Страница 25 из 48
-- Сначала доброй чаркой мальвазии, а потом -- свежим воздухом, государь. Не улыбается ли вам мысль поехать за Преображенское, слегка поохотиться?
-- Идет! Идет! -- весело произнес император.
Он захлопал в ладоши. Четырнадцать с небольшим лет сказались в "могущественном повелителе всея России". Петр Алексеевич как ребенок, как мальчик радовался предстоящему удовольствию.
Иван Долгорукий пошел отдавать приказания.
Император спешно доканчивал свое "облачение": поверх охотничьей куртки он надел голубую Андреевскую ленту.
-- Ваше величество... не извольте беспокоиться!..-- подобострастно лепетал тучный обер-камердинер государя.-- Позвольте мне поправить...
-- Не надо! -- топнул ногой Петр Алексеевич. -- Неужели ты думаешь, что я не сумею сам сделать это?..
Иван Долгорукий, подходя к спальне императора с хрустальным графином, наполненным старым венгерским вином, столкнулся у дверей с Остерманом.
-- Не ожидал столь рано видеть вас! -- насмешливо проговорил Долгорукий.
-- Помилуйте, что за рано, раз вы собираетесь уже завтракать! -- ответил Остерман со своей знаменитой тонкой улыбкой, указывая на графин с вином.
Долгорукий покраснел от злости и несвязно произнес:
-- Государю что-то нездоровится, он жалуется на лихорадку.
-- Немудрено. В такие морозы его величество слишком много времени проводит на открытом воздухе. Его величество встал?
-- Да.
-- Уж не опять ли сборы на охоту?
-- Вы угадали, -- насмешливо произнес Долгорукий.
-- В таком случае я могу доставить императору маленькое удовольствие.
-- Какое?
-- Беседу с замечательным знатоком лошадей, собак, охоты.
-- Кто он такой? -- быстро спросил Долгорукий.
Нотка ревности и страха за то, что может явиться кто-то иной, который, чего доброго, "завладеет" государем, послышалась в голосе Ивана Долгорукого.
А Остерман спокойно ответил:
-- Это Бирон, обер-камергер двора ее высочества Анны Ивановны.
-- Бирон? Я что-то слыхал... Что же этот лошадник делает при дворе Ивановны {Положение Анны Иоанновны при дворе было столь ничтожно, что ее не только порфироносные особы, но и простые смертные величали просто "Ивановной", разумеется, за глаза.}? Объезжает ее кобыл?
Остерман не успел ответить, так как из покоев императора послышался еще не сформировавшийся голос Петра Алексеевича:
-- Ваня, скоро ты? Что ты там копаешься!
Остерман, имевший право входа без доклада, последовал за Долгоруким.
-- А, это вы? -- несколько удивленно и с худо скрытым неудовольствием спросил император-отрок. -- Что это вам пришла за фантазия столь рано беспокоить себя?
-- Зная, ваше величество, сколь вы любите лошадей и собак, я решил испросить ваше разрешение на представление вам замечательного знатока этого дела.
-- А-а! -- оживленно воскликнул Петр. -- В самом деле? Кто он?
Остерман назвал.
-- А где он?
-- Я захватил его с собой. Он в приемной.
-- Отлично! Так ведите его сюда, мы вместе и поедем на охоту! -- произнес Петр Алексеевич.
Остерман вышел из опочивальни императора.
Этим моментом воспользовался князь Иван Долгорукий. Он торопливо налил полный кубок вина и, подав его императору, сказал:
-- Пейте скорей, ваше величество, пока нет этой старой лисицы!
Петр Алексеевич рассмеялся и жадно, мелкими глотками осушил кубок до дна.
-- Ух, хорошо! -- переводя дух, воскликнул венценосный отрок. -- А то во рту было сухо.
-- Теперь и голова пройдет, государь. -- А ты что же? Пей и ты!
Остерман возвратился с Бироном.
-- Вот, ваше величество, -- сказал он, -- имею высокое счастье представить вам обер-камергера двора ее высочества герцогини Анны Иоанновны -- Эрнста Бирона.
Бирон отвесил низкий-низкий поклон.
