Страница 9 из 12
Оставляя в стороне вопрос о том, долго ли длилось господство персов над саками и индийцами, попробуем представить географическое расположение упоминаемых сатрапий, чтобы определить, где располагалась та золотообильная Индия, с которой Дарий получал 360 золотых талантов. У нас получается следующий ряд: начнем с Бактрии, севернее нее располагается Согдиана, еще севернее скифы-саки, и еще севернее скифов и согдийцев – индийцы. По-другому говоря, дань Дарию какое-то время платила Сибирская Индия.
В 510 г. до н. э. Дарий I пошел воевать европейских скифов за Дунаем. Согласно Геродоту, он едва унес ноги, даже не вступая в решающее сражение.
В 334 г. до н. э., когда Александр выступил против Персии, царем в ней был Дарий III Кодоман. Он заступил на царство одновременно с Александром, в 336 г. до н. э., но царствование его было недолгим – до 330 г. до н. э.
Огромная персидская империя имела огромную армию. Ее основу составляли конные отряды «бессмертных», набиравшиеся из иранцев и мидийцев. Остальное войско набиралось сатрапами в подчиненных областях и было довольно разношерстным по типу оружия и тактическим приемам. Пешее и конное персидское войско имело легкое вооружение (пехота – луки, кавалерия – луки, копья, мечи), небольшие щиты и чешуйчатые панцири. В сражениях пехота забрасывала противника тучей стрел, следом вступала конница. Персы использовали также тяжелые колесницы, перерубавшие пополам даже тяжеловооруженных гоплитов.
От Средиземного моря до Каспия
На четвертый день Александрова марша по Малой Азии персы встретили македонян у реки Граника. Они стояли на крутом правом берегу реки, и атаковать македонянам было невыгодно, на что Парменион указал царю. Но Александр, верный своему правилу нападать на врага там и тогда, где и когда тот меньше всего этого ожидает, с марша развернулся в боевой порядок и начал форсирование Граника. Несмотря на численное превосходство персов, македоняне относительно легко их победили. Потери персов, согласно разным авторам, исчислялись от тысяч до десятков тысяч, плененных две тысячи, в то время как потери Александра составили то ли 34, то ли 100 человек.
Эта победа имела колоссальнейшее психологическое значение, но ее могло и не быть, да и битва с персами при Гранике могла быть последней, поскольку великий полководец едва не погиб. У Александра в гуще схватки сломалось копье, а получив новое, он бросился на зятя Дария Митридата, поверг его на землю, но в это время на него сзади налетел правитель Ионии и Лидии Спитридат. Исход дела решали даже не секунды, а доли секунды. Подоспевший Клит спас царя, отрубив уже занесенную руку Спитридата [8, I, 15, 6–8]. Впрочем, когда античные авторы описывали это событие (через триста – четыреста лет), многое вспоминалось уже с трудом. Во всяком случае, Плутарх несколько по-другому описывает этот эпизод: «Многие устремились на Александра, которого легко было узнать по щиту и по султану на шлеме: с обеих сторон султана было по перу удивительной величины и белизны. Пущенный в царя дротик пробил сгиб панциря, но тела не коснулся. Тут на Александра одновременно бросились два персидских военачальника, Ресак и Спитридат. От одного царь увернулся, а на Ресака напал первым и ударил его копьем, но копье от удара о панцирь сломалось, и Александр взялся за меч. Спитридат, остановив коня сбоку от сражавшихся и быстро приподнявшись в седле, нанес Александру удар персидской саблей. Гребень шлема с одним из перьев отлетел, и шлем едва выдержал удар, так что острие сабли коснулось волос Александра. Спитридат снова приподнялся, но перса опередил Клит, по прозвищу Черный, пронзив его насквозь копьем. Одновременно упал и Ресак, пораженный мечом Александра» [49, XVI].
Нас учили, помнится, что случайность – это форма проявления необходимости. Но в такой трактовке напрашивается вопрос, кто эту необходимость определяет? Уж не бог ли, подлинный отец Александра, как считал сам он, его мать и многие другие, исключая Плутарха?
