Аналогичный мир - 3

Молли гордо привлекла его к себе. Фредди быстро перебрал почту. Газета, счета, а это что? Письмо? Джонни? От кого? Он как-то не сразу понял, что письмо адресовано в «Лесную Поляну», но не Джонатану Бредли, а Лоуренсу Левине. Так… так вот почему Роб один, без Марка… Ну да, Ларри сына грамоте учит, это понятно. Чёрт, Джонни по соседям поехал, кто может писать Ларри? Он вспыхнувшего вдруг желания вскрыть письмо у него загорелись щёки. И тут… как специально подгадав, в скотную вошёл Ларри с мешком концентрата. Фредди подождал, пока он пристроит его в штабель, и позвал:

— Ларри!

— Да, сэр, — готовно отозвался Ларри, входя к коровам.

Начав работать в мастерской, Ларри перестал притворяться простым дворовым работягой, вернувшись — насколько это возможно в имении — к прежним привычкам. В том числе и к обращению «сэр» вместо обычного рабского «масса». И остальные как-то сразу согласились с этим.

— Держи, Ларри, — Фредди протянул ему письмо, дождался, пока Ларри снимет перчатки и возьмёт конверт, и сразу ушёл.

Ларри осмотрел письмо, дважды перечитал адрес. Алабама, графство Олби, округ Краунвилль, «Лесная Поляна». И его полное имя. Лоуренс Левине. Ларри поднял глаза и увидел лица Молли и Роба. Рядом часто, как после бега, дышал Марк. Ларри заставил себя улыбнуться и вышел. Марк побежал за ним.

Пошёл мокрый снег. Такой мокрый, что было ясно: сейчас он станет дождём.

— Беги домой, Марк.

— Пап, а…?

— Мне надо закончить работу, — Ларри протянул сыну конверт. — Беги и положи на стол. А то намокнет.

Марк сунул письмо под курточку и побежал в барак. А Ларри, на ходу натягивая перчатки, пошёл за следующим мешком. Фредди отдал ему письмо, но не велел сразу прочитать… письмо запечатано… это первое письмо в его жизни… Что это может быть? Чем это обернётся? Может, лучше вот так, нераспечатанным, и отдать его Фредди или Джонатану? Нет. Нельзя. Он не понимает почему, но знает: нельзя. Он должен это сделать. Но сначала закончит работу. Ещё два мешка. А там ленч. Перед ленчем и прочтёт. А тогда…

Что делать тогда, Ларри не знал. Но вот остался один мешок. И… и всё. Можно идти на ленч. Снег уже стал дождём и довольно сильным. Сразу потемнел, исчезая, сливаясь с землёю, покрывавший двор снег, со свесов крыш капало и текло, стремительно расплывались лужи… И прежде, чем войти в барак, Ларри у двери долго очищал и мыл сапоги.

Мамми уже готовила стол к ленчу. Ларри прошёл в сушку, повесил куртку и шапку, поправил курточку Марка и отправился в их выгородку.

— Пап! — соскочил ему навстречу Марк.

Ларри кивнул ему, сел к столику и взял письмо. Старый хозяин вскрывал письма специальным ножом из слоновой кости. Ларри вытащил из кармана свой складной и аккуратно разрезал конверт. Вынул сложенный пополам листок. Марк стоял рядом, держась обеими руками за его плечо. Текст отпечатан на машинке, а подпись от руки. Ларри прочитал текст, вздохнул и перечитал. Потом сложил листок, вложил в конверт.

— Пап…? — тихо спросил Марк.

— Ничего, сынок, — Ларри встал. — Иди на ленч.

— А ты?

— Мне надо поговорить.

— С массой… ой, сэром Фредди?

Ларри кивнул.

— Скажи Мамми, чтобы она оставила мою долю. Я поем потом.

— Да. Пап…

— Беги в кухню, Марк, — твёрдо ответил Ларри.

Уже отправив сына, Ларри сообразил, что и ему не миновать кухни, да и куртку надо взять, дождь сильный, а его в госпитале предупреждали, что ему нельзя простужаться.

Все уже знали, что Ларри получил письмо, и, когда он вошёл в кухню, да ещё с письмом в руке, все повернулись к нему, но, увидев его сосредоточенное лицо и сведённые брови, ни о чём не спросили. Ларри надел куртку и шапку, спрятал письмо под куртку и вышел.

Где ему найти Фредди? Скорее всего, тот в конюшне. Жалко, Джонатана нет. Но… но и тянуть нельзя. Это может обидеть Фредди.

Фредди был в конюшне, заплетал гриву Майору. Ларри подошёл к деннику и вежливо потоптался, привлекая внимание.

