Кровь на золоте

– Майка? – удивился Белый.

– Майя Яновна, – поправила Ника. – Она была у меня полчаса назад. Когда узнала, что мама умерла, заплакала. Ведь они были подругами. Потом…

– Дальше я знаю, – прервал ее Белый. – Но ты ее вроде не знаешь. Откуда же…

– Мама говорила мне о Майе Яновне, – сказала Ника, – но я встретила Дашу и поэтому не заехала к ней.

– Как она узнала, что ты в Сусумане?

– Не знаю. – Ника пожала плечами. – Может, просто просматривала списки охранников. Ведь она…

– Хрен с ней, – грубовато перебил ее брат. – Короче, вот что. Ты обо мне ничего не знаешь, усекла? А то начнут хреновину пороть. Мол, брательник – уголовник, а ты в охране работаешь. Я вечерком заскочу.

– Я сегодня в ночь заступаю, – крикнула ему вслед Ника.

Маршал с удивлением смотрел на сидящую перед ним женщину. На вид ей было лет сорок с небольшим. Среднего роста, с хорошей фигурой и стройными ногами. Выкрашенные в белый цвет длинные волосы тщательно и умело уложены.

– Оценил? – засмеялась она.

Маршал, не отвечая, взглянул на стоящего у окна Стаса. Когда они вошли, Маршал подумал, что женщина – тот человек, который продает золото. Правда, увидев вошедших следом двух рослых молодых мужчин, понял, что ошибается.

– Она тебя удивит, – буркнул Стаc.

– Итак, – серьезно начала женщина, – меня зовут Майя Яновна Олич. Зачем вы приехали на Колыму, я знаю. Правда, тебя, Марков, – покачала она головой, – я ждала раньше. Ведь Яков Павлович посылал тебя проверить план ограбления. Ты не появился, хотя Яков передал, что ты вылетел. И я поняла: ты решил взять дело в свои руки. Но, честное слово, не думала, что сумеешь увлечь этим его. – Она кивнула на Стаса. – Хотя, если учитывать его ссору с Вишневской, то конечно. О том, что ты здесь, я узнала совсем недавно. О том, что приехали он, – взгля-иула она на Станислава, – и Белый, узнала сразу. Даже подумала, что они убили тебя. Но, слава Богу, ошиблась. – Женщина улыбнулась.

– А почему вы так беспокоитесь за мою жизнь? – сухо поинтересовался Маршал.

– Нам вместе работать, – пояснила она, – поэтому я и навела порядок в Сусумане. Куров узнал Стаса и Белого. Он наверняка начал бы шантажировать вас и предложил бы вам какое-нибудь дело. Например, убить меня. – Тряхнув волосами, рассмеялась. – А допустить этого я, разумеется, не могла. Теперь будем говорить серьезно. Вы, конечно, проверили план и убедились в невозможности его исполнения. Но это не означает, что я отказалась от нападения на большое золото. Просто…

– Зачем вы говорите это нам? – перебил ее Маршал. – Мы договаривались с Яковом Павловичем. Его не стало. Все люди смертны, – усмехнулся он. – Мы проверили то, что он нам дал. Проверили просто из любопытства и решили, что…

– Меня не интересует, что вы решили! – резко сказала Олич. – Сейчас вы молча, не задавая вопросов, выслушаете меня. Вернусь я через три дня, и вы дадите ответ. Не о том, согласны вы или нет, а о том, насколько, с вашей точки зрения, реален мой план нападения на золотоперевозящую машину.

Артем и Стае, переглянувшись, снова уставились на нее.

– Вот, – махнула она рукой, и стоявший слева от нее мужчина положил на стол папку, – здесь мои соображения, то есть маршрут, время, численность охраны, их вооружение и, что наиболее важно, связь с центром, отвечающим за доставку золота в аэропорт. Вы пройдете маршрут и выберете наиболее удобное, по вашему мнению, место нападения. Потом вы изложите мне свои соображения. Мы сообща найдем приемлемое решение. Вас семеро. Если…

– Ошибаетесь, – улыбнулся Маршал. Он мог и не говорить этого, но не удержался от желания хоть немного осадить эту строящую из себя королеву бабу. – Нас…

– Разве Анатолий не с вами? Гордеев, – уточнила Майя Яновна, – учитель географии.

– Вы прекрасно осведомлены, – захохотал Маршал, – но сразу хочу вас огорчить: учитель к нам никакого отношения не имеет.

