Мститель (др. изд.)

Глава 4

Войдя с улицы в дом Нельсона, можно было сразу попасть в зал, обнесенный с трех сторон галереей, на которую поднимались по широкой лестнице. Мистер Нельсон стоял у мольберта и рассматривал картину. Его лицо было обращено к стене. Стэлле нечего было всматриваться в его лицо — поза была многозначительна. Он повернул голову и посмотрел на дочь с такой надменностью, с какой король удаляет непрошенных гостей. Лицо Нельсона было узко, голова немного облысела, нос красивый, аристократический, а рот и подбородок слабо развиты. Тонкими, темными с проседью усами Нельсон напоминал военного, что вполне соответствовало его воинственному настроению.

— Ага, ты уже вернулась?

Он медленно приближался к ней с руками, заложенными за спину. Плечи выпятились.

— Знаешь ли ты о том, что я не обедал? — спросил он мрачно.

— Я ведь еще утром говорила тебе, что поеду в город. Почему ты не спросил у Мери?

Она заранее боялась ответа.

— Я уволил Мери, — высокомерно заявил он.

Стэлла вздохнула.

— Не прогнал ли ты также и кухарку?

— Ее я тоже прогнал.

— Но ты уплатил им все, что следует? — спросила она со злобой. — Папа, отчего ты каждый раз устраиваешь такие сцены?

— Я их уволил потому, что они вели себя бесстыдно, — возразил он, полный достоинства. — Этого достаточно. Я хозяин в своем доме.

Стэлла подошла к камину, взяла стоявшую там бутылку и поднесла ее к свету.

— Я бы хотела, чтобы ты стал хозяином над самим собою. Почему ты увольняешь слуг именно тогда, когда напиваешься?

— Напиваюсь? — оскорбительно спросил он.

— Да!

В такие моменты она свободно выражала свое мнение, ни с чем не считаясь.

— Завтра ты снова станешь мне рассказывать, что ничего не помнишь из того, что случилось. Потом ты обо всем жалеешь. Теперь я опять вынуждена отправиться в Беверли искать двух таких прислуг, которых ты еще не имел чести прогнать. Думаю, что их нелегко сыскать.

Нельсон поднял глаза.

— Что? Ты считаешь меня пьяным?! — крикнул он с упреком.

Но она не обратила на него внимания и пошла на кухню. Она слышала, как он поднимался по лестнице, повторяя про себя: «Пьян?». Потом вдруг раздался его язвительный и неприятный смех.

Стэлла сидела за чистым кухонным столом, пила какао, закусывая бутербродом. Она поискала глазами сыр, но напрасно, — для мистера Нельсона во время запоя была характерна страсть к сыру. Хоть бы поработал сколько-нибудь! Она пошла в ателье в задней части дома. Полотно, приготовленное ею утром, было нетронуто. Ни одного штриха не было на нем. Стэлла вздохнула.

— Все бесцельно… — сказала она печально, с унынием осматривая полузаконченные картины, висевшие на стене.

Она села за малый письменный стол в углу ателье и начала делать заметки в домашнем дневнике. Вдруг раздался звонок у двери. Она встала и пошла открывать. На дворе уже стемнело. Сначала она не узнала, кто пришел, потом сказала:

— Ах, это ты, Артур? Входи, пожалуйста. Папа уже поднялся наверх.

— Я так и предполагал.

Мистер Артур Уильмот подождал, пока Стэлла включит свет, и вошел.

— Ты сегодня была в городе?

— Ты меня видел? — быстро спросила она.

— Нет, мне рассказали об этом. Кажется… мистер Мэрривен. Ты слышала уже про историю? Мистер Эндрю Маклэд занялся им, значит он действительно выдающийся взломщик. Маклэд по профессии врач.

Стэлла тотчас же поняла, что он говорит о человеке с серыми глазами, но хотела убедиться в этом.

— Кто такой Маклэд?

— Детектив. Но, как я уже сказал, он также врач. Ему обычно поручаются сложные розыски крупных преступников и особенно — важные экспертизы. Профессор — выдающийся взломщик. Специалист, слывущий экспертом среди своих «коллег». Его кличка «Скотти». По крайней мере его так называл мистер Маклэд.

— Я его, кажется, видела на вокзале. Красивый господин с замечательными глазами.

— Навряд ли можно назвать Скотти красивым господином.

