Кровь на золоте

– Горбатого могила исправит, – вспомнил он пословицу. – Но не увиливай! – строго бросил он. – На кой за мной пасла? Зачем к Маршалу заходила? Что задумала? Как понять…

– Лешка, – вздохнула Ника, – всему свое время. Ты все обязательно узнаешь. И вот еще что, – тихо, но очень серьезно добавила она. – Если не хочешь потерять меня как сестру, не надо меня воспитывать. Я большая девочка и знаю, что делать, понял?

Белый хотел что-то сказать, но, увидев ее глаза, шумно выдохнул и промолчал. В них было злое упрямство. Белый хорошо знал это выражение. Сколько раз он видел в зеркале свои глаза после того, как его пытались воспитывать.

– Лады, – миролюбиво буркнул он. – Но ты хотя бы скажи, что делать будешь?

– Всему свое время, – снова повторила Ника слова Маршала.

– Ты-то как? – повернувшись к лежащему на кровати Анатолию, спросил Белый.

– Да бок схватило, – вздохнул тот. – «Скорая» приезжала. Поэтому она, – посмотрел он на Нику, – и вернулась. Она меня все спровадить хотела. Но не получилось. – Он улыбнулся.

– Все равно ты уедешь, – как о твердо решением, сказала она.

– Не боись, Толян, – подмигнул Белый, – прорвемся.

Ника вспыхнула было, но промолчала.

– Начальник, – проканючил с заднего сиденья недавний собеседник Стаса, – я же никуда не пойду. А со старого автовокзала вы нас не берете. Да и брать с меня нечего.

– Проснулся? – весело спросил обернувшийся Стаc.

– Борода? – удивился бич. – Куда это мы едем-то?

Тряхнув головой, устроился поудобнее и осмотрелся.

Старый «москвич» неторопливо катил по дороге.

– Это твоя, что ли? – удивился бич.

– Как тебя по-русски звать? – не отвечая, спросил Бобров.

– Мишкой называли. – Увидев на переднем сиденье две бутылки пива, лысый облизал пересохшие губы и протянул: – Можно пивком подлечиться? А то…

– Одну бутылку, – кивнул Станислав. – Больше не трогай. Ты мне более или менее трезвый нужен.

Схватив бутылку, бич быстро открыл ее велосипедной отверткой. Сделав несколько больших глотков, задышал ровнее.

– Холодное, – проурчал он. – В такую жару самое то. А машина чья? – снова спросил он.

– Да по доверенности у одного старичка взял, – ответил Стаc. – И ему прибыль, и мне хорошо. Колымага, конечно, старая, больше восьмидесяти не разгонишь, но зато свой транспорт.

– А куда едем? – Снова отпив пива, Михаил выудил из кармана грязной рубашки сигарету.

– Покажешь мне усадьбу Олич, – услышал он.

– Да ты что?! – испуганно воскликнул бич. – У нее тама, знаешь, какие собаки ходют? И парнишки с пистолетами. Одним словом, мафиозя в юбке. Так что давай меня назад доставляй. Откедова взял, туда и вертай.

_ Ты у нее давно работал? – Не сбавляя скорости, Стаc посмотрел на него в зеркало заднего вида.

– Так, почитай, уже полгода прошло, так что давай…

– Вот что, Мишка, – прервал его Стаc, – я не спрашиваю, где твоя сберкнижка. Ты мне просто покажешь дом, где работал. Туда мы не пойдем. Если вспомнишь, где еще у Олич есть особняки или коттеджи, скажешь. За каждый показанный дом даю тебе пять тысяч и бутылку водки с сигаретами. К тому же еда и курево во время поездки тоже за мой счет.

– Не, – замотал головой Михаил, – ниче мене не треба. Вертай туды, где взял.

– Я думал, ты мужик, – презрительно бросил Стаc. – Неужели не хочешь Эдику отплатить за то, что он тебя колотил? А так смотри, что получается, – не услышав ответа, продолжил Стаc. – Ведь ты говорил, что за охрану отвечает Эдик. Мы с тобой посмотрим все домики, а потом я туда парнишек привезу. Они почистят их трохи. Вот Эдик и нарвется на неприятность. Потому что…

– Значит, правильно мужики говорили, – сказал бич.

– Что это они говорили? – спросил Стаc.

– Что не бич ты, – испуганно ответил Михаил. – С Грузчиком поговорил, тот и сдох в одночасье.

– Значит, заработать не хочешь? – притормаживая, с сожалением сказал Стаc.

– Ты это, – перепугался Михаил, – я на все согласный. Домик у ее, где все есть, на озере Джека Лондона. Тама еще рядом озеро Танцующих Хариусов, – боясь замолчать, быстро проговорил Михаил.

– Ну вот, – добродушно сказал Стаc. – Значит, будешь при деньгах и выпивку иметь.

«Во влип, – обреченно подумал Михаил. – Ежели не покажешь, прибьет. А за показ меня Эдик до смерти забьет. Так хоть пьяным напьюсь», – вспомнил он обещание Бороды.

– Ты меня за водку не обманешь?

– Да нет, – заверил его Стаc, – ты дорогу показывай.

