкнул меня вниз?

Он быстро взглянул в сторону путей, затем снова посмотрел в лицо Никки.

Рокот усиливался. Бетонная платформа начала подрагивать.

— Ты убил мою мать. Ты лгал мне, когда говорил, что любишь меня. Ты испортил мне жизнь, так заканчивай, убей меня, ты, сукин сын!

— С удовольствием, — процедил он.

Никки улыбнулась и раскинула в стороны руки, словно предлагая ему продолжать.

А в следующее мгновение она услышала визг электрического инструмента и скрежет металла. Сквозь вентиляционную решетку, расположенную над лестницей, дождем посыпались искры, на миг осветили темную станцию, словно рой светляков, и погасли.

Петар повернул голову в ту сторону, откуда донесся незнакомый звук.

Никки воспользовалась шансом.

Она бросилась на него — на кисть, сжимавшую пистолет. Правой рукой Хит схватила его за запястье, направляя дуло пистолета в сторону. Одновременно она нанесла левым локтем удар в переносицу.

Петар вскрикнул от боли, но не выпустил оружие. Хит с силой поддала коленом ему в бедро, не выпуская его запястья, вцепилась левой рукой в ствол «глока» и начала разворачивать его дулом к противнику.

Петар, должно быть, тоже когда-то изучал приемы ближнего боя. Он резко сел на пол, Хит потеряла равновесие и упала вперед, на него, все еще цепляясь на его правую руку, однако при этом «глок» выскользнул из ее пальцев.

Петар попытался ударить ее лбом в переносицу. Никки уклонилась и снова бросилась к пистолету, но Петар рывком отвел оружие.

Она окликнула Рука, но тот не мог услышать ее из-за шума инструмента.

Никки вскочила на ноги. Не выпуская запястья Петара, она дернула его руку на себя и ударила по локтю, пытаясь сломать сустав. Но Петар, защищаясь, вырвал руку, и Хит попала по предплечью. Ей не удалось повредить локоть, однако противник выронил оружие.

Хит бросилась за ним, но пистолет отлетел слишком далеко. Она прыгнула и оказалась на самом краю платформы как раз в тот момент, когда оружие скрылось в темноте и брякнуло о рельс.

Она едва не кинулась за пистолетом, но в этот момент тоннель озарил яркий свет. Навстречу несся поезд, и у нее оставалось всего несколько секунд.

Хит снова позвала Рука.

Искры продолжали сыпаться с потолка.

Петар поднялся на ноги и сунул руку за пояс, где торчал ее «зиг-зауэр».

Никки быстро осмотрела платформу, освещенную огнями приближающегося поезда. Укрыться было негде.

Убийца достал пистолет.

Из тоннеля показался поезд.

Петар поднял оружие и прицелился.

И Хит сделала выбор.

Она прыгнула вниз.

Никки упала параллельно платформе и постаралась вжаться в дно грязного желоба, тянувшегося между рельсами. За те две секунды, что промелькнули прежде, чем первый вагон оказался над ней, она вспомнила виденные по телевизору репортажи об упавших с платформы пассажирах, которым удалось таким образом остаться в живых. И о тех, кому выжить не удалось; это зависело от участка.

Хит никогда не приходилось видеть торнадо, но сейчас ей показалось, что ураган захватил ее и уносит с собой. Над ней проносились ревущий ветер и визжащая сталь длиной в десять вагонов. Земля дрожала, все тело трясло. Хит кричала, но никто ее не слышал.

По дороге на Призрачную станцию Никки проклинала глубокую канаву между путями. Из-за этого ей приходилось с трудом карабкаться через шпалы. Сейчас она надеялась, что канава спасет ей жизнь. Она прижалась лицом к земле, выдохнула, чтобы занимать меньше места. Затем осмелилась сделать небольшой вдох, и во рту появился привкус ржавчины и затхлой воды.

Хит не знала, сколько вагонов еще осталось; казалось, им не будет конца, что их не десять, а несколько сотен. Никки ждала вагона с торчащим болтом, который распорет ей тело, какой-нибудь свисающей цепи, которая зацепится за нее и оторвет голову…

Внезапно воцарилась тишина. Лишь откуда-то сверху доносился визг резака Рука.

Никки не стала ждать. Она подползла к самому краю платформы и в тусклом свете фонарика Петара принялась высматривать на путях «глок». Но пистолета нигде не было видно. Вокруг валялись лишь пластиковые бутылки и пустые аэрозоли из-под краски.

Луч фонарика заплясал на рельсах. Петар искал ее труп.

Хит не стала звать Рука. Наоборот, прижалась к боковой стенке платформы и терпеливо ждала. Она чувствовала холод, исходивший от бетонных плит, — должно быть, какой-то вагон все-таки разорвал ее пальто и блузку.

Свет стал ярче; Петар стоял прямо над ней.

— Никки? — осторожно окликнул он.

Как же она ненавидела в эту минуту звук собственного имени. Хит приготовилась. Уперлась ногами в землю, подождала, пока он позовет ее снова, и прыгнула.