Страница 103 из 199
Умом жена осознавала уйму преимуществ нашего переселения, и Одесса
нравилась ей, особенно поскольку половину года мы бы там проводили на даче,
но её мучили предчувствия, сны и голоса, велевшие не покидать Переславля,
и дабы успокоить её, я пообещал, что если когда-нибудь семье предоставится
случай туда вернуться, мы непременно сейчас же его используем.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Я вряд ли рисковал, дав такое обещание, ибо в маленьком городке, где все
знали друг друга хотя бы понаслышке, не было ни единой души, желавшей
обменять Подмосковье на юг, и тщательные розыски, проведенные Галиной,
не выявили никого, имевшего побуждение к подобной сделке.
Настаивать на том, чтобы мы отказались от подарка и обрекли детей в будущем
неопределённое время жить по чужим углам, жена, конечно, не могла и решила
с помощью логики победить свою необоснованную тревогу, увы, нараставшую.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Вдруг в тот момент, когда документы преодолели рогатки системы и я вступил
в полноправное владение двухкомнатным кооперативом тёти, по Переславлю
прокатилась первая волна увольнений и кормилец одной многодетной семьи
остался без должности и сбережений.
К счастью, у бедняги тут объявился потерянный давно бездетный дядюшка,
процветавший, как легко догадается Читатель, в Одессе и принявший участие
в несовершеннолетних племянниках, отыскавши для их папаши хлебное место.
Безработный, конечно, слышал о поисках жены и оперативно связался с нами,
предложив нам в обмен свою просторную трехкомнатную квартиру, и супруга
увидела в этом перст судьбы и напомнила мужу о его слове чести.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Я подписал заявление на обмен, втайне надеясь, что ему помешают произойти
действующие ограничения прописки в Одессе, запрещавшие варианты обмена,
где число въезжавших в лимитный город превышало число выезжавших, однако
новоявленный дядька оказался важной персоной и как-то исхитрился протолкнуть
почти безнадёжное дело.
Сначала мои родственники навечно обиделись, но когда поостыли, то тётушка,
получившая при обмене значительную сумму, составлявшую кооперативный пай
её полностью выплаченной квартиры, подарила основную часть капитала нам,
и Галина, внимая зову мелкопоместных дворянских генов, употребила деньги
на осуществление своей давнишней мечты - приобретения земельного участка
с огородом, садом, сенником, крытым двором и крепко рубленой пятистенкой
в сонной дачной деревеньке у Переславля, носившей былинное имя Берендеево.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Молодой энергичный администратор, под чьим началом я состоял в институте,
чуть ли не боготворил автора за исследовательские способности, коих сам он
был абсолютно лишён, и с радостью восстановил меня в должности, причём
с повышением в несколько степеней.
Потеряв интерес к защите докторской, он продолжал свято верить в будущее
экономики, сотрясаемой особым типом реформ, которые он и ему подобные
в своём кругу прозрачно называли « периодом первоначального накопления ».
В ожидании следующей фазы перехода к рыночным отношениям начальник
не забывал регулярно давать мне прибавки жалования, компенсируя с лихвой
нараставшую инфляцию, и пока не обременял меня никакими обязанностями.
Мы завели, как и собирались, ещё одного ребёнка, маленького Павлушеньку,
и проводили с детьми долгие приятные часы на даче и в прогулках.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Освобождён от работы на других, я занялся своей кандидатской диссертацией,
которая пролежала без движения после написания десять лет.
Несмотря на то, рецензенты сочли её актуальной, и я получил все белые шары
в солидном учёном совете по квантовой радиофизике ныне, увы, покойной
Академии Наук СССР.
Я участвовал во многих мероприятиях Академии, вроде чудного симпозиума
на Эльбрусе, упомянутого выше, и вообще, ездил куда хотел, ибо мой начальник
подмахивал мне ближние командировки не глядя, и пользуясь тем, я посетил
Ярославль, Ростов, Кострому, Владимир, Углич и другие города Кольца.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Конечно, чаще всего я бывал в блистательной ещё столице, где после выпуска
поселился мой младший брат, купив частный домик в пригородных Люберцах,
в десяти минутах езды от метро.
Он удачно устроился в экономическую лабораторию института им.Плеханова,
в просторечии « Плешки », и сам приложил руку к созданию моделей перехода
от планируемого социалистического производства к нерегулируемому рынку.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Вероятно, именно потому прогнозы брата относительно перспектив Империи
отличались глубоким пессимизмом, и в компании его приятелей-экономистов
постоянно велись разговоры о необходимости быстрее покинуть пределы страны.
Он и его друзья потихоньку наладили связи с американскими дипломатами,
и заранее узнав о готовящемся массовом приёме иммиграционных заявлений,
организовали инициативную группу, круглосуточно посменно пикетировавшую
посольство США и державшую списки очереди, нараставшей как снежный ком.
Они включили в списки и меня с женой и детьми, и одесских родственников,
мотивировав это тем, что разрешение законно въехать в Америку не связывает
получившего его ровным счётом никакими обязательствами, но может оказаться
полезным и даже спасительным, если ситуация неожиданно станет критической.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Уcлышав о том, я переполошился не на шутку, поскольку учёный моего ранга
непременно имел форму допуска к секретным документам и давал подписку
о несношении с граждан(к)ами иностранных государств, и подача заявления
в посольство неизбежно привела бы к моему увольнению.
Брат, однако, заверил меня в полной конфиденциальности списка и пообещал
взять на себя все остальные хлопоты, так, чтобы мне не пришлось никогда
и ни перед кем засвечиваться и где угодно я мог бы с чистой душой утверждать
и доказывать свою непричастность к его нелояльным действиям.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Я принадлежал к абсолютно « невыездной » категории жителей Империи и хотя
ценил желание брата обеспечить моей семье потенциальное убежище на случай
предрекаемых им великих потрясений, не видел в его усилиях особого прока,
впрочем, зная его характер, понимал, что ему не требуется ни моего одобрения,
ни разрешения.
Итак, поставивши меня в известность, он заполнил от моего имени прошение
на въезд в Соединённые Штаты и убедил сотрудников посольства принять его,
в обход существующих правил, заочно.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Следующий этап иммиграционной процедуры представляет собой интервью
для обоснования аппликантом фактами страха репрессий, и уклониться от него
не было уже никакой возможности.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Очередь на интервью пропускали через особый пост, где два советских офицера
проверяли и регистрировали, якобы в целях безопасности, паспорта входивших,
и подвергаться такого рода рентгеноскопии я, разумеется, не мог и не собирался.
Всё-таки брат и его друзья ежедневно держали для меня место в очереди,
пока однажды, в день годовщины октябрьской революции, будочка-ментовка
с утра не оказалась по какой-то причине пустой.
Сразу же за нами отрядили в Переславль машину и провели нас в посольство,
обеспечивши всех тёмными очками и прикрыв собой от посторонних взоров.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~