Стэлла была так смущена, что не могла объяснить ему, кого она подразумевает под словом «красивый господин».

— К сожалению, я не могу пригласить тебя оставаться у нас сегодня дольше, так как у нас… нет прислуги…

— Что? Опять уже нет прислуги? — спросил он с изумлением. — Но это ведь просто скандально. Твой отец возмутительно скверно обращается с ними. Теперь ты вынуждена быть и кухаркой и прислугой, пока снова не найдешь новых.

— И мой взвинченный отец хочет мне помочь. Однако, только мешает. Нелегка ноша, которую судьба взвалила мне на плечи! Но ведь у него такой хороший, мягкий характер, когда…

Мистер Уильмот уже собрался спросить, когда мистер Нельсон вообще бывает трезвым. Но он был слишком умен, чтобы раздражать Стэллу. Конечно, это не доказывает, что он был умен во всех отношениях. Последующие события подтвердили это.

— Что ты делала в городе? — спросил он.

— А зачем тебе это знать? — она посмотрела на него.

— Если бы я знал, что ты в городе, мы могли бы вместе пообедать.

— Когда я отправляюсь в Лондон, я очень мало думаю об обедах. Но… что ты, собственно там делаешь? Я уже и раньше тебя спрашивала, чем ты занимаешься? Позволь мне задать тебе нескромный вопрос: каким образом ты зарабатываешь на жизнь?

Он смущенно молчал.

— У меня — профессия, — заявил он после паузы.

— У тебя имеется бюро?

— Да, у меня бюро.

— Где оно находится?

Он наморщил лоб.

— Я, большей частью, пользуюсь другими бюро… У меня много друзей и мой… — Он вдруг приостановился. — Я, по возможности, посещаю своих клиентов на дому…

— Ты не адвокат и не врач. — Она стала по пальцам перебирать существующие профессии. — Ты и не биржевой агент. Я должна откровенно сказать, что ты так же загадочен, как мистер Скотти, как ты его называешь. Я имею в виду нашего бедного профессора. Ну, тебе пора домой, — сказала она резко. — Я не педантична в отношении правил приличия, — сверху доносился шум и она посмотрела наверх, — но раз мой отец уже лег спать, мне кажется он снял сапоги, тогда, значит, ты не можешь дольше здесь оставаться.

— Ты больше не думала о… — начал он, растягивая слова, — я бы тебе не мешал и не хотел бы воспользоваться теперешним положением…

Она дружелюбно оглядела его с ног до головы. Лицо его было довольно круглым, волосы хорошо причесаны, губы обрамлены маленькими, темными усами. Иногда Стэлле казалось, что на его верхней губе заблудилась гусеница, и временами вся его внешность была комичной. Сегодня вечером она относилась к нему сочувственно.

— Я все хорошо обдумала, Артур. Но… это совершенно невозможно. Я вообще ни за кого не хочу замуж. Иди, пожалуйста, домой и позабудь об этом.

Он опустил голову. Воцарилось молчание. Она не хотела нарушать его мысли, очевидно, далекие от веселья. Вдруг он сам прервал молчание:

— Стэлла! Было бы лучше, если бы ты избегала подобных фраз и не обращалась со мной, как с ребенком, которого желают успокоить. Ты женщина, а я — мужчина. Я могу тебе кое-что предложить. У меня должность и профессия. А когда Мэрривен умрет — он ведь когда-нибудь умрет — ты знаешь, что я единственный родственник. Ты находишься в тяжелом финансовом положении. Сегодня ты была в городе из-за денег. Ты не можешь дольше жить в Беверли-Грин. Твой отец так много пил, что ваш дом… недолго ждать, когда вся мебель и вся утварь будут пропиты. Если ты думаешь, что красиво и героически зарабатывать самой, то глубоко ошибаешься. Пятеро из семи хозяев попытаются вступить с тобой в близкие отношения… я это хорошо знаю. Я же помещу бедного старого пьяницу в больницу для алкоголиков, где он будет лишен алкоголя. И он либо умрет, либо будет полностью излечен. Он сам виноват, и ему не избежать этой участи. Я говорю совершенно откровенно. Ты теперь уже взрослая и должна понять, что строгость и жестокость — лучшие методы для таких людей.

Последние слова он произнес громким голосом. Она двигала губами, но не проронила ни слова.