За год Александр освободил западную часть Малой Азии. В городе Гордии на севере Фригии, пишет Плутарх, «Александр увидел знаменитую колесницу, дышло которой было скреплено с ярмом кизиловой корою, и услышал предание (в истинности его варвары были вполне убеждены), будто тому, кто развяжет узел, закреплявший ярмо, суждено стать царем всего мира. Большинство писателей рассказывают, что узел был столь запутанным, а концы так искусно запрятаны, что Александр не сумел его развязать и разрубил мечом» [49, XVIII].
В конце 333 г. до н. э. Дарий, собравший новое войско, встретил Александра возле города Исса. Численно персидская армия втрое, если не вдесятеро превосходила тридцатитысячную армию македонцев, но Александр все равно победил. Заслугу этой победы историки целиком и полностью отдают военному гению Александра, который, обойдя своим правым флангом левое крыло вражеского войска, ударил персам во фланг и обратил в бегство. Александр пробился в центр персидского войска, где стоял Дарий. Его охраняла немногочисленная конная гвардия телохранителей, быстро смятая «друзьями» Александра. Александр рванулся к Дарию, метнул в него дротик, но промахнулся. Дарий в панике бежал. Плутарх, правда, утверждает, что Дарий успел ранить Александра, но это сомнительно, поскольку, если бы дело дошло до рукопашной, Дарий вряд ли смог бы уйти. «Сражаясь в первых рядах, Александр был ранен мечом в бедро, как сообщает Харет, самим Дарием, ибо дело дошло до рукопашной схватки между ними. Но Александр, рассказывая об этой битве в письме к Антипатру, не называет того, кто нанес ему рану» [49, XX]. Несмотря на ранение, Александр во главе конницы преследовал персидского царя до наступления ночи [8, II, 11, 6].
Потери персов, согласно всем античным авторам, были огромны: 100 тысяч пехотинцев и 10 тысяч всадников. Потери македонян на этом фоне не просто невелики, а ничтожны: по Курцию Руфу 32 пеших и 150 конных воинов, по Диодору 300 пехотинцев и 150 всадников.
В захваченном огромном походном шатре Дария Александр был поражен изысканной восточной роскошью, неведомой македонянам. Воины предназначили для Александра наполненную драгоценностями палатку Дария со множеством прислуги и богатой утварью. Александр тотчас же снял доспехи и, направившись в купальню, сказал: „Пойдем, смоем пот битвы в купальне Дария!“. „Не Дария, а Александра! – воскликнул один из друзей царя. – Ведь собственность побежденных должна не только принадлежать победителям, но и называться по их имени“. Когда Александр увидел всякого рода сосуды – кувшины, тазы, флаконы для притираний, все искусно сделанные из чистого золота, когда он услышал удивительный запах душистых трав и других благовоний, когда, наконец, он прошел в палатку, изумлявшую своими размерами, высотой, убранством лож и столов, – царь посмотрел на своих друзей и сказал: „Вот это, по-видимому, и значит царствовать!“» [49, XX].
После победы в битве при Иссе в плен к Александру попали мать, жена и две незамужние дочери Дария. Александр поступил с ними по-царски и обеспечил пленницам царское существование. Обеспокоенный судьбой семьи, Дарий прислал Александру письмо с предложением мира и дружбы и с просьбой отпустить мать, жену и детей за большой выкуп. При этом Дарий уступал Александру Малую Азию до реки Галиса. Диодор пишет, что Александр скрыл это письмо и показал соратникам другое, подложное, «которое соответствовало его собственным намерениям» [23, XVII, 39, 2].
По версии Курция, это письмо возмутило Александра заносчивым тоном. Александр ответил: «Я победил в сражении сначала твоих военачальников и сатрапов, а теперь и тебя и твое войско и владею этой землей, потому что боги отдали ее мне. Я теперь владыка всей Азии… и когда в дальнейшем будешь писать мне, пиши как царю Азии, а не обращайся как к равному. Если тебе что-нибудь нужно, то обращайся ко мне как к господину. Если ты так не сделаешь, я накажу тебя. Если же ты хочешь оспаривать у меня царство, то стой и сражайся за него, а не беги, ибо, где бы ты ни был, я найду тебя» [8, II, 14, 4–9].