Страница 6 из 152
— Приказывайте, мисс. Я в вашем распоряжении. Я сам, мой экипаж и мое судно. Скажите одно слово: оставаться нам, ожидать ли вас, или же уезжать отсюда?
Я надеялся, что она поймет мою искреннюю готовность служить ей и ответит мне так же искренне, хотя бы одним словом: «Да, ты мне нужен» или «Уезжай, мне ничего не надо!» Каково же было мое удивление, когда мисс Руфь проговорила так тихо, что я едва мог расслышать ее слова:
— Уезжайте, Джэспер... Уезжайте немедленно! Но, ради всего святого, не забывайте меня. Возвращайтесь!
Она не договорила и боязливо оглянулась. Я почтительно наклонил голову, как бы в ответ на пустую любезность, и взглянул по направлению взгляда мисс Руфь. Косые глаза «желтого Дена», так называли главного шпиона мистера Кчерни все обитатели острова, злобно глядели мне в лицо. Он так спешил вернуться, что едва переводил дух, отирая со лба крупные капли пота. Слышал ли он последние слова мисс Руфь? К счастью, тетушка Рэчель заговорила о печальной участи моряков, давая нам время овладеть собой и принять равнодушный вид случайно встретившихся знакомых.
Я рассказал старушке несколько невероятнейших морских приключений, к величайшему удовольствию Долли Вендта, едва удерживавшегося от смеха, но он только потому не разразился хохотом, что мисс Руфь принялась расспрашивать его о старых знакомых из экипажа «Мангатана», приехавших вместе с нами на «Южном Кресте». Бедный мальчик млел от восторга, смотря в ясные синие глаза молодой леди. Да и кто бы мог глядеть на нее без восхищения, — хоть она и переменилась... ах, как страшно переменилась за короткое время своего супружества! Точно не 12 месяцев, а столько же лет прошло с того дня, когда я провожал в церковь прелестнейшую невесту, буквально ослепляющую свежестью своей юной красоты. Увы, от этой свежести и следа не осталось. Теперь матовая бледность покрывала похудевшие щечки, ярко-голубые глаза уже не блестели веселым огнем. Они казались больше и глубже от широкой тени, окружающей их, а маленький, розовый ротик не раздвигался постоянной улыбкой над жемчужными зубками, а был крепко сжат, придавая всему грустному личику выражение какого-то горького недоумения. Даже роскошные золотые косы, все еще пышным ореолом окружавшие беломраморный лоб, казалось потускнели в эти короткие 12 месяцев. И все же, несмотря на печальную перемену, молодая женщина оставалась очаровательна по-прежнему, и я вполне понимал восхищение, с которым мой Долли слушал ее милую болтовню. «Желтый Ден» прислушивался к разговору с видом цепной собаки, которая и хотела бы укусить, да цепь не пускает. Его косые глаза не переставали пытливо оглядывать нас, отравляя мне все удовольствие свидания с мисс Руфь. Оставаться обедать при таких условиях казалось мне весьма сомнительным удовольствием, и я решился лучше удалиться, извиняясь невозможностью принять любезное предложение хозяек из-за неотложных дел на судне.
— И рад бы остаться, многоуважаемая миссис Рэчель, — обратился я к почтенной старушке, пытавшейся нас удержать, — да служба не позволяет. Мой арматор недаром дама, он любит аккуратность, и я поручился за то, что «Южный Крест» не опоздает более двух суток. Поэтому я мог заехать к вам только на самое короткое время, по пути из Йокагамы в Сан-Франциско. Если у вас есть поручения в Англию, миссис Кчерни, я буду очень рад услужить вам. Письмо или посылка к вашему брату дойдут с «Южным Крестом», пожалуй, даже скорей, чем по почте!
Я говорил все это с целью уничтожить подозрение о действительной цели моего приезда, если бы таковое зародилось в голове противного желторожего шпиона. Мне было уже вполне ясно, что мисс Руфь больше всего боялась, как бы он не догадался о том, что я приехал по ее приказанию и что «Южный Крест» и его команда, не говоря уже о капитане, готовом рисковать жизнью по первому ее слову, находятся в ее распоряжении. Поняв мое намеренье, мисс Руфь заметно успокоилась и, улыбаясь, согласилась не удерживать долее «столь ревностных исполнителей приказаний своей арматорши».