– Так мы только пятьдесят километров от Сусумана отскакали. – Бич увидел километровый столбик. – К озерам этим, значится, от Магадана километров так сто двадцать ехать. Вот и посчитай: между Сусуманом и Магаданом шестьсот шестьдесят шесть километров. Это нам еще, почитай, четыреста с гаком пылить. Только это, – робко попросил он, – ты мне в счет, так сказать, получки авансом пару бутылок дай. Одну я счас врежу, чтобы, значит, безболезненно ехать. Ну а вторую, когда к озеру подъезжать будем. Вы-пимши, оно и подыхать легче.

– Я ведь сказал – одна бутылка за один показ, – рассмеялся Стаc, – так что лечись пивом. Ну, а перед озером выпьешь, – пообещал он.

– Свози парней на место, – сказал Маршал Белому, – пусть по макету по разу стрельнут. Посади кого-нибудь с биноклем на скалу, что вверху. Как увидит машину с любой стороны, пусть вам даст знать.

– Ясен хрен при солнечной погоде, – кивнул Белый. Но видно было, что думает он о другом.

– Ты что такой задумчивый? – спросил Маршал.

– Да никак Нику спровадить не могу, – буркнул Белый. – И Толян ей говорит, мол, поехали. Он двенадцать «лимонов» заработал и рад до не могу. Ей тоже где-то около пяти причитается. Коэффициент, плюс «опасные». Да еще сверхдежурные какие-то. А она ни в какую. Что-то ждет. Я о деле с ней говорить не стал. Она же, ты говоришь, слышала.

– Не я, – поправил его Маршал. – Это Ника сказала.

– Что же делать? – вздохнул Белый. – Понимаешь, боюсь я, что ей это боком выйдет. Вдруг все-таки масть не стрельнет. Тогда ее, сто процентов, за рога и в стойло. Ведь опознать меня даже мертвого мусора смогут. Вот и выйдет, что она наводчица.

– С таким настроением лучше в тюрьме сидеть, – усмехнулся Маршал. – К тому же я уже говорил, но повторю: если она уедет и у нас, как ты говоришь, запал, ее все равно возьмут. Почему уехала, не доработав сезона? Ведь те, кто в сезонной охране работает, на золотопромывочный сезон договора заключили. Так что она правильно делает, что не уезжает. Потянуть ее в случае, если узнают, что ты в деле был, все равно потянут. Но она маршрута не знает. Даже золото в автобус не при ней грузят. Это она мне говорила, – ответил он на удивленный взгляд Белого. – К тому же я думаю, что сработаем мы чисто. И если сумеем перед этим вырвать жало Олич, уйдем без следов. Стае сейчас этим занимается. Остается только пожелать ему удачи.

– Постой-ка! – опомнился Белый. – Значит, работаем не по плану Олич? Или по ее сценарию, но со своей концовкой?

– Приедет Стаc, я вас познакомлю с гениальным по своей простоте и, надо сказать, наглости планом. Я буду молчать. Вы сами дадите ему оценку. На вопросы отвечу. Правда, времени для подготовки будет мало. Но, думаю, хватит. Кстати, там работа в твоем стиле, – засмеялся он. – Много стрельбы, даже взрывы есть. Но, повторяю, план гениальный.

– Ты то же самое говорил о бумажках Яшки, – напомнил Белый. – И с Олич такая же канитель. Потом…

– Все, Леха, – твердо сказал Маршал, – будем работать.

– Ты этих четверых качков, – имея в виду людей Олич, сказал Белый, – по делу брать будешь?

– Наверное, буду, – немного помолчав, что-то обдумывая, кивнул Маршал. – По программе госпожи Олич.

Алексей удивленно посмотрел на него и усмехнулся.

– Тогда повезу стрелков. – Он шагнул к двери. – Пусть тренируются.

Стае в бинокль ночного видения наблюдал за огороженным невысоким забором двухэтажным домиком. Вплотную к нему стоял гараж на три машины. Справа небольшая баня. Они доехали до поворота с трассы к озерам в десять вечера. Поспав до трех, Стаc взобрался на склон большой сопки и начал наблюдение. Михаил, который ходил с ним и дрожащим от страха голосом объяснял, где что находится, теперь, приняв большую дозу спиртного, крепко спал в машине. По словам бича выходило, что этот удаленный от трассы домик является резиденцией Олич для деловых встреч. Значит, здесь могли находиться и материалы о группе Маркова. Стаc верил в Артема и знал, что тот найдет способ захватить золото. Но в этом случае возникнет угроза со стороны Олич, которая как бы нечаянно дала понять, что она знает все о каждом из них. А так как слов к делу не подошьешь, было понятно, что у нее есть какие-то бумаги. Стаc считал, что ему здорово повезло. Сам того не зная, он начал разговор об Олич с бичом после того, как услышал совершенно случайно что «…вон тот замухрышка пахал на Олич». Стаc, понимая, что среди бичей вполне может оказаться кто-то, кто знал Олич, угостив пивом нескольких, на его взгляд, авторитетных бичей, как бы случайно упомянул Майю Яновну. И оказалось, что не зря. Ну, а уж разговорить Михаила о его бывшей хозяйке труда не составило. Правда, по дороге, когда тот испуганно потребовал оставить его в покое. Стаc хотел убить Михаила – тот вполне мог кому-то рассказать об интересе Бороды к Олич. Но перепуганный Михаил, сумев понять, что встречи с Эдиком, возможно, и не будет, а Борода убьет его сейчас, решил показать владения своей бывшей хозяйки.