Страница 111 из 199
Предложение было щедрым, и я не мог отклонить его. К тому же, разговор наш
слышала Галина, теперь бросавшая на меня умоляющие взгляды.
Выпив ещё рюмочку под песты, я согласился, и мой приятель мгновенно набрал
номер своего московского оффиса на сотовом телефоне и приказал подчинённым
срочно разыскать моего брата по такому-то адресу и, вручив ему искомую сумму,
немедленно соединить его со мной для подтверждения получения денег.
В ожидании того гость вызвонил прокурора и начальника жилищной конторы,
отсутствовавшего тогда на работе по причине законного отгула, и велел всем
находиться на месте, пока он за ними не явится.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Через неполные полчаса я услышал в трубке голос брата, после чего мы,
подхватив прокурора, подскочили в домоуправление, а оттуда в госнотариат,
где заверили подписанную мною и завизированную домоуправом доверенность,
и официальная часть процедуры была закончена.
Явление русского Рокфеллера в любом учреждении ускоряло, будто рапидом,
каждое движение наших обычно невозмутимых чиновников, и мы уложились
как раз в то время, за которое обрадованная Галя, пользуясь указаниями мужа,
отдаваемыми им с дороги по телефону барона, извлекла из маринада, заправила
и запекла в меру пропахшего ягодами можжевельника тетерева, и вернувшись
вместе с прокурором и домоуправом в ещё принадлежавшую автору квартиру,
мы по-приятельски скрепили застольем заключённую нынче сделку.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
На чужой роток не накинешь платок, и вся власть нефтемагната в Переславле,
мнилось, пасти гладных львов заградить способная, не могла укоротить язычки
девчонкам из нотариата и жилконторы, и новость о полученной скоробогачём
бессрочной доверенности на пользование квартирой отъезжающего семейства,
распродавшего всё имущество, тут же разлетелась по городу и окрестностям,
и наши намерения не возвращаться из гостей стали предельно ясны любому,
даже и не отличавшемуся особой смёткой.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Надо заметить, моя богемная фигура, выглядевшая весьма одиозно на фоне
добрых урождённых местных жителей, раздражала многих, а беспрецедентный
свободный режим, предоставленный мне начальством, приводил в бешенство
не одного несчастного исполнителя, обречённого томиться на службе от и до.
Теперь каждый из них имел основания, проявляя гражданскую бдительность,
поинтересоваться анонимным звонком в ярославском Комитете госбезопасности,
законно иль нет столь подозрительно ведущий себя индивид получил разрешение
со всем своим кагалом навестить их некую зарубежно-капиталистическую родню.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Всякий учил в школе рассказ про Павлика Морозова, и мораль общества считала
стукачество делом уважаемым и достойным, поощряя к нему людей повсюду,
и немало моих компатриотов состояли сексотами Комитета, за плату и льготы
регулярно сообщая о сомнительных настроениях и поступках знакомых, и этим
недоносительство грозило крайне неприятными последствиями.
Я знал вокруг себя тайных осведомителей, и их реакция на городские слухи
обещала быстро положить конец нашим безумным надеждам обыграть органы.
Со дня на день я ждал вызова в райотдел милиции с иностранными паспортами,
но какие-то силы не давали переславцам заложить нас, уж не те ли самые голоса,
которые продолжали ободрять супругу.
Впрочем, на нас капнули, хотя и не в Комитет, что было бы, конечно, вернее,
однако и так недоброжелатели воздвигли на пути семьи солидное препятствие.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Выше я неявно сознался в том, что Галина не первая моя жена,
и действительно, до неё восемь лет я был женат на Лене.
Небо судило нам сблизиться стремительно, когда и я, и она
оба заканчивали институты.
Лена получала специальность инженера-химика в Институте стали и сплавов,
раньше им. И.Сталина, и расположенном на том же Ленинском проспекте,
на углу которого c Воробьёвским шоссе ( дом 2) стоял и мой базовый Институт
физических проблем имени Вавилова.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Уходила дивная весна 1973 года, но мы, выпускники, не могли наслаждаться ею,
в поте лица завершая свои дипломные проекты.
Мой увлекал меня немало, ибо он представлял собой серьёзный научный вызов
самому « деду » - академику Петру Капице, основателю и директору Физпроблем
и куратору 22-й группы Физтеха, обожаемому и даже боготворимому всеми нами.
Наш седой, сухой и крепкий ментор, ходивший с большим деревянным посохом,
служил живым подтверждением высокого статуса науки, сохраняемого в России
при любом режиме, ибо новорождённая Совдепия, по примеру Петра Великого,
рукой, обагрённой кровью, отправила сметливого украинского парубка учиться,
и не куда-нибудь, а в старую Англию, в самую престижную лабораторию мира -
знаменитый Кавендиш в университете Кэмбриджа, да ещё к наиболее крупному
физику нашего времени - Сэру Эрнесту Резерфорду, прославленному открытием
строения атомных ядер.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Резерфорд происходил из Нельсона, микроскопического села на южном острове
пастушеской Новой Зеландии, в сравнении с коим Переславль показался бы
чуть не столицей, и видимо в силу стойких провинциальных комплексов, он,
даже получивши Нобелевскую премию и титул " барон Нельсон I " от короны,
оставался привержен идее социального равенства, и поэтому с охотой включил
в число своих учеников посланца республики, сражавшейся за воплощение
чаяний всего « прогрессивного » человечества.
Более того, когда Капица закончил курс и собирался возвращаться на родину,
Резерфорд отправил с ним в дар коммунистической Империи полный комплект
наилучшего лабораторного оборудования, и послуживший основой для создания
Института физических проблем.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Ученик оправдал все надежды, изобретя детандер - устройство для получения
экстремально низких температур, приближающихся к холоду пустоты космоса
и позволивших сжижить благородный солнечный газ гелий, изо всех веществ
не переходящий в твёрдую фазу ни при каких обстоятельствах.
В погружённом в него металле почти полностью прекращалось беспорядочное
тепловое движение ионов - узлов кристаллической решётки, отчего электроны,
до того свободно парившие меж ними, связывало удивительное квантовое поле,
устранявшее все препятствия на их пути и лишавшее материал сопротивления.
В этом сверхпроводящем состоянии электроны образца, как угодно большого,
реагировали на всякое локальное воздействие все сразу, в противоположность
всем известным раньше процессам распространения возбуждения, протекавшим
только благодаря какого-либо рода волнам, переносившим энергию со скоростью,
не превышающей световой.
Тут же индивидуальная частица воспринимала событие, произошедшее вдали,
даже и не моментально, а фактически немного загодя, ибо квантовое поле имеет
неограниченную протяжённость в прошлое и будущее.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
За столь важное открытие Пётр Леонидович получил Нобелевскую премию,
тем поднявшись на уровень своего учителя Резерфорда, хотя труды последнего
и привели уже к созданию ядерных бомб, а затем и атомных электростанций,
тогда как сверхпроводимость остаётся ещё в стадии лабораторных исследований,
и « дед » двигался дальше, презирая недовольство « великого учёного » Сталина,
один осмеливаясь возражать страшному вождю в глаза.
Он спас от репрессий блестящего аналитика еврея Ландау, бабника и ёрника,