Поблагодарив меня еще раз за то, что я «не побоялся свернуть в сторону, чтобы узнать о здоровье старой знакомой», и пожелав мне «быстрого возвращения и счастливого пути», молодая хозяйка сама проводила нас до садовой калитки. Очаровательный мистер Дентон, конечно, ни на шаг не отставал от своей «миледи». Рядом с ее грациозной, воздушной фигурой он казался неуклюжим бульдогом, стоящим на задних лапах и злобно рычащим на всякого прохожего.
Еще пожатие руки, еще последний поклон, — и мы пошли в гору, по узкой, извилистой тропинке, ведущей в уже знакомый нам лес.
Три раза оглядывался я, посылая привет оставшимся дамам. Три раза махнул по воздуху белый платок мисс Руфи, и затем еще поворот. Волшебный сад окончательно скрылся из виду, и с ним вместе скрылись и глубокие, синие глаза прелестной женщины, наполняющей мои мысли. Мы снова были в тени вековых деревьев, среди роскошной тропической природы. Надломленный пережитым волнением, я остановился под гигантским платаном у самой опушки.
— Постойте на минуту, Долли. Мы должны кое о чем условиться, прежде чем вернуться на борт. Скажите мне откровенно, друг мой, что вы предпочтете: оставаться ли на судне или сопровождать меня на берег? И там, и тут вы будете одинаково полезны, но я не хочу навязывать вам приключений, не предупредив вас об опасностях, которые могут ожидать нас!
Веселое лицо юноши вспыхнуло. Он гордо выпрямился, но не успел еще договорить и первого слова, как вдруг умолк, широко раскрыв удивленные глаза. Над самым моим ухом пролетело что-то с жужжанием и свистом. Кто хоть раз в жизни слышал этот характерный звук, этот мягкий и равномерный полет, тот уже не мог смешать его ни с чем другим. Это пролетела пуля! Пролетела так близко, что мы ясно почувствовали колебание воздуха, произведенное ею. В ту же секунду до нас долетел и громкий звук выстрела. Не было сомнения, стреляли по нас, и стреляли из дома мистера Кчерни. Мы переглянулись, побледнев той бледностью, которая покрывает лицо человека, которого минует неожиданная смертельная опасность.
— Скорей в кусты, Долли, и быстрым шагом к берегу! От подобных приветствий честным людям приходится убегать, раз они не захватили с собой подобающего оружия, чтобы посчитаться с негодяями, стреляющими в беззащитных людей, как в рябчиков или зайцев. Ну, да что отложено, то не потеряно. Только бы наша шлюпка не опоздала сегодня!
— Неужели вы хотите вернуться на борт, не проучив подлых убийц? — с негодованием воскликнул юноша, гневно сжимая кулаки.
Я крепко сжал ему руку.
— Не беспокойтесь, дитя мое! Мы уйдем сегодня но вернемся завтра утром, при более благоприятных условиях, и тогда посмотрим еще, чья возьмет!
Осторожно укрываясь за деревьями, мы поспешили обратно к месту высадки. С каждым шагом мысли мои становились все мрачней и мрачней. Мне было страшно, не за себя, конечно. Мне было страшно за прелестную молодую женщину, которая, очевидно, подвергалась тысяче неведомых опасностей на этом неведомом берегу.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Вернувшись на борт, я пригласил господ офицеров к себе в каюту, поспешил рассказать моим слушателям все случившееся и услышал от них, в свою очередь, известие о том, что команда немало беспокоилась об участи своего капитана. Матросы, вернувшиеся на пароход, слышали выстрел на берегу и сообразили, что нам, не захватившим с собой оружия, могла грозить немалая опасность. Понадобилось все влияние мистера Джэкоба для того, чтобы помешать немедленному отправлению целой экспедиции нам на помощь. Поблагодарив товарищей за участие, я открыто высказал свои дальнейшие намерения.
— Ни за что на свете не уеду я отсюда, не разузнав тайны этого берега. Для этого нам, очевидно, придется прибегнуть к хитрости. Нас не впустили в парадную дверь, попробуем войти по черной лестнице. Днем не удалось, — попытаем счастья ночью. Ручаюсь вам за одно: так или иначе, но я проберусь в таинственное жилище этого венгерца, хотя бы оно охранялось сотней желторожих чертей, вроде его китайского шпиона!