-- Здравствуйте, любезный Бирон! -- весело проговорил юный император. -- О вас наш милый Остерман рассказывает чудеса, как о великом знатоке лошадей. Правда это?
Бирон снова низко склонился перед императором, и еле заметная судорога передернула его лицо. Упоминание о его "лошадиных способностях" было для него хуже ножа острого: слишком уж много "съел" он "конюхов".
-- Да, ваше величество, я знаю толк в лошадях; я очень люблю этих благородных животных, -- вкрадчиво ответил он.
-- Так что же вы торчите в должности обер-камергера в Митаве? -- воскликнул Петр II. -- Хотите, я вас назначу моим обер-шталмейстером?
-- Почтительнейше благодарю вас, ваше величество, за столь высокую милость!.. -- ответил Бирон.
-- Так хотите? Ну и отлично! Ты распорядись об этом, князь Иван! -- повернулся император-отрок к Долгорукому. -- А теперь, не теряя времени, в путь-дорогу, господа! Вот сейчас, кстати, мы и проверим ваши познания, господин Бирон.
* * *
В густом бору за Преображенским, который тянулся на много верст, находился охотничий дом-замок, куда частенько наведывался со своей свитой, во главе с беспутным Иваном Долгоруким, юный Петр Алексеевич.
Тут проживал целый штат егерей, всегда готовых к приему высокого гостя, а для того чтобы охота выходила веселее, в этом лесном "Парадизе" хранились огромные запасы вина; очень часто появлялись и женщины, только не из числа придворных дам. Об этом чрезвычайно рьяно старался наперсник молодого царя. Эти веселые "охотничьи дамы" -- как величали их в кружке императора -- были по большей части иностранки, которых уже и тогда стало появляться немало в древней столице русской империи.
Бирон ехал вместе с Петром Алексеевичем. Всю дорогу император, болтая без умолку, засыпал того расспросами о статях, мастях и породах лошадей, и великолепное знакомство Бирона со всем этим приводило отрока-царя в восхищение.
-- Вот это, Иван, -- знание! -- то и дело повертывался он к своему любимцу Долгорукому.
-- Это у господина Бирона, очевидно, наследственное, -- надменно улыбнулся Долгорукий.
Бирон вспыхнул и зло поглядел на "нахального мальчишку", наперсника императора.
-- Почему наследственное? -- наивно спросил Петр Алексеевич.
-- Кажется, отец господина Бирона был конюхом у герцогов Кетлеров... -- насмешливо бросил Долгорукий.
Бирон заскрипел зубами. Кровь бросилась ему в голову.
-- Прошу простить меня, ваше величество, но я не полагал, что в вашем высоком присутствии мне придется выслушивать дерзости, -- дрожащим от бешенства голосом проговорил он.
Петр Алексеевич укоризненно поглядел на своего фаворита:
-- Что это тебе, Иван, пришло на мысль обижать милого господина Бирона?
-- С тех пор, ваше величество, правда почитается за дерзость? Отец господина Бирона был действительно низшим придворным служащим в кетлеровском митавском замке. Разве я лгу, господин Бирон?
Что мог ответить на это Бирон? Но в его голове пронеслась угроза:
"О, погодите, погодите! Скоро я вам покажу, что значит оскорблять такого человека, как я!"
Необычайное оживление воцарилось в лесном охотничьем замке. Отовсюду сбегались егеря, послышались звуки охотничьих труб.
Бирон стоял около Петра Алексеевича, и восхищался лошадьми и собаками: -
-- О, ваше величество, какая у вас великолепная охота! Это страшно нравилось царственному отроку.
Перед отправлением на охоту состоялся завтрак. Весь стол был уставлен бутылками и графинами. Иван Долгорукий подошел к юному императору и что-то тихо шепнул ему.
-- Удобно ли? -- донесся до чуткого слуха Бирона ответ императора.
-- А почему нет? У нас всегда так было заведено.
-- Ну, хорошо... Пусть идут...
Распахнулись двери -- ив комнату впорхнули женские фигуры. Одна из них, одетая танцовщицей гарема (баядеркой), подбежала к императору и вскочила к нему на колени.