– Хорошо, – согласилась она. – Значит, вас шестеро. С моей стороны в нападении будут или, если угодно, могут участвовать четверо. Сразу расставим все по местам. Ты, Марков, прекрасный организатор и знаешь предел риска. Белый, если так можно сказать, бандит-профессионал. Станислав – трезвый человек, готовый на серьезное дело, пусть даже с долей риска. Допустимого риска. Ваши мальчики боготворят Маркова и Белого. Они сделают все, что вы им скажете. Мои люди умеют отлично стрелять и все такое. То есть они просто прекрасные исполнители. Все это, – кивнула Олич на папку, – я разработала сама. Но участвовать в операции не могу по той простой причине, что ужасно боюсь крови. А доверять руководство проведения операции кому-то из своих тоже не могу по причине, о которой я уже говорила. Они солдаты. Ты же, Артем, – Маршал. Они будут выполнять все, что ты скажешь, в этом я тебя заверяю. И еще, – добавила Олич, – вы должны отработать путь отхода с места нападения протяженностью в пять километров. Учтите, каждому из вас придется нести, самое малое, по двадцать килограммов золота. Вполне возможно, что и больше. Ибо точного веса никто знать не может до погрузки.

– А что будет через пять километров? – спросил Маршал.

– Об этом позже, – ответила Олич. – Сейчас Равное – отработать сценарий захвата и отхода. По моим подсчетам, на операцию уйдет не менее восьми минут. Это много, и хотелось бы время сократить. Впрочем, здесь, – положила она руку на папку, – все отмечено. А теперь, – посмотрев на часы, встала, – до свидания.

В это время в комнату вошел Белый.

– Что за тачка… – начал он, но, увидев шагнувших к нему мужчин, отскочил в угол и выхватил пружинный нож.

– Ты все такой же, – весело заметила Олич.

– Майка? Какая ты стала… – Сложил нож, сунул в карман. – Какого хрена ты здесь делаешь? К Нике зачем ныряла?

– Тебе все объяснят, – выходя, сказала Олич.

– Ты откуда ее знаешь? – едва она вышла, спросил Маршал.

– Так подругой моей матери была. Потом вверх полезла. В управу «Северовостокзолото» устроилась. Наверное, подвернула кому-нибудь из партийных боссов. В управу брали только избранных. Она и мать туда звала, конечно, не в кабинетах сидеть, а убирать их. Но маманя не пошла. Я, говорит, баба простая и, если меня какой-нибудь начальник за задницу ухватит, сразу по морде тряпкой врежу. А сейчас Олич в законе, – ухмыльнулся он, – многое под себя загребла. Миллионами ворочает.

– Вот он, ответ, – вдруг громко сказал Маршал. – Ей просто охота поиграть в ограбление века. Я уверен, что и Якова Павловича она втянула в это. Ведь он неожиданно для всех бросил заниматься золотом. Он начал готовить нападение. Но почему она так спокойно говорит об этом при своих «гориллах»? Ведь кто знает, что может произойти. Странно… – Он покачал головой.

– Ты забыл, что она сказала о четверых, – напомнил ему Стае. – И двоих из них мы видели.

– Ладно. – Взяв папку, Маршал достал нож и надрезал целлофан. – Посмотрим, что здесь.

– Может, разжуете мне, – подошел к столу Белый, – что за дела?

– Нас заставляют работать, – доставая несколько плотных листов, ответил Маршал, – по написанному сценарию. Если она так же составила план, – пробормотал он, – как и говорит, то это очень серьезно. Так, – приглашая обоих к столу, махнул рукой. – Тщательно изучаем все по очереди. Потому что это уже очень серьезно.

– Во влипли, – усмехнулся Белый. – Шкура за горло взяла.

– Я бы не драматизировал ситуацию, – открыв первый пронумерованный лист, сказал Маршал. – Вполне возможно, что это наш шанс. Ведь в мире все течет, все изменяется. Она, как ты только что сказал, имеет самое прямое отношение к золоту и, значит, здесь… – Его рука осторожно коснулась первого листа. – Возможно, есть то, что поможет нам взять золото. Это, повторяю, наш шанс. Если для нее нападение – скорее всего, игра, то это дает нам возможность оставить даму с носом.

– Ага, – насмешливо согласился Белый. – Да она нас потом…

– Когда у нас будет золото, – покачал головой Маршал, – просто так к нам не подступишься. Шантажировать нас ей неудобно хотя бы потому, что в случае ареста мы о ней молчать тоже не станем. Даже если ее причастность к налету доказать полностью не удастся, ей все одно крышка. Олич это понимает. И именно поэтому не привлекает к делу своих людей. Ибо в случае неудачи даже трупы будут говорить против нее. Наша смерть от руки ее людей маловероятна. Хотя бы по той простой причине, что мы можем оставить бумаги, которые в этом случае пойдут в органы. Стоит лишь сказать, что мы пересняли о, – кивнул он на листы, – уверяю, – засмеялся Маршал, – ее это не обидит. Так что начали.