— Ты, Ларри? — спросил, не оборачиваясь, Фредди. — Заходи.

— Сэр, — Ларри вошёл в денник. — Сэр, вот… Это письмо.

Он протянул Фредди конверт.

— Я не читаю чужих писем, — ответил, по-прежнему не оборачиваясь, Фредди.

— Я прошу вас, сэр, — тихо, но твёрдо сказал Ларри.

Фредди обтёр ладони о джинсы и взял письмо. Вынул листок из конверта и быстро одним взглядом охватил текст. Затем перечитал уже не спеша и протянул письмо Ларри.

— Ну и что, Ларри?

— Что мне делать, сэр?

Фредди посмотрел на его лицо и наконец улыбнулся.

— Ты хотел бы с ним встретиться?

— Да, сэр. Майкл… он очень хорошо отнёсся ко мне. И… и я рассказывал ему о Марке. Он — хороший человек, сэр. Генерал, а… а был, ну, не как ровня, но…

— Я понял, — кивнул Фредди. — Ну, так и напиши ему.

— Я могу пригласить его сюда, сэр?! — изумился Ларри.

— Это твой дом, Ларри. Кто может запретить человеку приглашать своих друзей?

— Но… а сэр Джонатан? А вы?

— Он же не к нам, а к тебе едет, — усмехнулся Фредди.

— И как мне написать, сэр?

— Просто. Ну, что ты будешь рад его видеть. И напиши когда. И… Пошли.

Фредди хлопнул Майора по шее и пошёл к выходу. Ларри последовал за ним.

В комнате Джонатана Фредди достал из письменного стола и дал Ларри два конверта и несколько листов хорошей писчей бумаги.

— Вот, держи. Напишешь и положишь в ящик. Почтальон заберёт и отправит.

— Спасибо, сэр, — Ларри вежливо склонил голову. — Я могу приглашать его в любое время?

— Как тебе удобнее, Ларри. Это твой приятель.

Ларри медленно кивнул.

— Да. Благодарю вас, сэр. Прошу прощения, что занял ваше время, сэр.

Когда он ушёл, Фредди сел к столу, вырвал из лежащего на столе блокнота для текущих записей листок и быстро написал по памяти обратный адрес с конверта. Цифры военной части показались ему знакомыми. Кажется… кажется… да, точно, это тот же индекс, что и у Алекса. Интересно. Он опять по памяти написал: Rodionov. Перечитал. Скомкал листок и сжёг его в пепельнице. В каких бы чинах ни был знакомый Ларри — в его генеральство они с Джонни сразу не поверили: генералы в общей столовой, даже в госпитале, не едят — но раз он из той же службы, что и Алекс… Неужели к ним второй козырь идёт? Джонни приедет, надо будет обговорить. Варианты тут… разнообразные. Сам Ларри всех этих нюансов не знает, и знать ему о них не надо. Интересно, что Ларри рассказал этому… Майклу о них. Знает Ларри не так уж много, но эта служба умеет… складывать мозаики. Нет, это козырь, в любых руках козырь. Так надо, чтобы мы им сыграли.

Утоптанный снег поскрипывал под ногами, лёгкий мороз приятно пощипывал нос и щёки. А, в самом деле, когда одежда тёплая и сам сыт, то зима в удовольствие. Эркин шёл, весело оглядывая встречных. Женя просила зайти после работы за обойным клеем. И, если будет, взять краску для труб в ванной. Про краску он говорил с Виктором. Виктор советовал нитроэмаль. И быстро сохнет, и блестит. Уже смеркалось, и зажгли фонари. Рано как здесь вечер наступает. Но это, говорят, только зимой. А летом наоборот: день длинный, а ночь короткая. Колька смеётся: девку тиснешь и на работу пора.

Эркин улыбнулся. В бригаде ему совсем легко теперь. И одет он не хуже других. В субботу купили хороший полушубок, романовский — интересно, этот Романов их шьёт или только продаёт, или нет, говорила же продавщица, что романовская овчина, от романовской овцы, так что Романов тот хозяин стада, ну и бог с ним — и ещё бурки, шарф и даже брюки, шерстяные. Женя настояла. И когда на рынок пошли, то во всём новом даже почувствовал себя по-другому. Шёл, гордо вскинув голову, вёл под руку Женю, а на другой руке висела Алиса. Суббота была солнечной, тучи разошлись, открыли бледное небо и такое ж бледное, словно затянутое плёнкой солнце. Но искрился и сверкал снег, улыбались люди. И Женя, останавливаясь, поправляла ему пушистый новенький шарф, закрывая шею, и беспокоилась, не дышит ли ртом Алиса.